Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ. - Цао Сюэцинь (е книги txt) 📗
Матушка Цзя между тем никак не могла дождаться своих гостей и послала за ними девочку-служанку. Девочка возвратилась, а следом за ней появились Ли Вань с младшей сестрой, Таньчунь, Сичунь, Сянъюнь и Дайюй. Девушки справились о здоровье матушки Цзя, а затем поздоровались с остальными.
Тетушка Сюэ так и не пришла, и матушка Цзя, потеряв терпение, послала за нею еще раз.
Наконец тетушка явилась. Ее сопровождала Баоцинь.
Баочай и Син Сюянь не пришли.
— А где сестра Баочай? — спросила Дайюй.
Тетушка Сюэ солгала, что дочь нездорова. Син Сюянь не пришла, потому что не знала, что здесь тетушка Сюэ, ее будущая свекровь.
Баоюй было опечалился, но скоро успокоился — ведь рядом была Дайюй.
Вскоре пришли госпожи Син и Ван.
Фэнцзе, узнав, что старшие женщины все уже в сборе, прислала Пинъэр с извинением.
— Моя госпожа уже собралась было к вам, — сказала Пинъэр, — но вдруг почувствовала себя плохо, поэтому придет немного позднее.
— Если она нездорова, пусть отдыхает, — промолвила матушка Цзя. — Кстати, пора садиться за стол!
Девочки-служанки убрали жаровню, поставили два столика, все сели и принялись есть. А после еды расположились вокруг жаровни и стали болтать. Но об этом мы рассказывать не будем.
Вы спросите, почему не пришла Фэнцзе?
А вот почему. Во-первых, ей было неловко опаздывать, а кроме того, ее задержала жена Ванъэра, которая сообщила:
— Барышня Инчунь прислала служанку справиться о вашем здоровье; служанка говорит, что пришла к вам, а к старшим госпожам не пойдет.
Теряясь в догадках, Фэнцзе велела позвать служанку Инчунь и спросила:
— Как живется твоей барышне в новой семье? Хорошо?
— Какое там хорошо! — воскликнула служанка. — Но меня не барышня к вам послала, я пришла передать просьбу матери Сыци.
— Ведь Сыци больше здесь не живет. О чем же может просить меня ее мать? — удивилась Фэнцзе.
— Сыци, когда ушла от вас, все время плакала, — стала рассказывать женщина. — И вдруг в один прекрасный день приезжает ее двоюродный брат. Мать Сыци, увидев его, рассердилась, стала ругать за то, что сгубил ее дочь, даже хотела поколотить. А парень стоит, слова сказать не смеет. Услышала это Сыци, вышла и говорит: «Меня прогнали из-за него! А он, бессовестный, сбежал! Но сейчас лучше задушите меня, а его не бейте!» — «Бесстыжая девчонка, — обрушилась на нее мать. — Что ты затеяла?» Сыци ответила: «Каждая девушка должна выйти замуж. Пусть я грех совершила, но замуж пойду только за него! Обидно, конечно, что он такой трус, ведь если провинился, сам и отвечай! Зачем же убегать? Но не явись он, я бы век в девушках сидела! Просватаете за другого — покончу с собой! Спросите, зачем он приехал. Если за мной, я с ним уйду, и считайте, что я для вас умерла. Куда угодно пойду, если даже придется жить подаянием!» Мать Сыци рассердилась, заплакала: «Да как ты смеешь?! Ведь ты моя дочь! Не захочу — не отдам тебя ему, что ты сделаешь?» Однако Сыци оказалась упрямой. Услышав слова матери, она стукнулась головой о стену, хлынула кровь, и девушка скончалась. Мать, обезумев, стала требовать, чтобы молодой человек возместил ей потерю дочери, а тот ответил: «Матушка, не волнуйтесь. За то время, что меня здесь не было, я успел разбогатеть. И приехал сюда ради вашей дочери, с самыми искренними намерениями. Не верите — поглядите!» С этими словами он вытащил из-за пазухи коробочку с головными украшениями из золота и жемчуга. Это были подарки к свадьбе. Увидев их, мать сразу смягчилась и спросила: «Что же ты сразу не сказал?» — «Чтобы испытать Сыци. Ведь многие девушки ветрены и легкомысленны, — зарятся только на богатство, — ответил племянник. — Но теперь я понял, что такую, как Сыци, трудно найти! Все свои драгоценности я отдаю вам и распоряжусь насчет похорон». Мать Сыци, вдруг разбогатев, забыла о дочери и предоставила племяннику делать все, что ему вздумается. А племянник велел принести два гроба! Увидав это, мать Сыци перепугалась: «Зачем тебе два гроба?» Племянник с улыбкой ответил: «Два человека в один гроб не улягутся». Он говорил спокойно, и мать Сыци решила, что это он с горя ополоумел. А молодой человек, положив Сыци в гроб, перерезал себе ножом горло! Тут мать Сыци раскаялась, что так жестоко обошлась с дочерью, и заплакала в голос. Соседи обо всем пронюхали и хотят донести властям. Вот мать Сыци и послала меня к вам просить защиты, госпожа. А благодарить придет сама.
— И почему так бывает, что сумасбродным девчонкам попадаются такие безумцы! — выслушав ее, воскликнула Фэнцзе. — Теперь понятно, почему Сыци ничуть не смутилась, когда у нее обнаружили вещь, при одном взгляде на которую можно было сквозь землю от стыда провалиться! Кто бы мог подумать, что у нее такая страстная натура? Говоря откровенно, мне некогда заниматься этим делом, но своим рассказом ты разжалобила меня. Скажи матери Сыци, что я поговорю со вторым господином, а затем велю Баньэру все уладить.
Отослав женщину, Фэнцзе отправилась к матушке Цзя. Но об этом мы рассказывать не будем.
Как-то раз Цзя Чжэн играл в облавные шашки с Чжань Гуаном. Количество окруженных шашек было у обоих почти одинаково, и борьба шла из-за одного угла.
Вдруг вошел мальчик-слуга, дежуривший у вторых ворот, и доложил:
— Вас желает видеть старший господин Фэн Цзыин.
— Проси, — отвечал Цзя Чжэн.
Мальчик вышел, а Цзя Чжэн поднялся навстречу гостю. Фэн Цзыин вошел в кабинет и, поглядев на доску, сказал:
— Играйте, играйте! А я посмотрю!
— На мою игру не стоит смотреть! — заметил Чжань Гуан.
— Не скромничайте, — ответил Фэн Цзыин.
— У вас какое-нибудь дело ко мне? — осведомился Цзя Чжэн.
— Ничего особенного, — сказал Фэн Цзыин. — Продолжайте играть, а я у вас поучусь.
— Господин Фэн Цзыин наш друг, и если у него нет ко мне дела, давай закончим партию, а потом побеседуем с ним, — сказал Цзя Чжэн, обращаясь к Чжань Гуану. — Пусть господин Фэн Цзыин посмотрит, как мы играем!
— Вы на деньги играете? — спросил Фэн Цзыин.
— Да, — отвечал Чжань Гуан.
— Значит, подсказывать ходы нельзя, — заметил Фэн Цзыин.
— Подсказывайте, если хотите, — разрешил Цзя Чжэн. — Все равно он проиграл десять с лишним лянов серебра и ему не отыграться! Угощение за ним!
— Не возражаю! — воскликнул Чжань Гуан.
— А что, почтенный друг, вы играете наравне с господином Чжань Гуаном? — спросил Фэн Цзыин.
— Сначала играли наравне, и он проиграл, — отвечал шутливым тоном Цзя Чжэн, — я уступил ему две шашки, и он опять проиграл. При этом он еще несколько раз брал ходы обратно и сердился, если я не хотел отдавать.
— Ничего подобного не было, — возразил Чжань Гуан.
— Посмотрите и сами убедитесь, — сказал Цзя Чжэн гостю.
Продолжая шутить, они закончили партию. При подсчете очков оказалось, что окруженных шашек у Чжань Гуана было на семь больше, чем у Цзя Чжэна.
— Исход партии решила борьба за последний угол, — сказал Фэн Цзыин.
— Простите, я заигрался, — извинился Цзя Чжэн, — давайте поговорим!
— Мы очень давно не виделись, и я просто пришел навестить вас, — начал Фэн Цзыин. — Кроме того, хотел рассказать, что правитель провинции Гуанси прибыл на аудиенцию к государю и привез с собой четыре прелюбопытных заморских вещи, они могли бы служить отличными подарками. Это, прежде всего, — ширма из двадцати четырех створок, вырезанная из красного дерева; в каждой створке пластины из каменной селитры, а на них выгравированы реки, горы, люди и животные, башни и пагоды, цветы и птицы. На одной из створок изображено чуть ли не шестьдесят девушек в придворных одеяниях, и называется эта картина «Весенний рассвет в Ханьском дворце». Брови, губы, глаза и носы, а также складки одежды вырезаны удивительно тонко и аккуратно. Фон картины и композиция поистине прекрасны. Думаю, этой ширме место в главном зале вашего сада Роскошных зрелищ. Есть еще часы высотою в три чи, с музыкальным боем. Сделаны они в виде мальчика, держащего в руках циферблат и указывающего на стрелки. Вещи эти я не принес — они громоздкие и тяжелые. Те, что полегче, при мне, они особенно интересные.
