Троил и Крессида - Чосер Джеффри (прочитать книгу TXT) 📗
Немудрено, что длинным языкам
Все шлют проклятья. Не по их вине ли
Судьбу кляли десятки нежных дам
И сотни дев цветущих сожалели,
Что родились на свет? Когда ж на деле
Их болтовню проверить труд возьмешь -
Сейчас и видно: правды в ней на грош!
И впрямь, хвастун да лжец - одно и то же.
Вот, скажем, я кого-то полюбил,
Дав клятву той, что сердцу всех дороже,
Любовь свою таить; и все ж не скрыл
От двух иль трех друзей, что я ей мил.
Я, стало быть, хвастун - и лжец при этом:
Ведь ей солгал я, поступясь обетом!
А как назвать прикажешь болтуна,
Что всюду имя разглашает милой
И чванится успехом, хоть она
Его ничем пока не отличила
И знать его не знает! Сколь постыла
Мне эта спесь, присущая лгунам!
Не зря страшатся дамы верить нам.
Не о тебе, мой друг, само собою,
Веду я речь: ты вовсе не таков;
Да ведь не грех и людям с головою
Мотать на ус оплошки дураков.
Уж кто разумен - тот не пустослов,
Такого дамы выберут из сотни
И доверяют им всего охотней.
Смотри же, хорошенько затверди,
Что я сказал, и не печалься боле:
Отныне все худое позади,
Пандар с тобой, твоей послушен воле
И послужить готов тебе, доколе
Заветные не сбудутся мечты
И будет все, как пожелаешь ты.
Тебе пособничать берусь я смело,
Ведь от тебя ей не грозит урон.
Ваш договор составлен: это дело!
Настанет день - и будет он скреплен.
Прощай! меня смертельно клонит в сон.
Коль ты в раю - замолви там словечко:
Пускай и мне приберегут местечко".
И он зевнул. Но что же наш Троил?
Мой стих не передаст и слабой тени
Той радости, какую ощутил
Царевич после пылких заверений
Пандаровых... Стенанья, вздохи, пени
Забыты вмиг! Растаяла как дым
Вся боль, какой он прежде был томим.
И как с ветвей последний сходит иней
И роща, что казалась неживой,
От майской пробуждается теплыни
И свежей одевается листвой, -
Так этой новой радости с лихвой
Достало и для нашего героя,
И нет его счастливей в целой Трое!
Поднявши на Пандара ясный взгляд,
"Друг, - молвил он, - ты помнишь, как в апреле,
Любовной лихорадкою объят,
Лежал я полумертвый на постели,
И ты вошел - и, помнишь, еле-еле
Сумел дознаться, что же за недуг
Меня томит и жжет, - не так ли, друг?
Когда ты передо мной взмолился в сотый,
Должно быть, раз - тебе лишь одному
Открылся я, хотя и с неохотой,
Как другу - нет, как брату своему!
Неужто грех я на душу возьму
И повод дам к молве, до слухов падкой?
Я и теперь-то говорю с оглядкой!
И все ж готов поклясться я Творцом,
Что не заставит никакая сила
Меня обмолвиться хотя б словцом
О том, что сказано меж нами было,
Иль пусть меня пронзит копье Ахилла!
Клянусь: ни слова, никогда, ни с кем;
Живи я вечно - вечно буду нем.
А ежели дерзну проговориться -
Да станет кровом до скончанья дней
Мне Агамемнона-царя темница,
Где черви, смрад и скорбный звон цепей!
И клятвою торжественной своей
Готов поклясться я перед богами -
С утра, поочередно в каждом храме.
О мой Панд ар! Я у тебя в долгу
И доброты твоей не позабуду
До самой смерти. За тебя могу
Стократ я жизнь отдать; всегда и всюду
Тебе рабом отныне верным буду,
Хоть знаю: сколько б ни осталось жить,
Всё службы мне твоей не отслужить.
К тому ж, поверь, я не такой негодник
И не безумец, хоть бываю глуп,
Чтоб выдумать, что ты, мол, гнусный сводник
И сверх того еще корыстолюб!
Все это сущий вздор; да и кому б
На ум взбрело постыдной счесть услугу,
Какую друг оказывает другу?
Допустим, кто берет за это мзду -
Тому пристало называться сводней;
Но кто для друга тяжкому труду,
Как ты, предастся волею Господней -
Что может быть на свете благородней?
Хоть результаты схожи, спору нет,
Но побужденья путать нам не след.
Я доказать берусь, что драгоценна
Услуга мне твоя и не в укор:
Скажи - Кассандра или Поликсена
Тебе по вкусу из моих сестер?
Иль, может быть, Елену с давних пор
Облюбовал ты? Выбирай же смело!
Я для тебя улажу это дело.
Лишь не оставь, молю тебя, и впредь
Несчастного Троила без подмоги:
Уж коли ты не дал мне умереть -
Спасенного не брось на полдороге!
А там, круты ли тропы иль пологи,
Шагать послушно следом я готов...
Спокойной ночи, брат мой! Сладких снов".
И с тем, довольные, заснули оба.
Наутро ждали каждого дела,
И встав, они расстались; но учеба
Пандарова впустую не прошла:
Царевич юный, как его ни жгла
Страсть обнадеженная - все ж ни разу
Себя не выдал, следуя наказу.
Порывы нетерпенья он в узде
С мужскою твердостью держал отныне -
Да так, что распознать никто, нигде
Влюбленного не смог бы в царском сыне:
В нем не было как будто и в помине
Сердечной маеты; казалось, он
Покоен, как далекий небосклон.
В те дни, по заведенному укладу,
На поле брани он спешил с утра
И там во славу Марса до упаду
Сражался с греками; но вечера
И следом ночи - то была пора
Раздумий вечных: как бы изловчиться
И чем-нибудь пред милой отличиться.
Не поручусь при этом, что постель
Казалась очень мягкой бедолаге,
А также, что ни разу он досель
Не помышлял, своей дивясь отваге,
Ни о каком ином и высшем благе.
Мудреного не нахожу я тут:
Довольствоваться малым - тяжкий труд!
Все это время, сколько мне известно,
Они встречались, и во время встреч,
Коль было то возможно и уместно,
Друг с дружкой говорили; только речь
Все шла о том, как тайну оберечь,
Как нынче быть, как им держаться дале,
Да где сойтись, чтоб их не увидали.
К тому же приходилось им подчас
Так долго дожидаться встречи краткой,
Скрываться от чужих ушей и глаз,
Всего страшиться, делать все с оглядкой, -
Что каждый про себя мечтал украдкой,
Чтоб наконец Амур послал бы сам
Благое завершенье их трудам.
Однако столь умно и осторожно
Принц вел себя во время их бесед,
Ее оберегал он столь надежно
И всякое желанье иль запрет
Без слов умел понять, - что в ней, как цвет,
С отрадой запоздалою раскрылась
Любовь, которой так она дичилась.
С тех самых пор, короче говоря,
Царевича она боготворила;
И столько преуспел он, что не зря
По двадцать раз на дню благодарила
Богов она, что встретила Троила:
И то сказать, он был ей верный друг
И, сверх того, усерднейший из слуг.
По воле госпожи на дело скорый
И столь же осмотрительный притом,
Он представлялся прочною опорой,
От всех напастей крепким ей щитом;
И на Троила положась во всем,
Молвы она страшиться меньше стала -
Лишь ровно столько, сколько и пристало.
Пандар же все подкладывал дровец
В костер любовный: от одной к другому
Носил посланья, как простой гонец,
Служа исправно другу дорогому;
Когда же отлучался принц из дому -
К нему на поле брани прямиком
Летел Пандар с очередным листком.
Но не подумайте, что мне под силу
Исчислить каждый письменный обет,
И вздох, и взгляд, которыми Троилу
С ней обменяться удалось... О нет!
Для описанья труден сей предмет:
Дела влюбленных уследить легко ли?
А речи их и помыслы - тем боле.
К подобной же задаче непростой
И я не приступился бы из риска
Вас утомить: как пишет автор мой,
Троила и Крессиды переписка
Могла б занять полкниги или близко.
В свой сказ он, краткость мудрую храня,
