Поморские были и сказания - Шергин Борис Викторович (серия книг TXT) 📗
Шиш говорит:
— Полати.
Хозяин опять его по шее:
— Не полати! Это высота. А что у меня в ведрах налито?
Шиш говорит:
— Вода.
Хозяин стук его по шее:
— Не вода! Это благодать…
Мы ведь там не были — не знаем, сколько оплеух Шиш в эту ночь насобирал. Он плакать не плачет, а слеза бежит.
Утро настало, хозяин на улицу вышел. Шиш с полатей соскочил, кошке на хвост кудельку привязал, кудельку спичкой подсветил, куделька загорелась. Кошка на полати заскочила, на полатях всякое тряпье стало тлеть. Дым пошел под потолок. Шиш на крыльцо выскочил и кричит:
— Хозяин, твоя чистота схватила светлоту, занесла на высоту! Неси благодать, а то ничего не видать!
Вот вы сказки любите, а Шишу однажды из-за сказок беда пришла. Дело было осенью, время к ночи, и дождь идет. По дороге деревня. Надо где-то переночевать. Шиш в один дом постучался — не открывают. В другой дом поколотился — не пускают. Шиш в третью избу стучится:
— Пустите ночь переночевать!
Хозяин говорит:
— А ты сказки сказывать мастер?
Шиш говорит:
— Слыхал маленько.
Хозяин говорит:
— Маленько нам ни к чему. А если разговору на всю ночь хватит, тогда заходи. А нет — до свиданья.
Шишу деваться некуда. Зашел в избу. Хозяин постелился на лавке; хозяйка залезла на печку; работник ихний на полу. А Шишу, извольте радоваться, поставили середи избы стул — сиди рассказывай всю ночь…
Мы бы с вами загоревали, а Шиш деловой человек. Он говорит:
— Ладно, буду сказывать всю ночь, только под таким условием: кто меня хотя одним словом перебьет, тому и сказку дальше говорить. Согласны?
Все ответили:
— Согласны, согласны!
Шиш начал:
— Как у нас на селе мужики поголовно все дураки. Как у нас на селе мужики поголовно все дураки. Как у нас на селе мужики поголовно все дураки… Говорил, говорил — раз двести это слово повторил.
Хозяин терпел-терпел, далее разгорячился:
— Невежа ты, невежа! Я тебя ночевать пустил, а ты нас дураками называешь!
Шиш говорит:
— Хозяин, ты меня перебил, тебе и сказку дальше говорить.
Хозяин начал сказку:
— Чур, не перебивать… Дурак будет тот, кто тебя ночевать пустит, а я тебя никогда не пущу.
Дурак будет тот, кто тебя ночевать пустит, а я тебя никогда не пущу.
Дурак будет тот, кто тебя ночевать пустит, а я тебя никогда не пущу…
Говорил, говорил — раз двести эту речь повторил. Хозяйка на печи разбудилась, заругалась:
— Беда с вашими сказками! Ночью спокою нету… Хозяин за жену сграбился:
— Ты меня перебила, тебе и сказку говорить.
Не могла старуха отдуться, сказку заговорила:
— Каков хозяин дурак, такого и ночлежника пустил. Каков хозяин дурак, такого и ночлежника пустил. Каков хозяин дурак, такого и ночлежника пустил… Говорила, говорила — раз сотню это слово повторила.
Работник на полу разбудился, забранился:
— День на вас работай, и ночью от вас спокою нету!..
Хозяйка на него мухой пала:
— Ты меня перебил, тебе и сказку говорить.
Работник сказку заговорил:
— Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету: скоро надо на работу идти.
Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету: скоро надо на работу идти.
Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету: скоро надо на работу идти…
До рассвета работник эго слово говорил.
Шиш заметил, что в оконцах утро синеет, светло стало, схватил шапку да бегом из этого дома. Часа два без оглядки бежал. Долго потом сказок не рассказывал.
Шишовы напасти
Жили в соседях Шиш Московский да купец.
Шиш отроду голой, у его двор полой, скота не было, и запирать некого. Изба большая, — на первом венце порог, на втором — потолок, окна и двери буравчиком провернуты. Сидеть в избе нельзя, да глядеть на ей гоже! Шиш в эдако окошечко глаз впялит да и любуется.
Именья у Шиша — для штей деревянный горшок да с табаком свиной рожок. Были липовых два котла, да сгорели дотла.
Зато у купчины домина! Курицы на крышу летают, с неба звезды хватают. Я раз вышел в утрях на крыльцо, а петух полмесяца в зубах волочит.
Это, светы мои, присказка, а дело впереди.
Пришла зима, а дров у Шиша ни полена, и притянуть не на чем. Пришел к купцу, конается:
— Не даите ли коняшки в лес съездить?
Купец покуражился немного, однако лошадь отпустил.
— Бери, пейте мою кровь, летом отработаешь. Чувствуй, что я отец и благодетель. Что ише мнессе?
— Хомута, пожалста, не соблаговолите ли ише хомута?
— Тебе хомута?! А лаковой кореты ише не надо? А плюшево одеяло ножки накрыть не прикажете-с?
Так и не дал хомута.
Шиш привел кобылу домой, вытащил худы санишки о трех копылишках и поехал в лес. Нарубил дров, наклал большашшой воз, привязал кобыле за хвост да как зыкнет… Лошадь сгоряча хватила да себе хвост и оборвала. Сревел Шишанко нехорошим голосом, да нечего делать!
Повел кобылу к хозяину:
— Вот получите лошадку. Покорнейше благодарим-с!
Купец и увидел, что хвоста нет:
— Лошадку привел? Иде она, лошадка?
— Вот-с, извиняюсь…
— Это, по-вашему, лошадка? А я думал — зайчик, без фоста дак… Только и у зайчика намечен известной фостик, а тут фостика нет… Может, это ведьмедь?! Но мы ведьмедев боимся!..
В суд, в город, того же дня поташшил купец Шиша.
Надо идти по мосту. Железнодорожный мост матерушшой через реку. Ползет бедной Шишанушко, а у его дума думу побиват:
«Засудят… Сгноят в остроге… Лучше мне скорополучно скончачче, стукнучче об лед да…»
Разбежался, бедняга, да и ухнул вниз, через перила… А под мостом по льдю была дорога. И некоторой молодой человек на ту пору с отцом проезжал. Шишанко в окурат в сани к им и угодил да на один взмах отца-то до смерти и зашиб…
Несчастной сын сгреб Шиша — да тоже в суд.
Тут кряду отемнело, до городу не близко, приворотили и Шиш, и купец, и парень на постоялой, ночь перележать. Наш бедняга затянулся на полати. Ночью ему не спится, думы тяжелы… Ворочался да с полатей-то и оборвался. А под полатеми зыбка с хозяйским робенком. Робенка Шиш и задавил. Робенковы родители зажили, запели. И они на Шиша в суд. Теперь трое на его ногти грызут. Один за коня, другой за отца, третий за младеня.
Едет Шиш на суд. Грустно ему:
— Прости, прошшай, белой свет! Прошшайте, все мои друзья! Боле не видачче!
Не знат, что и придумать, чем оправдаться или чем пригрозить… На случай взял да и вывернул из шассе булыжник. Завернул в плат и спрятал за пазуху.
У судьи в приказе крык поднялся до потолка. Купец вылез, свое россказыват, в аду бедному Шишу места не дает…
Судья выслушал, зарычал на Шиша:
— Ты что, сопляк?! По какому полному праву хвост у их оторвал?
Шишанко вынул из-за пазухи камень в платке да на ладони и прикинул два-три раза. Судье и пало на ум: «Ух, золота кусок у мужика!.. Это он мне золото сулит…»
И говорит:
— Какой несимпатичный факт!.. Выдернуть у невинной животной фост… Ваше дело право, осподин купец! Пушшай оной Шиш Московской возьмет себе вашую кобылу и держит ее, докуль у ей фост выростет… Секлетарь, поставь печать! Купец и ты, Шиш Московской, получите копии решения.
