Сон в Нефритовом павильоне - Автор неизвестен (версия книг .txt) 📗

Ян приветливо обратился к незнакомцу:

— На дворе ночь, путники в такую пору редки. Кто же вы, блуждающий под луной?

Юноша в ответ:

— Я из западных краев. Люблю реки и горы. Прослышал, что в Поднебесной нет ничего красивее Сучжоу и Ханчжоу, и приехал сюда. Остановился на соседнем постоялом дворе, вышел погулять и почитать стихи. Услышал ваш голос и пришел, чтобы насладиться беседой с вами, пока сияет луна.

Ян обрадовался обществу и пригласил юношу в комнату, но тот отказался.

— Зачем лишаться этой красоты? Давайте побеседуем здесь.

Ян не возражал.

— Куда вы путь держите?

— Иду в столицу из Жунани, — ответил Ян, — сдавать экзамен на должность. В Ханчжоу живет мой друг, но дома я его не застал, и пришлось остановиться здесь.

Юноша улыбнулся и произнес:

— Как удивительна эта встреча на постоялом дворе! В нашей быстротечной жизни такие приятные случайности — великая удача! Но почему мы сидим грустные, любуясь чудесной луной? У меня есть кое-какие деньги, у вас — мальчик-слуга. Не послать ли нам за хорошим вином?

— Я не любитель вина, в отличие от Ли Бо, а вы не похожи ли на Хэ Чжи-чжана, [103] который готов был отдать за вино все? Однако не откажусь, если вы настаиваете!

Незнакомец отсчитал деньги, кликнул мальчика и велел принести вина. Тот мигом обернулся, и вскоре молодые люди ощутили легкое головокружение.

И тут юноша говорит Яну:

— Я так рад нашей встрече, что хотел бы на память о ней оставить вам стихи. Конечно, я не Ли Бо и не могу во хмелю создавать шедевры, но все же попытаюсь не опростоволоситься. Надеюсь, вы будете снисходительны!

Юноша спросил у Яна веер, достал тушечницу и кисть, пристально посмотрел на луну и начертал на веере вот что:

Прочитав, Ян не мог удержаться от похвалы: великолепный язык, глубокое чувство! Но ему почудилось, что в стихе есть еще какой-то смысл. Он прочитал начертанное раз, потом другой и, в свой черед попросив веер у юноши, записал:

Юноша прочитал стихи про себя, продекламировал вслух и сказал:

— Такого совершенства мне не достичь! А про какой дом говорите вы в последней строке?

Ян смутился.

— Да так, про один.

А Хун размышляла: «Стихи у него прекрасны, хотя это мне уже известно, но как он относится к женщинам, — вот что я до сих пор не знаю». Она разлила остатки вина и предложила:

— Давайте закончим наше пиршество! Я, кстати, слышал, что Ханчжоу славится своими гетерами, — сходим к ним!

Ян покачал головой.

— Негоже таким молодым и благородным юношам посещать злачные места. Что скажут люди? Ведь нам самим потом стыдно будет.

Юноша в ответ:

— Странные слова! А в старину говаривали: не осуждай за вино, не осуждай за любовь! Су У [104] свято хранил верность государю, однако сошелся с иноземкой и подарил Поднебесной Тун-го. [105] Сыма Сян-жу был большим поэтом, но только влюбившись в Чжо Вэнь-цзюнь, создал «Песню Фениксов», свой шедевр! Значит, любовь нужна и героям, и поэтам!

Ян снисходительно улыбнулся.

— Слова ничуть не странные! Ведь Сыма Сян-жу и так был знаменит. С другой стороны, чтобы обмануть привратника и проникнуть в дом Чжо, ему пришлось надеть короткие штаны и торговать вином на улице. И если всем последовать его примеру, то нравственность придет в упадок. Су У был выдающимся деятелем, беспредельно преданным престолу, и его имя гремело вплоть до времен царства Шу. [106] Но если бы не Тун-го, любовная связь могла и не сделать его тем образцом морали, каким он почитается по сей день. Только мы-то с вами не великие поэты и не выдающиеся деятели, потому не будем ссылаться на них.

Выслушав такой ответ, Хун подумала: «Я считала его ветреником, а он, оказывается, праведник!» И сказала:

— Может, вы и правы, но оставим любовь. Когда-то говорили — благородный муж ради дружбы жизни не пожалеет. Что же тогда дружба?

Ян улыбнулся.

— Вы и сами знаете, но хотите слышать мое мнение. Если два человека сблизились и нашли один в другом понимание, это и будет дружбой.

Юноша в ответ:

— А дружба ли, когда я другого понимаю, а он меня нет?

Ян сказал:

— Стоило Бо-я [107] заиграть на цитре, как появился Чжун Цзы-ци. [108] И так во всем: одно качество привлекает другое. Говорят же: Облако следует за Драконом, Ветер — за Тигром, [109] однозвучное сливается, однородное сочетается. Разве не так?

Юноша продолжил:

— Верно, но как много людей злых, как много людей, для которых нет ничего святого! А ведь такие могут обмануть в дружбе. Возьмите Ван-вана — в бедности был он добрым, а разбогатев, стал скрягой. А вы встречали людей, которые оставались верными друзьями в бедности и в богатстве, в безвестности и возвысившись?

— В старину говорили: «В бедности друга не забывай, родную жену не выгоняй». Но ведь это о бедняках. А когда такой бедняк становится богачом, то для него существуют, наверно, другие пословицы.

— Наверно, — ответил со смехом юноша. — Но вот чего я не понимаю. Пословица гласит: «Птица сперва облюбует дерево, а уж потом гнездо на нем вьет». Ясно, что министры предпочитают дружить с монархами, молодые люди благородных сословий — с подобными себе. Но разве нельзя дружить просто потому, что достоинства и убеждения одного нравятся другому, и наоборот? И в то же время найдутся люди, которые дружат из корысти. Что вы об этом думаете?

— Судить о людях непросто, — произнес Ян. — Даже мудрецы иногда попадают впросак. И министры могут быть плохими друзьями, и простые люди. Мне думается, главное в дружбе — это поступать разумно и правильно, следуя лучшим образцам древности. Да и можно ли пренебречь мнением окружающих или забыть устои предков? Нельзя! А нам с вами, которые так далеки еще от совершенства, ничем пока не прославились, тем более. Я, к примеру, как и вы, наверное, только иду в столицу сдавать экзамен.

Юноша поднялся и на прощанье сказал:

— Давайте продолжим нашу дружескую беседу завтра, а сейчас пора спать, уже утро.

Яну не хотелось расставаться с приятным собеседником, он взял его за руку и предложил еще немного полюбоваться луной. Юноша в знак согласия кивнул и прочитал стих:

Ян хотел было расспросить юношу об этих странных стихах, но тот, помахав рукой, ушел.

Теперь, узнав Яна, Хун поняла, что это и есть ее суженый. Придя к себе, она переоделась, зажгла светильники и велела Лянь Юй привести Яна.