Люций: Безупречный клинок (ЛП) - Сент-Мартин Йен (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Толстая канатоподобная конечность зацепилась за гидравлический поршень штурмового трапа, закрепившись острыми шипами. Пласталь шипела, брызгая в стороны, когда кислотные яды разъедали её поверхность. Плеть еще сильнее обернулась вокруг поршня, обвиваясь тугой спиралью, прежде чем когтистая рука ухватилась за край штурмовой рампы.
Фигура в треснувших пурпурных доспехах, усеянных воющими в диссонансе и залитыми кровью лицами, поднялась по трапу. «Когтистая Королева» взмыла в небо. Люций размотал плеть с поршня. Штурмовая рампа закрылась. Кризитий почувствовал, как его зубы хрустнули при виде фигуры, стоящей в тусклом багровом свете десантного отсека «Громового Ястреба». Осколки эмали застряли в горле вместе с надеждой.
— Нет, брат! — взмолился Люций, с притворной искренностью останавливая рукой Кризития, чтобы тот не поднимался, — пожалуйста, не напрягайся. Со мной все было в порядке, пока я висел там внизу, а вот ты выглядишь очень, очень уставшим.
Люций прошел мимо Кризития, не обращая внимания на убийственный взгляд брата, сверлящий его спину. Он осклабился и широко раскинул руки, осмотрев воинов.
— Итак, братья мои. Как вам битва?
Из–за пронзительного грохота двигателей полёт «Когтистой Королевы» во время освобождения от гнета демонического мира оказался безмолвным. Буря стерла большую часть краски с корпуса корабля, и не в первый раз пилоту «Громового Ястреба» пришлось полагаться на сложные драматические маневры, дабы избежать падения и столкновения с гористой поверхностью планеты. Древний звездолёт пронесся сквозь пузырящуюся туманность из смеси газа и пыли и его почерневшая обшивка замерцала. «Громовой Ястреб» приближался к «Диадеме», которая безмятежно висела посреди вихрей Ока Ужаса.
Мрачная тишина нагнетала атмосферу на борту «Когтистой Королевы». Двое воинов Медных Когтей из перебежчиков Рипакс и Рубитайль — один из лучших Палатинских клинков в былые времена легиона, погибли прямо на пути к ударному крейсеру. Беспринципные мародеры сорвали доспехи с еще теплого тела Рубитайля прежде, чем Чезаре поднялся с нижней палубы и отогнал стервятников, чтобы попытаться извлечь геносемя. В задней части отсека уцелевший Рипакс скорчился в защитной позе над Медным Когтем, шипя и размахивая клинком и молниевыми когтями перед каждым, кто осмеливался подойти. Он останется с трупом до самой посадки, охраняя его, чтобы провести собственные погребальные ритуалы в их логове.
Кризитий изучал разграбленный труп Рубитайля, пока апотекарий извлекал геносемя. Взгляд воина упал на поножи мертвого собрата, разбитые доспехи которого испачкались в смеси крови и масла. Он осознал, что как раз таки Рубитайлю и помог подняться на борт «Когтистой Королевы» за несколько мгновений до их бегства. На секунду он задумался о том, что умереть на поверхности демонического мира было бы куда лучше, чем быть павшим ветераном Терры, столь бессердечно оскверненным братом по оружию
Эти размышления никак не могли погасить тлеющие угли в печи его гнева.
— Ты хочешь мне что–то сказать, брат? — спросил Люций с той же язвительной интонацией, которая всегда возникала у него в разговорах с Кризитием. Вечный осклабился, обнажив свои черные зубы-иголки, пока очищал подаренный их отцом лаэранский клинок от крови и грязи.
«И что теперь скажет примарх? — сердито подумал Кризитий. — Увидев своего чемпиона сейчас». Будет ли он отвергнут? Или же их отец стал еще хуже и в нём не осталось места для осуждения?
Когда «Громовой Ястреб» приземлился в посадочном отсеке «Диадемы», «Когтистую Королеву» дернуло от резкого столкновения. Штурмовой трап начал опускаться, издавая шипение гидравлики, и израненные воины Когорты Назики поднялись, чтобы сойти на борт ударного крейсера. Они шли мимо Люция и Кризития, молча сидящих друг напротив друга у выхода на пандус.
Налитые кровью зеленые глаза Вечного не отрывались от Кризития, а жестокая улыбка не сходила с губ. Секунды растягивались и, казалось, застывали в бесконечности. Кризитий сжал кулаки, незаметно отведя руки в сторону и положил ладонь поверх оружия в кобуре. Мечник встал и молча развернулся, зашагав вниз по штурмовой рампе «Громового Ястреба».
Люций смотрел ему вслед, всё еще улыбаясь, но уже не так ядовито. Его взгляд задержался на ятагане Адженниона. Оружие мягко покачивалось в ножнах на бедре Кризития.
«В одну из следующих ночей этот клинок покинет ножны, — подумал Люций, — скоро это случится».
Поднявшись, он обвел взглядом через плечо десантный отсек «Когтистой Королевы». Чезаре завернул труп Рубитайля в серебряное полотно, приготовив его для исполнения своих обязанностей апотекария, после того, как он отведет новых рабов на нижние палубы. Проход отсека был скользким от крови, отдающей влажным блеском в свете аварийных огней, наполняя тесное пространство резким трансчеловеческим запахом.
Кровь его братьев. Люций на мгновение нахмурился, удивившись этой внезапной мысли. Он не помнил, покидало ли его это чувство, или он был одержим ним с самого начала, но просто не придавал этому никакого значения. Легионеры Когорты Назики были его клинками. Когда меч ломается в бою, он становится бесполезным и владелец избавляется от него, находя замену.
Люций зарычал, отгоняя нарастающий вой голосов, жалящий его мысли. Он выдохнул, приказывая себе сосредоточиться на гулком стуке своих сабатонов, спускаясь по трапу «Когтистой Королевы», но обнаружил, что уже стоит внизу. Он тряс головой, собираясь с мыслями, пока шёл к черному полированному настилу. Кучки скрюченных слуг убегали с его пути. Он направился к мостику корабля.
Так много клинков он сломал за последнее время. В его распоряжении осталось слишком мало оружия, которое могло бы послужить его целям.
«Возможно, — подумал Вечный, — пришло время найти замену».
I.VIII
Он открыл глаза; лишь темнота поприветствовала его. Не беспросветная ночь или обесточенные коридоры корабля, а истинная, бездонная тьма. На мгновение паника обожгла мозг едким прикосновением. Человека одолевала мрачная уверенность в том, что ему вырезали глаза. Он быстро заморгал, едва ли не задыхаясь от облегчения, когда почувствовал выпуклости под своими веками. Медленно, в муках, он сомкнул их, прилагая все усилия, чтобы заглушить обволакивающее головокружение и начать контролировать дыхание, которое сквозило между стучащих зубов.
Диренк не помнил ничего о том, как попал сюда. Последние воспоминания превратились в сумбурные образы, мелькавшие и переключавшиеся так, словно были спроецированы неисправным пикт-каналом: странная планета, на которую упал корабль, разорвавшийся на части вместе с тектоническими плитами. Он вспомнил, как пошатываясь, поднялся на ноги и мир вокруг затмил широко раскрытый серебряный металлический глаз.
Полубог. От этого воспоминания кровь застыла в венах Диренка. Полубог из банды, уничтожившей «Бойцовую псину» вместе со всей командой. Полубог забрал его.
Адреналин растапливал лёд в венах. Пока он был слеп, другие чувства возвратились к нему. Он почувствовал холодный, затхлый воздух, исходящий от древних очистителей атмосферы. Солоноватый привкус железа уже почти не раздражал язык. Он чувствовал, как холодный металл дрожит под его босыми ногами в такт отдаленному гудению вокруг.
Он находился на другом корабле. На корабле Полубога. Но почему?
Любой из ответов на этот вопрос устрашал Диренка. Он знал об оставшихся воинах разбитого III легиона из самых незначительных обрывков разговоров своих хозяев. «Бойцовая псина» и раньше сталкивалась с такими, как они, хотя это не заходило дальше стычки между кораблями в слишком плохом состоянии для серьезной битвы. Он никогда не видел Детей Императора до крушения, и, если хотя бы часть того, что говорили его хозяева, была правдой, то самым мудрым решением было бы найти способ свернуть себе шею.
