Трагедии - Еврипид (книга жизни txt, fb2) 📗
«ИФИГЕНИЯ В АВЛИДЕ»
Трагедия написана в Македонии после 408 г. до н.э. и поставлена посмертно в Афинах вместе с «Вакханками».
К сказанному об истории мифа во вступительной заметке к «Ифигении в Тавриде» следует здесь добавить, что известный из «Киприй» мотив мнимого сватовства Ахилла разрабатывался уже Огесихором, а затем был использован Эсхилом и Софоклом, каждый из которых написал трагедию под названием «Ифигения»; до нас дошли от них только незначительные отрывки.
«КИКЛОП»
В датировке этого произведения Еврипида исследователи расходятся, относя его то к концу 40-х годов V в., то к последнему периоду жизни поэта. Наблюдения над языком и метрикой, свободное употребление трех актеров, а также возможные намеки на события, связанные с Сицилийской экспедицией, делают, по-видимому, наиболее правдоподобной постановку «Киклопа» около 414 г.
Сюжет драмы восходит непосредственно к рассказу из IX книги гомеровской «Одиссеи», — разумеется, с теми отклонениями, которые диктовались условиями сцены. Прежде всего, поскольку действие происходит не внутри пещеры, а перед ней, ослепление Полифема продиктовано не столько стремлением Одиссея спастись от страшного людоеда (ср. ст. 480), сколько местью за растерзанных им товарищей (ст. 694). Столь же естественно для древнегреческой драмы, что ее действие происходит в течение одного дня, в то время как в эпосе оно начинается вечером первого дня, захватывает следующие за ним две ночи и заканчивается на третий день. Наконец, самый жанр драмы сатиров требовал непременного участия этих озорных и трусливых спутников Диониса, которых Еврипид ввел при помощи распространенного в древнегреческой драме приема: их хозяин Дионис был похищен пиратами, сатиры отправились на его поиски и в результате кораблекрушения оказались в Сицилии, где они и попали в руки Полифема (см. ст. 11 — 35). Что касается Сицилии как места действия «Киклопа», то и здесь Еврипид избирает не гомеровскую версию (в «Одиссее» киклопы обитают на неизвестном полусказочном острове), а более позднюю, ассоциировавшую деятельность киклопов как подручных бога-кузнеца Гефеста с огнедышащей горой Этной на Сицилии (см. ст. 599 сл.). Возможно, что в драматическую поэзию этот вариант мифа ввел впервые сицилийский комедиограф Эпихарм (первая половина V в.), написавший комедию «Киклоп»; одноименную сатировскую драму поставил также афинский драматург Аристий (середина V в.). От обоих произведений ничего не сохранилось, и можно только констатировать, что в обработке этого гомеровского повествования для сцены Еврипид имел предшественников.
Хотя «Киклоп» является до сих пор единственным целиком сохранившимся образцом драмы сатиров, опубликованные в 1911 г. довольно крупные папирусные отрывки сатировской драмы Софокла «Следопыты», а в 1930 — 1940-х годах — фрагменты двух произведений того же жанра Эсхила, позволяют составить теперь более отчетливое представление как о специфике жанра в целом, так и об ее отражении в творчестве Еврипида. По сообщению Аристотеля («Поэтика», гл. 4), именно из сатировской драмы, возникшей в рамках земледельческого культа бога Диониса, выросла древнегреческая трагедия, очень скоро освободившаяся от первоначальной шутливости, свойственной представлению с участием сатиров. Однако происхождение трагедии из культа Диониса не было забыто: на Великие Дионисии, ежегодно справлявшиеся в честь бога, каждый из соревнующихся драматургов был обязан поставить, кроме трех трагедий, заключительную драму сатиров. Если трагедии были связаны единством сюжета, то и сатировская драма разрабатывала какой-нибудь побочный эпизод из того же круга сказаний (так было обычно у Эсхила); в других случаях содержание сатировской драмы могло заимствоваться из любого мифа, дававшего возможность для несколько юмористической обработки. Ее героями наряду с обязательным хором сатиров во главе с добродушным пьяницей — «папашей» Силеном часто являлись известные хитрецы, вроде Одиссея или Сисифа, или богатыри, заброшенные судьбой в далекие страны, где им приходилось вступать в борьбу с каким-нибудь чудовищем, в плену у которого находятся сатиры. Серьезная нравственная проблематика, представлявшая отличительную особенность трагедий, была противопоказана сатировской драме; назначение ее состояло не в последнюю очередь в том, чтобы из мира трагических конфликтов и потрясений вернуть зрителя в атмосферу веселого весеннего празднества Диониса.
«Киклоп» Еврипида по своему сюжету и расстановке действующих лиц (чудовищный людоед Полифем и хитрец Одиссей; храбрые на словах, но трусливые в опасности сатиры) целиком находятся в русле основных закономерностей жанра. Однако рассуждения Полифема о «праве сильного», отражающие распространенные в Афинах в конце V в. взгляды «младших софистов», и его дискуссия с Одиссеем об отношении к Троянской войне вносят в сатировскую драму серьезные тона, отчасти лишающие ее необходимой легкости и непринужденности. Эти обязательные качества драмы сатиров, по-видимому, вообще мало привлекали к себе интерес Еврипида: за свою долгую творческую жизнь он написал не более семи-восьми произведений этого жанра, предпочитая, вероятно, ставить в качестве четвертой части тетралогии трагедию с благополучным концом, типа «Алькесты».
«РЕС»
Содержание этой трагедии заимствовано из последних стихов VIII и X кн. «Илиады». Здесь троянцы, после решительного натиска на ахейцев, остаются ночевать в поле за пределами городской крепости. На следующий день Гектор рассчитывает покончить с пришельцами.
Между тем старейшины обоих войск приходят к мысли о необходимости заслать разведчиков во вражеский стан. Со стороны ахейцев вызывается Диомед, который берет себе в товарищи Одиссея, со стороны троянцев — Долон, заручившись обещанием Гектора подарить ему в случае победы колесницу и волшебных коней Ахилла. Однако ахейцам удается перехватить в поле Долона, узнать от него размещение троянцев и, в частности, получить известие о прибытии накануне в троянский лагерь фракийского царя Реса, владеющего колесницей и белыми конями необыкновенной красоты. Прикончив Долона и проникнув в расположение троянских союзников, Диомед убивает 12 спящих фракийцев (13-м становится сам Рес), а Одиссей выводит из стана лошадей, после чего разведчики с триумфом возвращаются в ахейский лагерь.
Эта сюжетная схема потерпела, однако, в трагедии существенные видоизменения, и причем далеко не к лучшему. Во-первых, по «Илиаде», лагерь греков погружен в глубокий сон, а в лагере троянцев пылают десятки костров, чтобы в него не мог проникнуть никто из врагов. В трагедии — картина обратная: троянская стража обеспокоена множеством огней в ахейском стане, так что Гектор подозревает даже, не собираются ли греки покинуть этой ночью троянский берег; напротив, в лагере троянцев господствует ночной мрак, и зрителям приходится прилагать величайшие усилия, чтобы представить себе, как действие, происходящее на залитой солнцем орхестре, на самом деле развертывается в глубокой тьме. Во-вторых, в трагедию внесен мотив недовольства со стороны Гектора поздним появлением Реса: он считает, что фракийский царь прибыл только для того, чтобы воспользоваться плодами не им добытой победы. Впрочем, спор Гектора с Ресом дальнейшего развития не получает, хотя их столкновение могло бы составить зерно трагического конфликта, которого в трагедии, по существу, нет. К тому же Рес ведет себя крайне заносчиво и готов сразиться один на один с самим Ахиллом или хотя бы с Аяксом и Диомедом. Не сомневаясь в победе, он готов чуть ли не в тот же день перенести войну в Элладу. Затем, пробравшиеся в троянский лагерь Диомед и Одиссей считают почему-то своей первоочередной задачей убийство Гектора, которого им у Гомера никто не поручал, и только не найдя вождя троянцев в его шатре, по совету Афины переключают свое внимание на Реса. Сама же Афина берет на себя успокоительный диалог с Парисом, прослышавшим что-то о появлении в лагере вражеских лазутчиков, причем для большей убедительности принимает на время вид его всегдашней покровительницы Киприды. Наконец, после убийства Реса Одиссей, которому следовало бы во всю прыть гнать в лагерь захваченных лошадей, появляется зачем-то среди троянских дозорных, притворяясь одним из их союзников.
