Осетинские народные сказки - Автор неизвестен (электронные книги без регистрации TXT) 📗

Они обласкали друг друга, как обычно ласкают друг друга муж и жена, и он сказал ей:

— А теперь до свиданья, надейся крепко!

Он пошевелил канат, дал знать своим товарищам. Когда они подняли его, он им сказал:

— Я очень надеюсь, что мы найдем того, кого ищем. Наказываю вам, чтобы вы отсюда никуда не уходили.

И он во всеоружии пошел на то озеро. Нашел его и стал на берегу в ожидании вепря. Видит, вепрь направляется к нему, рассекая волны. Он приплыл к тому месту, где стоял Авзонг-Цауайнон с мечом в руках, и они стали биться. Вепрь нападал на него, а он наносил ему удары мечом по шее. Наконец, он осилил вепря и убил. Затем Авзонг-Цауайнон засучил рукава, вскрыл вепря так, чтобы можно было всунуть руку в отверстие. Внутри вепря он нашел оленя и схватил его за ноги, затем он отверстие расширил и вытащил оленя, подмял его под себя — это ему было нетрудно — и отрубил у оленя голову. Из утробы оленя таким же образом он вытащил зайца, а из зайца достал ларец и положил его перед собой. А великан в этот час уже заболел. Со стонами явился он домой и говорит дочери великана:

— Мне нездоровится, какое-то несчастье постигло меня!

Она кое-как стала его утешать:

— Не страшись, тебе никто ничего не сделает, поправишься! Ты охотился и устал, наверное, поэтому плохо себя чувствуешь.

А сама притворилась плачущей, чтобы отвести от себя всякие подозрения.

Тем временем Авзонг-Цауайнон приоткрыл крышку ларца, вынул оттуда трех ласточек и задумался:

— Наверное, он уже сильно болен. Убить их тут или же отнести их к нему? Дай-ка, двух я убью здесь, а одну отнесу к нему; он уже ничего не сделает, не сможет даже встать с места. — И он свернул шею одной ласточке. Она оказалась отвагой великана, и тот уже стал отходить. Затем он свернул шею второй ласточке, она оказалась его мощью.

— А теперь я пойду к нему, — сказал тогда Авзонг-Цауайнон. — Он мне уже не опасен. Увижу, как он будет умирать.

Авзонг-Цауайнон отправился в путь и в скором времени прибыл к месту, где ждали его два товарища. Они говорят ему:

— Кажется, ты что-то с ним сделал! Мы следили за ним, он пронесся мимо нас очень быстро и сразу же прыгнул к себе вниз. Он орал, кричал; остерегайся его, не спускайся к нему; ты что-то, наверное, ему сделал, и, если он еще не умер, он съест тебя. А мы решили так: наверное, наш товарищ нанес ему раны, а великан его убил. Думали, тебя уже в живых нет, а ты, оказывается, невредим. Не ходи за ним! Ты ничего не сможешь с ним сделать! Он съест тебя.

— Не бойтесь, — сказал он им, — мне ничего не угрожает. Я знаю, что он из себя представляет. Лучше спустите меня к нему и ожидайте меня здесь до тех пор, пока я не пошевелю канат. Если же я не пошевелю канат в течение долгого времени, то знайте, что меня больше нет в живых, и тогда делайте сами все, что сочтете нужным для спасения своих голов.

Они его спустили вниз по канату, и он явился в дом семиглавого великана. Тот уже не открывал глаз, перестал говорить, он был уже в предсмертной агонии. Авзонг-Цауайнон говорит семиглавому великану:

— Почему ты, нечестивый, заставил меня перенести столько страданий? Ведь я тебе сделал добро!

— Я отдаюсь под твою защиту! — проговорил семиглавый великан. — С этого времени никого у меня не будет ближе, чем ты. Все свои богатства я отдам тебе, только не лишай меня жизни!

— В таком случае раскрой свою пасть, а я тебе в горло впущу твою душу.

Семиглавый великан раскрыл пасть, а Авзонг-Цауайнон свернул шею третьей ласточке, и тот умер с раскрытой пастью. Авзонг-Цауайнон и сестра великанов обрадовались и сказали:

— Как нам быть с его имуществом? Взять ли с собой что-нибудь?

Углы пещеры полны были богатствами великана, золотом и прочим. Авзонг-Цауайнон сказал:

— Этих богатств никто не тронет, никто их не поднимет, никто про них не знает. Я доставлю тебя домой, а затем мы вернемся за ними с твоими братьями.

— Ладно, — согласилась с ним сестра великанов, его жена.

Они подошли к своему канату, и он сказал:

— Сперва я привяжу к канату тебя, и, когда они тебя поднимут, спустите канат за мной и поднимете меня.

Сестре великанов это не понравилось.

— Не посылай меня раньше себя, — сказала она. — Не делай этого. Сперва заставь поднять себя, а затем и за мной спустите канат. Так будет лучше. Если ты заставишь поднять меня первой, они увидят меня и не спустят каната за тобой. Я с ними не справлюсь. Они меня похитят, а тебя покинут. Я опять попаду в беду, хотя перенесла уже много несчастий.

Но Авзонг-Цауайнон настоял на своем.

— Не бойся! Я им сделал большое добро, они тебя не обидят. Поднимут меня тоже, и мы все четверо покинем эти места.

— Но если они не спустят за тобой каната, — сказала она, — поступи так, как наказывал мне великан. А он мне наказывал так: «В том случае, если я не вернусь больше домой, ты умрешь тут. Но вон в темном хлеве стоят два барана, один из них черный, а другой — белый. Подбеги к ним, и если ты ухватишься за рога белого барана, то он размахнется и ты очутишься на белом свете. Если же ты ухватишься за рога черного барана, то очутишься в седьмом подземном мире, а тогда ты погибла».

— Ну что за разговоры ты ведешь, чего ты боишься? — сказал он ей. — Сначала поднимись ты, а затем и меня поднимут.

Привязал он сестру великанов, свою жену, к канату, пошевелил канат, и они ее подняли. Увидев женщину, они оба от изумления упали в разные стороны и сказали:

— Какая замечательная красавица! Бог дал ее нам!

Они схватили ее за руки и потащили, а канат бросили. Авзонг-Цауайнон ждет, ждет, но канат к нему не спустили. Тогда он сильно пожалел, что не послушался совета жены, и вспомнил, что она ему наказывала про баранов. Нашел темный хлев и залез туда. Два барана стояли рядом головами в разные стороны и жевали жвачку. Ощупью он нашел их шеи, но видеть их не видит. И поэтому боится прикоснуться к рогам.

— Не особенно-то я счастлив, — говорит он сам себе, — и если ухвачусь за рога черного барана, то уж наверняка погибну.

А потом подумал: «Ну, что угодно богу, то хорошо!». С этими словами он набросился на баранов и ухватился за рога черного барана. Тот размахнулся, и Авзонг-Цауайнон в бессознательном состоянии оказался в седьмом подземном мире. Когда он пришел в чувство, был туманный, темный день. Авзонг-Цауайнон ничего не увидел и решил так:

— Пойду в какую-либо сторону, может встречусь с кем-нибудь!

Он пошел прямо, и пока он шел, день прояснялся. Завидел он вдали какое-то село и направился туда. Зашел в самый крайний дом. К нему вышла женщина. Он поздоровался с нею и сказал:

— Прошу у тебя приюта. Я — странник и очень устал. Если у тебя есть что-нибудь, то накорми меня!

Женщина пригласила его в дом и тотчас же принялась готовить еду для гостя, жалуясь, что у них нет воды.

— А почему же у вас нет воды? — спрашивает ее гость.

— Вода есть, большая река, но руймон захватил ее и никому не дает воды. Как только он увидит кого-либо на берегу реки, то тотчас оказывается около него и проглатывает. Никто здесь не смеет ходить по воду.

— В таком случае найди мне десять ведер!

— На что они тебе?

— Я принесу вам воды.

— Брось, он съест тебя, такая вода нам не нужна.

— Не бойся, иди, поищи ведра!

Женщина выбежала и быстро нашла десять ведер. Он подцепил каждым пальцем по ведру, захватил с собой лук, подпоясался мечом и направился к реке. Зачерпнул десять ведер воды. Руймон напустился на него, но, посмотрев на его повадки, сказал ему:

— Прощаю тебе как гостю, но больше не показывай мне своего лица!

Авзонг-Цауайнон принес в дом бедной женщины десять ведер воды, и даже соседи ее от восторга не находили себе места.

— Какое благодеяние оказал нам бог, — говорили они. — Мы еще хоть раз полакомились водой!

Женщина испекла для своего гостя чурек, и у них завязался разговор. Авзонг-Цауайнон сказал:

— Не беспокойтесь. Пока я здесь, вы не будете испытывать недостатка в воде!