Сон в Нефритовом павильоне - Автор неизвестен (версия книг .txt) 📗

Он взмахнул флажком, ударили барабаны — и войско стало по плану «шесть на шесть». Усмехнувшись, Хун перестроила варваров в позицию «дважды двенадцать», или «бабочка». Затем она повела свои войска в наступление, велев Сунь Сань прокричать:

— Порядок «шесть на шесть» хорош для парадов и неопытных полководцев. Против нашей «бабочки» вам не устоять. Перестраивайте, пока не поздно, свое войско.

Ян взмахнул флажком, и под гром барабанов его воины заняли позицию «восемь на восемь», или «восьмерка». Хун в ответ велела бить в барабаны, и варвары стали в расположение «пять на одиннадцать», или «пятерка», и бросились на минов — они неожиданно появлялись то в одном месте, то в другом, ударяли то справа, то слева.

Хун опять велела Сунь Сань крикнуть:

— Ханьский воитель Чжугэ Лян соединил «шестерку» и «свет-тьму» в порядок «восемь расположений», у которого ворота называются «жизнь-смерть» и «честность-хитрость», а смотрят они по направлениям «свет» и «тьма». Но с таким расположением против нашей «пятерки» вы не устоите. Перестраивайтесь!

Донельзя удивленный Ян построил войска «крыльями», усилив позиции справа и слева от середины. Но войско Хун стало «змеей», в которой соединились расположения «угол» и «круг», и варвары снова ринулись вперед.

— «Крылья» не выдержат натиска «змеи»! — закричала Сунь Сань. — Перестраивайтесь!

Ян поспешно сделал знак флажком и, объединив правый и левый отряды, так что получилось расположение «журавлиный клюв», двинул войска навстречу «змее».

Теперь Лэй Тянь-фэн кричит по велению Яна:

— Видим, что вы научились перестраивать свои войска, но «змее» не сломать наших «крыльев», потому что в расположении «журавлиный клюв» мы откусим голову вашей «змее»! Чем вы на сей раз ответите?

Хун улыбнулась и под бой барабанов выстроила войска «рыбьей чешуей». Но Ян не устрашился этого опасного для него расположения и, быстро разделив свое войско на десять отрядов, окружил «чешую» со всех сторон.

Теперь Хун расхохоталась.

— Непростительная ошибка! Ваше расположение служит не для нападения, а для обороны. Это знал уже Хань Синь! А чтобы нападать, существует кое-что другое. Глядите!

И войско Хун заняло положение «пять направлений». Если приступить к этой позиции с востока, то оборону держат южный и северный отряды, а остальные нападают; если же противник приступает с севера, то оборону держат западный и восточный отряды, а остальные теснят противника.

— У этого полководца небесный дар! — вздохнул Ян. — Такого расположения я просто никогда не знал. Оно — вершина военной науки. Даже Сунь Бинь [201] и У Ци [202] оказались бы здесь бессильны!

Поняв, что варваров сегодня не одолеть, Ян повелел Лэй Тянь-фэну крикнуть:

— Хватит показывать друг другу искусство менять расположения! Пусть теперь покажут свое умение сражаться лицом к лицу ваши и наши богатыри!

От войска варваров отделился Темут и вызвал на поединок Лэя. Много раз сходились они, ни один не осилил другого. Вперед выбежал ординарец Хун по прозвищу Черный Сунь с криком:

— Ты не смог одолеть нас наукой построений, не одолеешь и в единоборстве!

— Я проучу тебя, безбородый варвар! — вне себя от ярости прорычал Лэй и бросился на Сунь Сань.

Когда на помощь Лэю поспешили Дун Чу и Ма Да, Сунь Сань не выдержала их совместного натиска и повернула коня. Теперь уже Хун бросилась спасать подругу, а Темут прокричал по ее повелению:

— Эй, минский богатырь, не задавайся! Сразись-ка со мной!

Хун натянула тетиву — стрела просвистела в воздухе и ударила в шлем Лэя. Старый воин упал как подкошенный. Разъяренные Дун Чу и Ма Да выхватили из ножен мечи и кинулись на Хун. А та взмахнула своими нефритовыми руками — и сразу две стрелы прянули с тетивы лука и рассекли кольчуги на минских богатырях. Обескураженные Дун Чу и Ма Да хлестнули коней и ускакали в свой стан. Тем временем Лэй пришел в чувство, поднял с земли шлем, выправил вмятину на нем, нахлобучил на голову и, выставив копье, поскакал навстречу Хун с криком:

— Эй, варвар, ты что-то чересчур разошелся! Пора притушить твой пыл!

И вдруг на всем скаку Лэй упал с коня наземь. А что с ним случилось, вы узнаете из следующей главы.

Глава четырнадцатая

О ТОМ, КАК ЯШМОВЫЕ ФЛЕЙТЫ ПЕЛИ МЕЛОДИЮ ЛЮБВИ И КАК НОЧЬ ПОДАРИЛА ВОЗЛЮБЛЕННЫМ РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ

Когда старый Лэй поскакал навстречу Хун, та осталась на месте, только покрепче сжала в руке Лотосовый меч. Лэй, взбешенный невозмутимостью нового предводителя варваров, выкрикнул боевой клич и нанес удар секирой, который мог бы разрубить надвое любого богатыря. Но Хун взмахнула мечом, он взмыл ввысь, и секира Лэя рассекла воздух. И тут же на голову минского воина со свистом обрушился меч Хун. Шлем лопнул, Лэй покачнулся и упал с коня. Хун поймала свой меч и спокойно отъехала в сторону — она знала, что меч, брошенный особым способом, разбивает шлем, но не ранит человека. Ошеломленный Лэй тем временем ощупал голову и, убедившись, что она цела, решил больше не рисковать. Он вскарабкался на коня и поскакал к своим. Ян встретил его гневными словами:

— Трое таких рубак не смогли одолеть молокососа! Я сам выйду против него и покажу вам, как надо сражаться!

Вскочив на коня, он поскакал в поле. За ним бросился Су Юй-цин с криком:

— Негоже минскому полководцу вступать в единоборство с варваром! Я доставлю вам его голову!

Молодой, полный боевого задора, он обогнал Яна и с копьем наперевес поскакал навстречу Хун. А та сделала неуловимое движение, и копье Су пронзило воздух. Су Юй-цин повторил нападение, и снова его копье встретило пустоту. Приведя молодого воина в замешательство, Хун отступила шагов на десять и бросила свой меч, который завертелся над головой богатыря. Тот спрыгнул с коня и попытался отразить угрозу копьем. А Хун уже оказалась рядом. Минский воин попробовал было помешать ей завладеть своим оружием, но ничего у него не вышло. Хун подхватила меч левой рукой и, отъехав в сторону, снова метнула свой страшный меч. Су Юй-цин совсем потерял от страха голову.

А Хун, схватив Лотосовый меч обеими руками, вихрем закружилась по полю, словно танцуя на своем коне: казалось, белые порхающие снежинки заполнили воздух, лепестки цветов затрепетали под порывами ветра. Вдруг не стало видно ни людей, ни коней, и голубая дымка заволокла все вокруг. Су Юй-цин хлестнул коня и помчался в восточном направлении, но перед ним замелькали бесчисленные мечи и вынудили его остановиться. Он бросился в западном направлении — там его ожидало то же самое. Он в отчаянии поднял глаза к небу — и небо было усеяно мечами. Он поглядел на землю — и с земли ему угрожали бесчисленные мечи. Спасения не было, и, пав духом, Су Юй-цин произнес:

— Неужели мне суждена бесславная гибель в этих чужих краях?!

Он решил броситься прямо на страшные мечи, но не успел укрепить копье в упор, как откуда-то сверху раздался голос:

— Я не хочу убивать тебя, минский воин. Живи и будь счастлив. Скажи только своему полководцу, чтобы он убирался восвояси с земли маней!

Дымка понемногу разошлась, и Су Юй-цин увидел предводителя варваров, который улыбнулся, вложил чудесный меч в ножны и направил коня в свой стан. Минский воин не осмелился преследовать молодого богатыря, вернулся к себе и удрученно сказал Яну:

— Я не трус, но этот предводитель варваров не человек, а дьявол: он неуловим, как ветер, быстр, как молния, он кружит голову, как туман, и водит за нос почище всех бесов вместе. Хочешь ударить его копьем, попадаешь в пустоту, хочешь от него скрыться, он не дает шагу ступить в сторону. Может быть, моих знаний и умения владеть оружием не достаточно, но я не уклонялся от боя. Этот варвар сильнее меня. Я думаю, что даже Тянь Жан-цзюй, [203] Мэн Бэнь [204] и У Хо [205] не устояли бы перед ним.