Повесть о доме Тайра - Монах Юкинага (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

11. Дайнагон Дзиттэй [204]

Меж тем дайнагон Дзиттэй заперся в своих покоях, удалившись от света, ибо звание военачальника, о котором он так мечтал, досталось князю Мунэмори, второму сыну Правителя-инока. Когда же он объявил, что намерен уйти в монахи, вся его многочисленная челядь и самураи, состоявшие у него на службе, совсем приуныли от горя. Был среди них некто по имени Сигэканэ, человек сообразительный, хорошо смысливший в любом деле.

Как-то раз, лунной ночью, когда дайнагон Дзиттэй, приказав поднять решетчатые ставни на южной стороне дома, в одиночестве распевал стихи, вдохновленный лунным сиянием, Сигэканэ пришел к нему, намереваясь его утешить.

— Кто там? — окликнул Дзиттэй.

— Это я, Сигэканэ! — гласил ответ.

— Зачем ты?

— Месяц светит сегодня особенно ярко, душа омыта красотой лунного света, вот я и пришел... — отвечал Сигэканэ.

— И хорошо сделал, — отвечал дайнагон, — сам не знаю, почему мне сегодня особенно грустно...

Сигэканэ принялся толковать о том о сем, стараясь развлечь Дзиттэя.

— Как посмотришь, что творится ныне на свете, — немного погодя сказал Дзиттэй, — видишь, что Тайра процветают все больше. Старший и второй сыновья Правителя-инока стали военачальниками Левой и Правой стражи. А ведь есть еще третий сын Томомори и внук Корэмори... Если оба, в свой черед, получат звания, людям из других семейств никогда ничего не дождаться! Поэтому я решил — уйду в монахи!

— Если вы уйдете в монахи, — со слезами отвечал ему Сигэканэ, — всех ваших челядинцев, высоких и низких званий, ожидает участь бесприютных скитальцев. Я придумал, как вам поступить, отлично придумал! Вот, к примеру, семейство Тайра весьма почитает храм Ицукусима, что в краю Аки. За чем дело стало? Поезжайте туда и вознесите молитвы! В этом храме много прекрасных танцовщиц найси [205]. Они удивятся вашему посещению и окажут вам гостеприимство. Найси спросят, ради какой молитвы вы приехали в этот храм, и тогда расскажите им все как есть, без утайки — дескать, молитесь вы о получении звания. Когда же вы соберетесь в обратный путь, им, конечно, будет жаль расставаться с вами. Тогда возьмите с собой несколько главных найси в столицу. Здесь они наверняка побывают в усадьбе Тайра на Восьмой Западной дороге. Правитель-инок обязательно спросит, зачем это Дзиттэй ездил молиться в Ицукусиму, и они обо всем расскажут. У Правителя-инока чувствительная душа. Я уверен, он отнесется к вам благосклонно, ибо ему будет приятно, что вы ездили на поклон к богине, которую он почитает!

— Вот до чего бы я сам никогда не додумался! — воскликнул Дзиттэй. — Прекрасная мысль! Немедленно поеду туда! — И он тотчас же начал поститься, совершать очищения и без промедления отправился в Ицукусиму.

Там и в самом деле оказалось множество красавиц найси. Семь суток провел там Дзиттэй, и все это время найси прислуживали ему, плясали и пели, всячески развлекая и днем и ночью. Целых три раза устраивали они в его честь представления — священные танцы бугаку [206], играли на лютне и цитре, пели священные песнопения кагура [207]. Дзиттэй пришел в такое восхищение от их искусства, что и сам, в свою очередь, исполнил песни имаё, фудзоку, сайбара и роэй [208]. Так утешал он дух богини.

— Господа из семейства Тайра часто посещают сей храм, — сказали найси, — но другие придворные, такие, как вы, бывают здесь редко. У вас, несомненно, были особые причины для богомолья. Ради каких молитв пожаловали вы сюда?

— Меня обошел соперник, — отвечал Дзиттэй. — Звание военачальника получил другой человек. Об этом звании я и молюсь.

Когда же, закончив семидневный обет моления, Дзиттэй собрался возвратиться в столицу, свыше десятка юных, самых известных найси, жалея о разлуке, приготовили лодки, чтобы проводить Дзиттэя на расстояние одного дня пути. Наконец обменялись прощальными приветствиями. «Мне все еще жаль расставаться с вами. Побудьте со мной еще один день!.. Еще два денька!..» — уговаривал девушек Дзиттэй и в конце концов увлек их с собой в столицу. Здесь он поселил их в своей усадьбе, оказал радушный прием и щедро одарил их на прощание. «Раз уж мы приехали в такую даль, как не навестить Правителя-инока, нашего покровителя!» — сказали найси и отправились в Рокухару, на Восьмую Западную дорогу.

Правитель-инок поспешил выйти навстречу.

— Что случилось, любезные найси? Что привело вас сюда? — спросил он.

— В Ицукусиму приезжал его светлость Дзиттэй и молился там семь дней кряду, — ответили найси. — Мы решили проводить его в лодках по морю на расстояние одного дня пути, но он так жалел о разлуке, что упрашивал нас сопровождать его все дальше и дальше, пока наконец не привез нас в столицу!

— Но о чем же молился Дзиттэй, что ездил в такую даль? — спросил Киёмори.

— О получении звания военачальника, — ответили найси. Правитель-инок одобрительно кивнул и промолвил:

— А, бедняга! В столице так много могущественных храмов, известных чудодейственной силой, а он отправился в долгий путь к богине, которую я почитаю превыше всех прочих богов, — такой поступок заслуживает величайшего одобрения! Ну, если уже он так сильно желает получить это звание, придется заново подумать об этом!

И вскоре Правитель-инок устроил так, что его старший сын, князь Сигэмори, министр и военачальник Левой стражи, отказался от военного звания и оно было даровано Дзиттэю. Так случилось, что Правитель-инок поставил Дзиттэя выше своего родного второго сына, князя Мунэмори, ведь тот был военачальником Правой стражи... [209]

Превосходно и счастливо поступил Дзиттэй! Дайнагону Наритике тоже надлежало бы действовать так же мудро, вместо того чтобы замышлять безнадежный, бесплодный заговор, понапрасну сгубивший его самого, его детей и вассалов. Он сам навлек на себя погибель, и это поистине прискорбно!

13. Моление Ясуёри

Меж тем изгнанники на острове Демонов все еще чудом оставались в живых, хоть жизнь их была подобна росинке, дрожащей на кончике листа. И не жаль было бы им расстаться с жизнью, но из поместья Касэ, в краю Хидзэн, принадлежавшего тестю Нари-цунэ, постоянно слали тому еду и одежду, и благодаря этому держались и Сюнкан, и Ясуёри.

Когда Ясуёри приговорили к ссылке, он еще по пути принял постриг в Мурадзуми, что в краю Суо, и стал именоваться монахом Сёсё. Он давно уже помышлял о том, чтобы уйти от мира, и теперь сложил песню:

Вот как мне довелось проститься с жизнью мирскою! Горько каюсь теперь: отчего не покинул прежде сей юдоли скорбей и печалей?..

Ясуёри и Нарицунэ издавна питали глубокую веру в бога Кума-но; и вот задумали они как-нибудь устроить на этом острове молельню, дабы обитали там три священных духа Кумано [210], и молиться о возвращении в столицу. Сюнкан же от природы был первейшим во всей стране нечестивцем, в богов не верил и не разделял желания своих товарищей. Но у Ясуёри и Нарицунэ мысли были общие, и стали они бродить по острову в поисках уголка, похожего на местность Кумано,

Наконец отыскали они возвышенность, поросшую богатым дремучим лесом. Словно нарядной парчой, разукрашены были Деревья багряной листвою. Взору их предстали высокие горы; тучи висели на вершинах причудливых очертаний, а склоны, казалось, были одеты тончайшим сине-зеленым шелком [211]. Несказанно прекрасны были и лес, и горы... К югу расстилалось безбрежное море; волны катились вдаль, теряясь в туманной дымке [212]. К северу громоздились крутые скалы; бурля, ниспадал оттуда водопад длиною в сто сяку... Грозный рев водопада и шелест ветра в соснах придавали этому месту таинственность, величавость, и веяло здесь божественным духом, точь-в-точь как на святой вершине Нати, в Кумано, где обитает бог Летучего Водопада [213]. Не колеблясь, решили они назвать это место Вершиной Нати.