Сон в Нефритовом павильоне - Автор неизвестен (версия книг .txt) 📗
Окончив читать, Фея спокойно сказала:
— Это вовсе не письмо вора, это письмо Феи. Не удивляйтесь, госпожа Хуан, обыкновенное любовное письмо!
Та открыла от изумления рот, постояла молча и ушла.
А Фея легла, но не могла заснуть из-за тягостных дум: «Даже в зеленом тереме никто не был жесток со мной. Теперь злые люди поспешили опозорить меня, и нет спасения от беды. Как я несчастна! Они сумели подделать мой почерк, однако не так удивительно это, как то, что они прознали о горе Лазоревого града и о павильоне у реки Сюньянцзян, где я встречалась с Яном. От кого, откуда? О, на какую подлость способны люди!» Она расплакалась и тут вспомнила: «Уезжая, Ян советовал мне в трудный час обратиться к госпоже Инь. Завтра же пойду к ней, открою свое горе и спрошу совета!»
Едва рассвело, она направилась к Инь. Та встретила гостью ласково.
— Поверь, я не меньше твоего огорчена событиями прошлой ночи.
— Проделав путь в многие тысячи ли, — печально сказала Цзя, — я приехала к господину Яну не ради плотских утех, а из-за своей любви к нему. Но не успела я поселиться в этом доме, как грязные слухи и подозрительные происшествия омрачили чистоту этого дома и взбудоражили благородное семейство. Если бы я не боялась огорчить нашего господина, я уехала бы к себе немедля — оставаться здесь мне просто страшно. Посоветуйте, что делать, госпожа Инь!
— Я не настолько умна, чтобы давать советы. Но говорят, что в беде нужно прежде всего быть самим собой. Успокойся, возьми себя в руки, крепись телом и духом, поступай, как подсказывает тебе твой разум! — ответила та.
Однажды, когда Фея, как обычно, была у себя во флигеле, на дворе появилась старушонка. Фея видела ее впервые.
— Кто вы, бабушка? — спросила она. Торговка, — ответила та, — продаю разный женский вар. Подскочила Цзы-янь и спрашивает:
— А красивые украшения у вас есть?
— Все есть, — заулыбалась старуха, — и светлый, будто ясная луна, жемчуг, и веера в драгоценных камешках, что будто звездочки, и кораллы ярче огня, и серебро, и агат всех цветов. Выбирай на любой вкус!
Она принялась выкладывать свой товар, а Цзы-янь схватила маленький, круглый, как бусинка, ароматный шарик и спрашивает:
— А это что, бабушка?
— Средство от злых духов. Если держать эту горошину при себе, можно даже ночью ходить, где хочешь, — злые духи не пристанут. А если мор начнется, никакая хворь тебя не возьмет. Знатные дамы в это не верят, а служанки, те пользуются моим средством. Купи и ты.
Цзы-янь взяла одну горошину, показала Фее и попросила купить средство от злых духов. Фея открыла кошелек и спросила Су-цин:
— Тебе тоже купить? Та в ответ:
— Если достойно себя ведешь, злые духи не пристанут; если соблюдаешь чистоту, никакие хвори не страшны. Не нужно мне это.
Раз как-то Цзы-янь стояла возле ворот флигеля. К ней подошла Чунь-юэ и со смехом говорит:
— Я слышала, у тебя есть чудодейственное средство от злых духов. Дай посмотреть!
Цзы-янь полезла за пазуху и достала из кофты свою горошину. Чунь-юэ захихикала:
— А зачем ты ее за воротом носишь? Цзы-янь в ответ:
— Так мне старушка посоветовала: если держать горошину на себе, тогда злые духи к тебе не прицепятся и никакая хворь тебя не одолеет.
Поздним вечером в дверь флигеля громко постучали — это с фонарем в руке была Чунь-юэ, просившая впустить ее. Фея поднялась и открыла служанке. Та выпалила:
— Мне госпожа Хуан велела вам передать: «Я неожиданно и тяжело заболела, — может, никогда больше и не увидимся!»
— Что случилось с твоей госпожой? — испугалась Фея.
Чунь-юэ что-то невнятно пробормотала и, поставив на пол фонарь, попыталась разбудить Су-цин и Цзы-янь.
— А зачем им вставать? — спросила Цзя.
— Чтобы отвар целебный приготовить.
— Я сама приготовлю.
Чунь-юэ убежала, а Фея все-таки разбудила Су-цин и велела идти с нею к госпоже Хуан. Служанка стала одеваться, второпях надела не свою кофту, а Цзы-янь, и пошла следом за госпожой. Хуан лежала пластом и стонала. Увидав Фею, она слабо улыбнулась.
— Сейчас мне приятны только самые близкие люди. Я очень рада твоему приходу.
Фея осмотрелась и увидела, что в спальне, кроме хозяйки и их двоих, никого нет; на жаровне стоит котелок, в котором, переливаясь через край, бурлит какое-то снадобье.
— Где же ваши служанки? — удивилась Фея.
— Чунь-юэ я послала известить стариков, а Тао-хуа куда-то запропастилась. Странно, что ни одной до сих пор нет.
Фея помешала в котелке и сказала Хуан, что снадобье как будто готово. Хуан попросила:
— Не хочу тебя утруждать, скажи Су-цин, чтоб налила мне отвару.
Су-цин подошла с чашкой к Хуан, но та вдруг повернулась на бок и принялась на чем свет поносить Тао-хуа. Тут вбежала Чунь-юэ и испуганным голосом закричала:
— Кто наливал вам отвар?
— То ли госпожа Фея, то ли Су-цин, — ответила Хуан.
Чунь-юэ, тоже ругая Тао-хуа, выхватила чашку у Су-цин, подула на снадобье и подала хозяйке. Хуан с трудом приподнялась, понюхала снадобье и вдруг упала навзничь без чувств. Перепугавшиеся служанки и Фея бросились к ней, но она не шевелилась. И тут Чунь-юэ, запрокинув голову, завопила:
— Госпожу Хуан отравили!
Она вытащила из волос серебряную шпильку, окунула ее в отвар, — серебро тотчас позеленело. Чунь-юэ закричала еще громче, призывая Тао-хуа. Когда та появилась, Чунь-юэ принялась бить ее по щекам, приговаривая:
— Где же ты шлялась? Пока тебя не было, наша госпожа попала в руки злодеек, и они ее погубили!
Она подбежала к Су-цин и принялась ощупывать ее одежду. Су-цин, расстегивая кофту, заплакала:
— Если Небо решило покарать госпожу Фею и меня, то разве не может оно обойтись без такого срама?
Она расстегнула последнюю пуговицу, и на пол упала горошина, которую купила у старухи Цзы-янь. Чунь-юэ схватила маленький шарик и всплеснула руками.
— Наша госпожа доверилась этим двум злодейкам, принимала их, как родных, а они ее, невинную, молодую, убили! О всемогущее Небо, как можешь ты терпеть такое! Су-цин и ее хозяйка — убийцы! Держи их, пока я схожу за людьми, — велела она Тао-хуа.
В это время вошла госпожа Сюй, и Чунь-юэ с плачем рассказала ей, что госпожу Хуан отравили, и, размазывая по щекам слезы, продолжала так:
— После ужина госпожа Хуан занемогла. Я и Тао-хуа приготовили две чашки снадобья. Одну чашку я дала ей своими руками, вторую мы оставили на потом, а сами вышли по делам. Неожиданно в спальню заявилась Фея и ее служанка и поднесли госпоже оставшийся отвар. Та была в бреду и, сделав один глоток, тут же упала без чувств. Я опустила в чашку серебряную шпильку, и, видите, она вся позеленела. Тогда я обыскала Су-цин и нашла у нее в кофте яд.
Ошеломленная госпожа Сюй не могла вымолвить ни слова. Она пошла к другой невестке и привела ее в спальню Хуан, потом склонилась над больной.
— Что с тобой, дитя мое?
Хуан в ответ только простонала, притворяясь, что ей совсем худо. Госпожа Сюй не на шутку встревожилась и воскликнула:
— Ну сделайте же что-нибудь, бедняжку надо спасать!
Чунь-юэ бросилась с кулаками на Фею, крича:
— Это она отравила госпожу! Негодная, и еще смеет сидеть здесь, как ни в чем не бывало!
— Веди себя пристойно, служанка! Не распускай руки! Без тебя во всем разберутся. Есть в конце концов наш молодой господин! — заступилась Инь за несчастную Фею.
Умная Инь начинала догадываться, в чем дело. Отослав из комнаты Су-цин и Цзы-янь, она вместе с госпожой Сюй внимательно осмотрела Хуан и увидела, что никакой опасности нет. Улучив момент, когда госпожа Сюй отвернулась, Инь подмигнула Фее, и та, забрав свою служанку, ушла во флигель. Наконец появился старый Ян. Ему рассказали, что произошло. И он, подойдя к Хуан, потрогал ее руку. Затем подозвал Чунь-юэ и Тао-хуа и приказал:
— Будьте неотлучно возле своей хозяйки. Если сболтнете кому-нибудь о том, что здесь было, я вас из дому выгоню!
А оказавшись наедине с женой, он сказал:
