Сказки народов Югославии - Голенищев-Кутузов Илья Николаевич (версия книг TXT) 📗
— Он вовсе не мой слуга. Он и надо мной и над тобой насмеялся. Разрази его гром в светлое воскресенье!
Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
БОЛТЛИВАЯ ЖЕНА И УМНАЯ СТАРУХА
Одна женщина постоянно терпела побои от мужа, жила в вечном страхе. Думала она, думала, как избавиться от мучений, пошла наконец к гадалке-знахарке и спросила:
— Что мне делать, бабушка? Ведь когда-нибудь муж забьет меня до смерти! Научи, как горю помочь!
А старуха подумала: «Если муж бьет ее каждый день, значит, она очень болтлива, вечно мужу перечит, никогда не смолчит».
И сказала старуха:
— Хорошо, дочка, сделаю так, чтобы муж тебя больше не трогал. Сходи-ка на рынок — купи кувшин для воды да водицей его наполни. А потом в воду всыпь пригоршню соли и приходи ко мне: я заговор знаю — пошепчу, и все на лад у вас пойдет!
Женщина побежала на базар, купила кувшин, воды в него налила, соли насыпала — и опять к старухе. Принесла. Пошептала старуха над кувшином и молвит:
— Ну, дочка, бери поскорей свой кувшин, в дом внеси и у стенки поставь. Пусть стоит там три дня и три ночи. А потом вот как делай: муж начнет ругаться — промолчи, что бы онни сказал, и беги поскорей к этому кувшину, обеими руками возьми его и приложи к губам, будто пьешь. Так и сиди, пока муж ругаться не кончит. Вот увидишь — не тронет он тебя!
Жена обрадовалась, схватила кувшин, отнесла его в дом, продержала у стенки три дня и три ночи, а потом, когда муж стал ругаться, молча к кувшину отошла — будто воду пьет. Ну, муж поворчал и затих.
С тех пор как начнет муж браниться — жена тотчас к кувшину и молчит. Перестал муж ее бить. А жена все старуху нахваливает: вот, мол, сделала доброе дело!
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ПОЧЕМУ ОН ПИЛ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ
У одной жены был муж пьяница. Пьет ли вино или ракию, всегда осушит бокал или стакан до дна, а потом оближет усы, чтобы не пропала ни одна капля. Жена старалась отучить мужа от этакой привычки, умоляла и заклинала его, говорила, что он позорит себя на людях и выдает, что он настоящий пьяница, что другие тоже пьют, но выпивают чарку степенно, не спеша, а не так жадно, как он.
Но все было напрасно, и муж не отстал от своей привычки. Тогда жена придумала, как сделать, чтобы мужу опротивело выпивать бокал до дна. Она купила на ярмарке красивую чарку, а на дне ее был нарисован прекрасный ангел, краснощекий, с голубыми глазами и позолоченными крылышками. Принесла она чарку к обеду, налила полную вина и поднесла мужу. Тот стал разглядывать, увидел на дне ангелочка, улыбнулся, провел рукой по усам, взял чарку и осушил до последней капли.
— Бесстыдник, не боишься ты, что ли, божьего ангелочка, что пьешь так жадно?
— Молчи, жена, — ответил муж, — я боялся, что ангелочек утонет в вине, и мне стало жаль его; потому так и пил.
Вскоре опять была ярмарка, жена купила другую чарку, а на дне ее был нарисован безобразный чертенок с рожками, хвостом — настоящее страшилище. Жена принесла чарку к обеду, налила ее полную вина и поднесла мужу. Тот рассмотрел, улыбнулся, как прежде, погладил усы и выпил чарку до дна, до последней капли.
— Бедняга! — воскликнула жена. — Неужто не боишься черта, что опять так жадно пьешь?
— Молчи, жена, — сказал муж, — я не хотел, чтобы этому мерзавцу досталась хоть капля, а потому и выпил до дна. Ничего ему не оставлю, когда у меня в горле сухо.
«Все напрасно! — подумала жена. — Волк линяет, а привычки не меняет».
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ДЕВУШКА И СТАРОСТА ЙОВО
Шла девушка на рынок и несла на голове крынку молока. Идет и дорогой сама с собой разговаривает, как бы ей повыгоднее продать и деньжат прикопить. Размечталась девушка: «Вот, думает, приду на рынок, продам молоко, куплю курицу, откормлю ее, она яиц нанесет и сядет в гнездо цыплят выводить. А как выведет цыплят, продам наседку и куплю овечку; окотится овечка, продам и овцу и ягнят и на эти деньги куплю телку, буду кормить ее, пока не отелится, а потом продам и корову и теленка и на эти деньги куплюсебе красное платье, как у нашей попадьи. Тогда все парни начнут за мной бегать, будут меж собой говорить: „Ну и хороша, ну и статна девушка в красном платье! А я буду гордо так похаживать, что твоя пава“».
Тут повстречался девушке староста.
— Бог в помощь! — сказал он ей.
Позабыла девушка, что у нее на голове крынка молока, и, по обычаю, поклонилась ему. Крынка упала, и молоко разлилось по земле. А староста спрашивает:
— Что с тобой, девушка? Что ты наделала, бедняжка?
— Эх, горе мое горемычное! Все, что я, сиротинушка, дорогой заработала, все в землю ушло. И ничего-то мне не жаль, да только красное платье никак позабыть не могу.
Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
КАК БЕДНЯК СДЕЛАЛ ЧЕРТА ВЛАДЫКОЙ ПРЕИСПОДНЕЙ
Жил-был бедняк. Приходит к нему черт и говорит:
— Я тебе дам все, что захочешь, если ты мне поможешь. Я черт. Пойди к своему священнику, возьми кадило и кропильницу и принеси в ад. Ты прогонишь оттуда владыку преисподней, а меня водворишь на его место.
Бедняк ему отвечает:
— Все, любезный, я тебе раздобуду, но сперва достань мне хлеба.
Черт пошел за хлебом. У одного хозяина жали в поле пшеницу. Все, что за день сожнут, черт ночью собирал и сносил на гумно к бедняку и бросал на землю, так что на одну сторону сразу падала солома, а на другую — зерно. Потом черт спросил бедняка:
— Ну, приятель, хлеба я тебе принес, чего ты еще хочешь?
А бедняк отвечает:
— Спасибо за хлеб, любезный, а теперь достань-ка мне мяса.
Пошел черт за мясом. У одного хозяина в стаде был здоровенный бык; черт схватил его за хвост, взвалил себе на плечи, притащил на гумно к бедняку и бросил его так, что на одну сторону упали кости, а на другую — мясо. Опять спрашивает черт:
— Ну, приятель, принес я тебе хлеба и мяса, чего еще хочешь?
Бедняк и говорит:
— Хотелось бы мне, любезный, иметь такие гусли, чтобы все заплясали, как я на них заиграю. Когда наешься и напьешься, надо и повеселиться! А еще, любезный, хотелось бы мне иметь такое ружье, что било бы без промаха.
Черт пошел и достал ему и гусли и ружье. Теперь настал черед бедняка. Надо было идти к священнику. Уж он просил, просил отдать кадило и кропильницу — насилу выпросил. Принес черту. Тот показал ему дорогу в преисподнюю. Бедняк пошел впереди черта, кадит и кропит святой водой. Как пришли они в преисподнюю с кадилом и кропильницей, все черти разбежались; только тот, что на цепи сидел, не убежал и страшно зарычал. Бедняк еще разок покадил и окропил его, черт снова зарычал, разорвал цепи и тоже убежал. Когда все черти разбежались, хозяином преисподней стал тот черт, что пришел с бедняком. Он сказал ему:
— Теперь ступай, ты сделал все, как я хотел, отныне я стал владыкой преисподней, а ты ступай и веселись на земле сколько хочешь!
Ушел бедняк из преисподней, поднялся на землю и пришел прямо домой. Как раз в это время в церкви служили обедню. Возле церкви росла высокая липа, а вокруг липы — сплошной терновник; на липе же сидела сорока. Стал из церкви народ выходить, вышел и священник. Он заметил на липе сороку и говорит бедняку:
— Коли убьешь эту сороку, я пойду за ней босой.
Бедняк убил сороку, и она упала в густой терновник. Попу пришлось разуться и босым идти в терновник. Только он туда залез, бедняк взял свои гусли и заиграл. Все пустились в пляс, а священник в терновнике отплясывал так, что весь был в крови. Один человек не захотел плясать перед церковью и схватился за столб, но все время стукался о него носом и лбом. Когда всем надоело плясать, а в особенности священнику, стали они просить бедняка, чтобы прекратил он свою игру, но гусляр отказывался, пока каждый не обещал ему заплатить. Бедняк перестал играть и собрал со всех дань: кто дал сексер, кто два, кто форинт, — кто сколько мог, а священник один дал десять форинтов. Вот какую службу сослужили бедняку гусли и ружье!
