Божественная комедия - Алигьери Данте (лучшие книги TXT) 📗

115 Таков был плеск священного потока,

Который от верховий правды шел;

Он обе жажды утолил глубоко.

118 "Небесная, — тогда я речь повел, —

Любимая Вселюбящего, светит,

Живит теплом и влагой ваш глагол.

121 Таких глубин мой дух в себе не встретит,

Чтоб дар за дар воздать решился он;

Пусть тот, кто зрящ и властен, вам ответит.

124 Я вижу, что вовек не утолен

Наш разум, если Правдой непреложной,

Вне коей правды нет, не озарен.

127 В ней он покоится, как зверь берложный,

Едва дойдя; и он всегда дойдет, —

Иначе все стремления ничтожны.

130 От них у корня истины встает

Росток сомненья; так природа властно

С холма на холм ведет нас до высот.

133 Вот что дает мне смелость, манит страстно

Вас, госпожа, почтительно спросить

О том, что для меня еще неясно.

136 Я знать хочу, возможно ль возместить

Разрыв обета новыми делами

И груз их на весы к вам положить".

139 Она такими дивными глазами

Огонь любви метнула на меня,

Что веки у меня поникли сами,

142 И я себя утратил, взор склоня.

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

1 Когда мой облик пред тобою блещет

И свет любви не по-земному льет,

Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,

4 Не удивляйся; это лишь растет

Могущественность зренья и, вскрывая,

Во вскрытом благе движется вперед.

7 Уже я вижу ясно, как, сияя,

В уме твоем зажегся вечный свет,

Который любят, на него взирая.

10 И если вас влечет другой предмет,

То он всего лишь — восприятий ложно

Того же света отраженный след.

13 Ты хочешь знать, чем равноценным можно

Обещанные заменить дела,

Чтобы душа почила бестревожно".

16 Так Беатриче в эту песнь вошла

И продолжала слова ход священный,

Чтоб речь ее непрерванной текла:

19 "Превысший дар создателя вселенной,

Его щедроте больше всех сродни

И для него же самый драгоценный, —

22 Свобода воли, коей искони

Разумные создания причастны,

Без исключенья все и лишь они.

25 Отсюда ты получишь вывод ясный,

Что значит дать обет, — конечно, там,

Где бог согласен, если мы согласны.

28 Бог обязаться дозволяет нам,

И этот клад, 1137 такой, как я сказала,

Себя ему приносит в жертву сам.

31 Где ценность, что его бы заменяла?

А в отданном ты больше не волен,

И жертвовать чужое — не пристало.

34 Ты в основном отныне утвержден;

Но так как церковь знает разрешенья, 1138

С чем как бы спорит сказанный закон,

37 Не покидай стола без замедленья:

Кусок, который съел ты, был тугим

И требует подмоги для сваренья.

40 Открой же разум свой словам моим

И в нем замкни их; исчезает вскоре

То, что, услышав, мы не затвердим.

43 Две стороны мы видим при разборе

Подобных жертв: одну мы видим в том,

Чем жертвуют; другую — в договоре.

46 Последний обязателен во всем,

Пока не выполнен, как изъяснялось

Уже и выше точным языком.

49 Вот почему евреям полагалось, —

Ты помнишь, — жертвовать из своего,

Хоть жертва иногда и заменялась.

52 Зато второе, то есть существо,

Бывает и таким, что есть пределы,

В которых можно изменить его.

55 Но бремя плеч своих и самый смелый

Менять не смеет и обязан несть,

Пока недвижны желтый ключ и белый. 1139

58 Да и обмен нелепым надо счесть,

Когда предмет, имевшийся доселе,

Не входит в новый, как четыре в шесть. 1140

61 А если ценность — всех других тяжело

И всякой чаши книзу тянет край,

Ее ничем не возместить на деле.

64 Своим обетом, смертный, не играй!

Будь стоек, но не обещайся слепо,

Как первый дар принесший Иеффай 1141;

67 Он не сказал: «Я поступил нелепо!»,

А согрешил, свершая. В тот же ряд

Вождь греков стал, безумный столь свирепо,

70 Что вместе с Ифигенией скорбят

Глупец и мудрый, все, кому случится

Услышать про чудовищный обряд. 1142

73 О христиане, полно торопиться,

Лететь, как перья, всем ветрам вослед!

Не думайте любой водой омыться!

76 У вас есть Ветхий, Новый есть завет,

И пастырь церкви вас всегда наставит;

Вот путь спасенья, и другого нет.

79 А если вами злая алчность правит, 1143

Так вы же люди, а не скот тупой,

И вас меж вас еврей да не бесславит!

82 Не будьте, как ягненок молодой,

Который, бросив мать, беды не чуя,

По простоте играет сам с собой!"

85 Так Беатриче мне, как здесь пишу я;

Потом туда, где мир всего живей, 1144

Вновь обратила взоры, вся взыскуя.

88 Ее безмолвье, чудный блеск очей

Лишили слов мой жадный ум, где зрели

Опять вопросы к госпоже моей.

91 И как стрела спешит коснуться цели

Скорее, чем затихнет тетива,

Так ко второму царству 1145 мы летели.

94 Такая радость в ней зажглась, едва

Тот светоч 1146 нас объял, что озарилась

Сама планета светом торжества.

97 И раз звезда, смеясь, преобразилась,

То как же — я, чье естество 1147 всегда

Легко переменяющимся мнилось?

100 Как из глубин прозрачного пруда

К тому, что тонет, стая рыб стремится,

Когда им в этом чудится еда,

103 Так видел я — несчетность блесков мчится

Навстречу нам, и в каждом клич звучал:

«Вот кем любовь для нас обогатится!»

106 И чуть один к нам ближе подступал,

То виделось, как все в нем ликовало,

По зареву, которым он сиял.

109 Суди, читатель: оборвись начало

На этом, как бы тягостно тебе

Дальнейшей повести недоставало;

112 И ты поймешь, как мне об их судьбе

Хотелось внять правдивые глаголы,

Едва мой взгляд воспринял их в себе.

115 "Благорожденный, ты, кому престолы

Всевечной славы видеть предстоит,

Пока не кончен труд войны 1148 тяжелый, —

118 Тот свет, который в небесах разлит,

Пылает в нас; поэтому, желая

Про нас узнать, ты будешь вволю сыт".

121 Так молвила одна мне тень благая,

А Беатриче: "Смело говори

И слушай с верой, как богам внимая!"

124 "Я вижу, как гнездишься ты внутри

Своих лучей и как их льешь глазами,

Ликующими пламенней зари.

127 Но кто ты, дух достойный, и пред нами

Зачем предстал в той сфере, чье чело

От смертных скрыто чуждыми лучами?" 1149

130 Так я сказал сиявшему светло,