Люций: Безупречный клинок (ЛП) - Сент-Мартин Йен (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Смертная команда «Бойцовой псины» в жуткой тишине бродила по тёмным артериям своего звездолёта, пытаясь держаться подальше от хозяев, шатающихся по верхним палубам.
Они оставались рабами восходящих полубогов, разъяренных чудовищ, облаченных в медные кроваво-красные доспехи — всего лишь осколок трансчеловеческой шрапнели, брошенный на произвол судьбы после смерти XII легиона на Скалатраксе. Их путь оказался непредсказуемым, ведомым агрессивными Гвоздями Мясника, тикающим в умах в такт непрерывному желанию устроить бойню.
Междоусобные стычки были таким же обычным делом в их дикой толпе, как и грабежи и налеты, которые они совершали внутри Ока.
На борту «Бойцовой псины» жизнь стоила довольно дешево, особенно если жизни принадлежали смертным, не видавшим ничего, кроме медленно ржавеющих коридоров. Их существование было столь же нечеловеческим, сколь и нестабильным, под стать испорченным мозгам их хозяев, но и при всем этом лидеры группировок отнюдь не были дураками, чтобы пренебрегать осторожностью. Они бороздили пространство между реальным и эфемерным, в царстве, что стало для них и убежищем, и тюрьмой со времен неудачной осады Терры. Они пребывали в Оке Ужаса, где опасность подстерегала на каждом углу, а миллионы пар эфемерных и материальных глаз постоянно вели слежку.
И в данном случае опасность приняла знакомый лик.
Охотница появилась из мерцающей воронки, озарившей пространство Ока. Разумные молнии цеплялись и облизывали бледный ромб поля Геллера сине-золотого цвета, окружавшего звездолёт. Там, где «Бойцовая псина» была грузным и уродливым памятником неотесанному гневу и агрессии, от охотницы, наоборот, захватывало дух. Она была утонченным копьем, обрамленным золотом и выцветшим пурпуром, городом с резными башнями и соборами, высеченными в кромке клинка. Её бронированные стены, почерневшие от беспрерывной войны с момента падения Исствана, покрывали оспины, но это никак не умаляло красот её величественной царственной формы.
Корабль развернулся острым, украшенным истерзанной статуей распятого золотого орла носом к «Бойцовой псине» и рванул вперед, чтобы атаковать.
Сигналы тревоги и предупредительные клаксоны раздались по коридорам «Бойцовой псины». Их рёв и скрип был ничем иным, как последствием отсутствия надлежащего технического обслуживания и чрезмерного использования. По залитым алым аварийным освещением коридорам мчался экипаж корабля, шлепая изношенными сапогами и обмотанными тряпьем ногами по лужам непонятно откуда взявшейся крови, перманентно стекавшей с потолка по стенам и скапливающейся у решеток на полу палуб. Рабство у чемпионов Бога Войны притупило чувство страха у тех, кто еще оставался на службе, поэтому они толкались и наваливались друг на друга, чтобы добраться до своих боевых постов. Веретенообразные бледные фигуры лоботомированных сервиторов тащились следом на двигательные и технические палубы, в то время как грубые, взращенные в резервуарах сверхлюди топали к орудийным батареям, обильно натирая свои опухшие от химии руки мелом. Они готовились затаскивать огромные снаряды в казенники корабельных пушек. Стены вокруг экипажа задрожали — двигатели «Бойцовой псины» вышли за пределы допустимых норм. Металлический корпус измученно завыл, когда корабль развернул свои орудия в лицо приближающегося врага.
Эскорт, включавший в себя пару рейдеров типа «Идолопоклонник» и один торпедный фрегат типа «Язычник», который любой уважающий себя командующий списал бы ещё сто лет назад, оторвался от огромного корабля и устремился к охотнице. Его командиры рассредоточили свои скудные силы широким строем, стремясь разделить вражеский огонь и выиграть время, чтобы команда «Бойцовой псины» успела привести в действие внешние орудийные батареи.
Битва в пустоте была математическим трюком из сложных вычислений, продуманным до мелочей танцем, воспроизводимым на поразительном расстоянии. Стычки, в которых противоборствующие командиры могли находиться в визуальном контакте друг с другом, были крайне редки. Охотница обрушилась на «Бойцовую псину» и её эскорт, чем вызвала рёв сирен вместе с сигналами клаксонов, предупреждающих о столкновении, на мостиках и командных палубах каждого из кораблей. Выбор таких тактических решений вовсе не был удивительным для тех, кто вел войны легиона, предпочитая более близкие сражения стычкам на расстоянии между обычными флотами.
Яркие, словно мигрень, копья сверкающего света хлестали из раздвоенных носов «Идолопоклонников». Дым, осколки и обломки окутали «Язычника», когда он выпустил несколько торпед в упор. Заряды вдарили в пустотные щиты охотницы, оставляя после себя ореолы из разноцветных разводов на щитах, а позиционные защитные батареи вдоль корпуса пурпурно-серебряного корабля осветили пространство потоками трассирующего огня. Золотые ленты снарядов ударили по приближающимся торпедам, превратив их в сферы вспыхивающего огня. Он угас, превратившись в пустоту.
По бортам охотницы собрались крохотные искры света — корабельные батареи успешно перезарядились. Ослепительные разряды на миг привязали её к трём кораблям эскорта. Пустотные щиты рейдеров лопались, словно мыльные пузыри, когда продолжительные сконцентрированные лучи разрезали броню кораблей, будто ножи плоть. Внутренние взрывы вскипали сквозь корпуса эскортов, их варп-двигатели перегружались, разрывая корабли на части в режущих глаза вспышках спектрально-голубой плазмы.
Людей выплеснуло из разорванных корпусов кораблей в бурю, словно кровь из разодранной плоти. Те, кто еще не мертв, будут корчиться в агонии, прежде чем присоединиться к мертвым: либо от безразличного холода пустоты, либо от рук Нерожденных, что таились в вихревом потоке. Урок, который быстро усвоили все, кого изгнали в Око Ужаса — как смертные, так и полубоги — состоял в том, что есть много судеб хуже смерти. И эта истина, без сомнений, не заставит себя ждать, открывшись сполна всем, кого утянуло в пустоту.
Их убийца не снизила скорости. Охотница плыла с естественной, непринужденной грацией танцовщицы сквозь облако вертящихся обломков — единственное, что осталось от эскортных кораблей и многочисленных команд. Она неумолимо приближалась к своей настоящей добыче.
Смертный экипаж на внешних палубах «Бойцовой псины» поспешно убегал с дороги гигантов, облаченных в силовые доспехи, с грубыми цепными топорами и глефами наготове. Грязные алые и нефритовые линзы пронзали мрак из–под гребней их боевых шлемов. Раздражающее жужжание активированных боевых доспехов вызывало круги на лужах крови, разлитой по палубе. Воины подёргивались и рычали, когда Гвозди Мясника, имплантированные в их мозг, казнили спокойствие и вскармливали безумие. Через дрожащие вокс-приемники по всему кораблю ревел низкий грубый голос на гортанном награкали:
— Готовьте свою броню и клинки. Хвала Харнату! Хвала Богу Войны! Он дал нам черепа, чтобы мы их раскололи и пролили кровь.
Они были созданы, чтобы стать ангелами. Даже больше, чем те легионы, которые носили этот эпитет в своих названиях; больше чем все легионы Астартес, что прошли через всю галактику, как завоеватели, Ангелы Смерти Империума Человечества. Только один легион понимал истину такого идеала. Стать ангелами, по-настоящему реализовать задуманное видение своего предназначения можно было лишь достигнув совершенства.
Только один легион носил имя Императора. Только один легион был избран и носил на своих доспехах символ Повелителя Человечества — Палатинскую Аквилу. Их кровь и железо выковали Его межзвездное господство. Только один легион оказался достаточно совершенным для того, чтобы называться Его детьми.
«Диадема» скользила сквозь молочные шквалы рассеивающегося варп-света, её пустотные щиты мерцали, когда последний дозорный корабль эскорта её жертвы пролился дождем из кусков искореженных обломков. Она уклонилась в сторону от огня макро-пушечных батарей «Бойцовой псины». Залпы снарядов размером с жилой дом города-улья проносились мимо, не причиняя никакого вреда, пока древний ударный крейсер продолжал маневрировать с величественной грацией. Чрезмерно модифицированный масс-конвейер впереди нее накренился от отдачи пушек, не в силах тягаться со сверхъестественной ловкостью «Диадемы», и она пронзила его в упор.
