Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ. - Цао Сюэцинь (е книги txt) 📗
Ей было интересно посмотреть на юношу, как две капли воды похожего на ее сына. Однако служанка вернулась и сказала:
— Господин Чжэнь Баоюй не может прийти. Он у господина Цзя Чжэна. А сейчас туда придут наш Баоюй, Цзя Хуань и Цзя Лань.
Цзя Чжэну, надо сказать, очень понравился Чжэнь Баоюй, он без запинки и очень складно отвечал на вопросы, и Цзя Чжэн решил позвать своего Баоюя, а также Цзя Хуаня и Цзя Ланя, чтобы поставить Чжэнь Баоюя им в пример. Он предложил гостю стул, но тот, будучи младшим, не посмел занять место выше хозяина, положил на пол подушку и сел рядом с ним.
Баоюй между тем облачился в траурную одежду и вместе с Цзя Хуанем и Цзя Ланем пошел к отцу. С Чжэнь Баоюем он повел себя как со старым знакомым, да и Чжэнь Баоюй держался так, словно они встречаются не впервые.
После того как молодые люди обменялись приветствиями, Чжэнь Баоюй не мог снова сесть рядом с Цзя Чжэном, в то время как Цзя Баоюй, который был старше, оставался стоять.
Цзя Чжэн догадался, в чем дело, поднялся с циновки, приказал накрывать на стол и сказал:
— Я вас покину. Мой сын вам составит компанию. Побеседуйте, пусть младшие слушают вас да ума набираются.
— Извините, уважаемый дядюшка, — почтительно возразил Чжэнь Баоюй. — Я сам жажду выслушать наставления старшего брата Баоюя.
Цзя Чжэн произнес в ответ несколько вежливых фраз и направился во внутренний кабинет. Чжэнь Баоюй хотел его проводить, но Цзя Чжэн жестом остановил его.
Между тем Цзя Баоюй побежал к кабинету и там дожидался отца. Как только Цзя Чжэн скрылся за дверью, Цзя Баоюй вернулся, предложил Чжэнь Баоюю сесть, и они завели разговор о том, что давно слышали друг о друге и мечтали встретиться.
Но это неинтересно, лучше расскажем о том, как Баоюй, встретившись со своим двойником, вспомнил, что за сон ему снился. О Чжэнь Баоюе он много слышал, знал, что тот придерживается одних с ним взглядов, и был уверен, что они подружатся. Но с первой же встречи пускаться в пространные рассуждения Цзя Баоюй счел неудобным, особенно при Цзя Хуане и Цзя Лане, поэтому ему лишь оставалось превозносить своего двойника и восхищаться им.
— Мне давно знакомо ваше благоуханное имя, — говорил он. — Как жаль, что мы до сих пор не могли подружиться с вами! Вы поистине небожитель, сошедший на землю!
Чжэнь Баоюй тоже немало слышал о Цзя Баоюе и нынче понял, что не ошибся в своих предположениях. Вместе учиться они могли бы, но пути у них в жизни разные.
«И имя, и внешность у нас одинаковые, — думал Чжэнь Баоюй. — Души наши связаны в прежних рождениях. Я кое-что смыслю в жизни и мог бы высказать ему свои суждения! Но вряд ли это удобно при первой встрече. К тому же его взгляды мне неизвестны. Пожалуй, с откровенной беседой лучше повременить». И он сказал:
— Я давно наслышан о ваших талантах, брат мой. Вряд ли на десять тысяч найдется еще один такой безупречный и одаренный, как вы. Я же неотесан и глуп, а потому недостоин носить имя «Драгоценная яшма».
«А он и в самом деле точная моя копия, — размышлял Цзя Баоюй, — и мыслим мы одинаково. Не понимаю только, почему он относится ко мне с таким восхищением, будто я девушка. Ведь не бывает мужчин чистых, как девушки».
— Дорогой брат, — промолвил Цзя Баоюй, — я не заслуживаю ваших похвал. Я грязен и туп, мне не яшмой надо бы называться, а булыжником! Разве посмею я с вами сравниться?
— В детстве я был очень самонадеян, — ответил Чжэнь Баоюй, — и считал себя достойным драгоценного камня. Но когда семью нашу постигли несчастья и долгое время я был обречен на лишения, понял, что я ничуть не лучше обломка черепицы. Не берусь утверждать, что до конца испытал счастье и горе, но разбираться в жизни немного научился. Вы же, старший брат, живете в роскоши и довольстве, любое ваше желание исполняется, и уж конечно в искусстве писать сочинения вы превосходите многих, недаром мой уважаемый дядя Цзя Чжэн дорожит вами, словно жемчужиной. Так что вы вполне достойны своего драгоценного имени.
Баоюй решил, что Чжэнь Баоюй намекает на чиновничью карьеру, и искал подходящий ответ.
Цзя Хуань в разговоре не принимал участия и чувствовал себя неловко. Зато Цзя Лань, услышав последние слова Чжэнь Баоюя, созвучные его мыслям, не вытерпел и вмешался:
— Вы скромничаете, дядя! Только талант и упорный труд помогают писать сочинения. Это я понял с годами. И еще понял, какое наслаждение их писать! Во сто раз дороже богатства и роскоши слава и доброе имя.
Не успел Чжэнь Баоюй ответить, как Баоюй подумал: «С какой стати этот мальчишка суется со своими рассуждениями?»
— Я слышал, вы, как и я, не признаете общепринятых правил и придерживаетесь собственных взглядов, — обратился Баоюй к гостю. — Ныне мне посчастливилось встретиться с вами, и я хотел бы услышать ваши суждения о вещах возвышенных, дабы избавиться от собственной слепоты и просветиться в своем невежестве! Не ожидал я, что вы, сочтя меня тупицей, заведете разговор всего-навсего о чиновничьей карьере!
«Он не знает, что я сейчас совсем не такой, каким был в детстве, — подумал Чжэнь Баоюй, — и полагает, я с ним хитрю. Так лучше уж быть до конца откровенным! Может быть, тогда мы подружимся!»
— Вы мудро рассуждаете, брат мой, — сказал Чжэнь Баоюй. — В детстве я тоже терпеть не мог разговоры на эту банальную тему. Но к тому времени, как я вырос, батюшка мой оставил службу, жил на покое дома и не имел желания принимать гостей и делать ответные визиты. Это дело он поручил мне. Я получил возможность встречаться с высокопоставленными сановниками и понял, что своими личными заслугами они приумножают славу предков. К тому же через многие книги проходит мысль, что во времена правления мудрого государя достоин жить лишь тот, кто славится своими добродетелями и может написать что-либо полезное, никогда не позволит себе отплатить черной неблагодарностью ни родителям, его взрастившим, ни учителям, которые его наставляли. Так я постепенно избавился от ложных представлений и глупых увлечений детства. Ныне мое единственное желание — найти достойных учителей и друзей, которые просвещали бы меня. Я счастлив, брат мой, что встретился с вами. Надеюсь, вы не оставите меня своими наставлениями. И то, что я вам сказал о сочинениях, не пустые слова.
Баоюй слушал его, и на душе становилось все тяжелее. Вместе с тем он понимал всю справедливость слов Чжэнь Баоюя, и лихорадочно думал, что ответить.
К счастью, пришла служанка и сказала, что господина Чжэнь Баоюя просят пожаловать во внутренние покои.
Баоюй обрадовался и стал торопить Чжэнь Баоюя. Вместе они прошли в комнату госпожи Ван. Цзя Баоюй, Цзя Хуань и Цзя Лань поздоровались с госпожой Чжэнь, а Чжэнь Баоюй справился о здоровье госпожи Ван. Госпожа Чжэнь не удержалась, чтобы не приласкать Баоюя, так похожего на ее сына, хотя он был уже совсем взрослый, даже женатый.
Госпоже Ван очень понравился молодой Чжэнь, она привлекла его к себе, завела с ним разговор и сразу поняла, что он умнее и опытнее ее сына. Цзя Ланя тоже нельзя было назвать заурядным, хотя внешностью он уступал обоим Баоюям. И только Цзя Хуань выглядел неотесанным и грубым.
Посмотреть на Чжэнь Баоюя сбежались все слуги. Стали между собой переговариваться:
— Что имена одинаковые, это ладно. Но рост и внешность! Ведь если бы наш Баоюй не носил траур, их не отличить.
Цзыцзюань, глядя на них, думала: «Как жаль, что барышня Линь Дайюй умерла! Она охотно пошла бы замуж за Чжэнь Баоюя!»
Тут как раз госпожа Чжэнь сказала:
— Наш Баоюй стал уже совсем взрослым, и отец просил господина Цзя Чжэна подыскать ему невесту.
Госпоже Ван, как вы уже знаете, Чжэнь Баоюй пришелся по душе, и она сказала:
— Мне так хочется позаботиться о вашем сыне! У нас в доме были четыре девушки, но две умерли, а третья замужем. Есть, правда, младшая сестра Цзя Чжэня, но она совсем юная и не подойдет вашему сыну. У моей старшей невестки Ли Вань две сестры. Одна уже просватана, а вторая, Ли Ци, как раз хорошая пара вашему сыну. Вот я не мешкая их и сосватаю. Одно плохо: семья у нее не очень состоятельная.
