Люций: Безупречный клинок (ЛП) - Сент-Мартин Йен (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Эльдары сошлись семь раз, прежде чем первый из них пал. Ксенос рухнул на палубу, тщетно пытаясь остановить струю, хлещущую из его кишок, обрубками рук. Без него натиск других заметно уменьшился. Люций смог лучше сосредоточить своё убийственное внимание на каждом из них, уменьшив вероятность их выживания с незначительной до нулевой.
Второй пал с криками — Вечный раздавил его в тисках плети, после чего швырнул в пропасть. Третий остановился, плечи поднялись от напряжения, прежде чем он прыгнул на Люция, высоко сверкнув серебряным клейвом. Эльдар рухнул на землю позади Вечного. Кровь хлынула из обрубка, где только что находилась голова.
Сильный грохот привлек внимание Люция. Он оглянулся через плечо, после чего повернулся лицом к перилам палубы, откуда открывался вид на стадион. Разбитые части арены собрались воедино, быстро превращаясь в чашу из потрескивающей земли, как будто сработали какие–то предохранители.
Легионеры падали с неба с глухим стуком со всех сторон. Покрытая яркой краской и чрезмерно вычурная броня грохотала и рычала, когда воины падшего III Легиона собрались вместе, разбивая силы эльдар, пытавшихся помешать им.
Среди цветов разных группировок, Люций заметил те, что принадлежали Когорте Назики. Они находились в центре бойни.
Тиндрак, архонт кабалы Последняя Ненависть, восседала на троне, выполненном из замученных человеческих тел, подвешенных к потолку и нанизанных на медную арматуру.
Её рабы бросились врассыпную, в ужасе покидая зал для аудиенций. Холодное лицо архонта оставалось спокойным, даже когда голова последнего из инкубов-телохранителей с глухим стуком свалилась ей под ноги.
— Весьма изобретательно, — властно усмехнулась эльдар. Она посмотрела на низкий столик рядом с собой, где на подушке из освежеванной плоти покоился лаэранский клинок. Она не прекратила улыбаться, когда багровая плеть Люция обвилась вокруг лезвия и бросила оружие обратно в к нему в руку.
— Расскажи ка мне, — произнес Люций, вновь наслаждаясь тяжестью своего любимого меча, вращая его вокруг запястья, — ведь мне действительно очень любопытно. Чего ты ожидала, когда мой коварный братец привез меня сюда? Неужели ты действительно думала, что я до конца своих дней буду служить тебе, сражаясь на арене? Неужели ты действительно верила, что я не перебью здесь всех и каждого, скинув это место в вашу маленькую городскую выгребную яму? — Люций двинулся вперед. Молнии зашипели по всей длине лаэранского клинка. — Ты даже не представляешь, что натравила на себя. Я упиваюсь смертью. Надо мной она не властна, эльдар, потому что в ней нет тайны. Я пил из колодца забвения снова и снова. Купался в химическом огне внутри разрушающихся костей боевого корабля, когда его реактор раскололся и породил на время звезду. Почувствовал лезвия четырнадцати клинков, разрывающих мои сердца. Утонул на дне бесконечного океана. Испробовал самые сильные яды, предлагаемые этой реальностью и даже за её пределами. Меня казнили, убивали, испепеляли и размалывали в порошок. И, все–таки, я здесь. Несмотря на силы, формирующие и упорядочивающие реальность, я здесь. Непобедимый. Непокоренный. Вечный. Чем ты можешь угрожать мне?
Люций ударил, лаэранский клинок пронзил Тиндрак насквозь, рассекая её пополам от плеч. На мгновение куски плоти поплыли, отделяясь друг от друга, но потом снова затрещали и срослись.
— И ты считаешь, что я настолько глупа, что не подготовилась к такому повороту событий?
Люций зарычал на голограмму — идеальный симулякр архонта, несомненно, проецируемый с расстояния в несколько километров.
— Я уже давно не была на борту этого корабля, мон-кей, — усмехнулась Тиндрак, — возможно, твой разум придет к осознанию этого, когда настанет время, но мы — порождения хитрости. Я бы не поднялась до уровня архонта, если бы не готовилась к тому, чтобы пережить каждое предательство, каждый возможный исход. В том числе и этот.
Люций свирепо посмотрел на прихорашивающегося ксеноса. Его гнев дошел до предела.
— Эта арена лишь одна из многих, — рассмеялась архонт, — для меня это не значит ничего. Как и ты и твои сородичи-приматы. Ты был просто одним сюжетом, одним из сотен, которые я одновременно раскручиваю. Так что забирай свой глупый маленький клинок, свой сброд и уходи. Ты мне уже наскучил.
Взрыв вдалеке отвлек Люция от голограммы. Он подождал ещё секунду, прежде чем двинуться из тронного зала обратно на балкон. Его взгляд пронзил далекий мрак. Он увидел рой кораблей комморритов, пикирующих вокруг гордой фиолетово-серебристой полосы.
+Хозяин.+
Люций усмехнулся.
— Привет, Кларион.
Кларион выпрямилась на своем троне, пылающие разряды орудийного огня освещали фиолетовые ветви вен на её неестественно бледных щечках.
«Губители» тёмных эльдар вылетели из зазубренного кулака Комморрага, словно шершни, вырвавшиеся из гнезда, которое кто–то встряхнул. Они сомкнулись непринужденно и смертоносно, в одно мгновение ока сокращая разрыв между собой и «Диадемой» раскачивающимся, извивающимся движением. Пространство заполнилось полосами смертельного света. Пустотные щиты корабля Кларион вспыхнули рябым калейдоскопическим светом, но даже он не смог разорвать плотную бесконечную бездну паутины.
«Диадема» обнажила клыки. Лэнсы выпалили из батарей, уничтожая плотные образования хрупких кораблей ксеносов. Но их место тут же занимали другие. Эта стычка будет кардинально отличаться от предыдущей. Толпы комморритов могут подняться на борт и заполнить палубы звездолёта Кларион тысячами убийц-ксеносов и они не оставят ни единой живой души, способной дышать.
+Мы на подходе, хозяин.+ сказала Кларион. +Погибель преследует нас. Она совсем близко. У нас мало времени+.
«Твое прибытие обеспечило нам то, что нужно, — мысли Люция эхом перекатились к мыслям Кларион, — подлети как можно ближе — мы будем готовы в тот же момент, что и ты».
Как только лифт остановился, Люций бросился в коридор под ареной. Стены сотрясались от действий взбунтовавшихся космических десантников наверху. Он все ещё слышал радостные возгласы, толпа оставалась высокомерной, веря, что побег являлся частью какого–то тщательно продуманного плана. Вечный ускорил бег, стуча копытами по полу.
Он резко остановился. Позади него и перед ним возникли стены хрустальных камер, наполненных графитовой водой. Люций вглядывался в их глубины, видя знакомые очертания внутри. Они откликнулись на его присутствие. Черные воды вскипели.
Мечник ударил рукоятью лаэранского клинка по стеклу. Оно разлетелось вдребезги и выпустило поток пенящейся черной жидкости. Она стекала, обнажая неуклюжий силуэт, заключенный в глубинах. Лилась с богато украшенного лилового доспеха из благородных металлов и с украшенных драгоценностями рожков, вырезанных во ртах кричащих ангелов.
Воин сделал тяжелый шаг. Его броня заскрипела от движения после столь долгого пребывания в неподвижным состоянии. На втором шаге уже проявилась быстро восстановившаяся грация. Доспехи загудели, словно рой насекомых.
Люций не сдвинулся с места, когда воин поднял звуковую пушку, прикрепленную к предплечью и направил её на грудь Вечного. Из рифленого ствола донесся резкий гул, готовый вырваться наружу с силой, способной разбить керамит и разжижить плоть. Вечный простоял так несколько мгновений, прежде чем воин опустил пушку.
Низкий вздох приготовил Люция к тому, что, как он знал, должно было произойти. Какофон закричал. Звук вырвался из каждого рожка и решетки динамиков брони, разрываясь в диссонансе.
Каждая камера разлетелась вдребезги. Черная вода и осколки хрусталя стремительным потоком хлынули в коридор. Одиннадцать шумовых десантников вышли из своих тюрем. Они медленно переводили взгляды с брата на брата, пока не остановились на Люции.
Ответ потрескивал в вокс-решетках, усеивавших поверхность их брони, подобно позолоченным ракушкам. Они пульсировали, резко светились аритмичным фиолетовым светом. Такой же фиолетовый свет исходил и от их глаз.
