Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы - Корец Марина Александровна

Ленка возникла внезапно, как шаровая молния, и обожгла дыхание — живая, невредимая и… абсолютно чужая. Коренастый крепкий мужчина по-хозяйски обнимал ее за талию, нашептывая что-то на ухо. Ну, просто идеальная влюбленная парочка, которой нечего опасаться.

Дальнейшие события развивались как бы в тумане. Игорь долго стоял подокнами, наблюдая меж небрежно задернутых занавесок картинки «семейного» быта своей любимой жены: дружное чаепитие за столом в компании бабки и девочки, интимные шалости в спальне. Наконец, утомившись, Елена свернулась калачиком и задремала. Он видел ее такой, наверное, тысячу раз. Но только рядом с собой, а не в объятиях чужого мужчины. Коренастый зевнул, потянулся и щелкнул выключателем настольной лампы. Темная, непроглядная ночь, бесконечная, как могила, ударила по глазам. И тут за спиной раздался глухой негодующий голос:

— Дрянь. Я бы ее сожгла.

Из показаний Игоря Синегорова, 1965 года рождения, не судимого:

Он пришел в себя в 10 километрах от Славянска. Взвыл, как от дикой боли, и повернул машину назад. А перед глазами плясало пламя, пожирая заживо троих взрослых и ребенка. Когда машина влетела в проулок, дом уже не горел. На его обугленном скелете висела клочьями пена. «Скорая помощь», пожарные, толпа полураздетых соседей. Носилки, накрытые простыней.

— Лена! — закричал, зарыдал Синегоров и рухнул у носилок на колени.

— Тихо, тихо, мужчина, — оборвала его женщина в белом халате. — Там бабушка лежит пожилая. Вся обгорела, бедняга. Теперь вот девочку ищут.

— А женщина молодая, что с ней? — перебил врачиху Игорь.

— Живая, и мужчина тоже живой. В больницу их отвезли.

И тут толпа закричала. Из дома вышел пожарный с обугленным ребенком на руках.

Из показаний Елены Синегоровой, пострадавшей:

— Замужем за Игорем я была два года. Относился он ко мне хорошо. Но я встретила Николая и полюбила его. Мы хотели пожениться. Когда начался пожар, я кинулась к окну, но его закрывали ставни. Тогда Коля потащил меня в коридор, разбил там маленькое окошко и вытолкал наружу.

В доме было полно едкого дыма, невозможно было дышать. Но Коля бросился назад, за матерью и дочкой…

Игоря Синегорова арестовали через сутки. Прибывшая на место трагедии милиция установила поджог. Соседи вспомнили вишневую «девятку» и странного ее хозяина. Подруга Елены Галя поведала о вечернем звонке. Подозреваемый сам признался во всем.

Суд приговорил бывшего шахтера к смертной казни. От адвоката он отказался. Люся Синегорова тяжело перенесла приговор, вынесенный бывшему мужу. Она призналась в суде, что любит его и теперь, и до последней минуты надеялась, что он вернется в семью. Ее, как соучастницу поджога, приговорили к трем годам лишения свободы, но выпустили из зала суда по внезапно грянувшей амнистии. Что очень возмутило пострадавшую, которая и поныне убеждена, что эта ревнивая женщина — главная виновница трагедии. Она зомбировала ее супруга на такое страшное преступление.

РАЗДЕЛ IV

КРОВНЫЕ УЗЫ

СУКА

В мае 1995 года москвичка Татьяна Денисова, которой едва исполнилось шестнадцать, заказала убийство родной матери. Причиной послужило не вид на наследство, не чувство мести и даже не тривиальная озлобленность. Мотив убийства оказался настолько прозаичен и необычен, что следователь прокуратуры заподозрил девушку в психическом недуге. Почти месяц Таня находилась под наблюдением судебных психиатров, которые ни дня не сомневались в ее душевной полноценности.

В июне Татьяна заканчивала школу. Все эти годы она лидировала по успеваемости и имела все шансы выйти из школы с золотой медалью. Однако в одиннадцатом классе случился обидный перелом, который все пытались списать на влюбленность. Таня увлеклась одноклассником Сергеем, который преподавал ей несколько иные уроки, чем требовала школьная программа. Юная пара неделями пропадала в кинотеатрах, на лыжных прогулках и в постели. Душеспасительные разговоры в кабинете директора ничего не дали. Наконец трогательная дружба завершилась печально: в начале мая влюбленную пару выгнали за прогулы и повсеместную неуспеваемость. Мать Татьяны об этом не знала и продолжала готовиться к выпускному балу. Она собственноручно пошила своей единственной и ненаглядной белое платье и скопила деньги на золотой браслет. Сердобольная Таня Денисова на следствии заявила:

— Мамочка не пережила бы скандала. Она жила мной, в одиночку вырастила меня и каждый день расписывала соседям мои успехи и талант. Мама работала в две смены и не могла приходить на родительские собрания. Классный руководитель об этом знала и мирилась. Я знала, что обман когда-нибудь раскроют, и страшно боялась этого. Я запуталась во лжи и даже начала мечтать о преждевременной смерти матери. Я слишком ее любила и жалела, чтобы дать ей пережить это горе. Мысль об убийстве вначале меня привела в ужас, но чем дольше я размышляла, тем правильней казалась эта мысль. В конце мая я наконец решилась и попросила Сергея о помощи. Он, как ни странно, отреагировал на мою затею совершенно спокойно и сказал, что искать убийцу не будет, а убьет маму сам. Мне показалось, что он даже рад такому обороту. Вероятно, он намеревался поселиться в моей трехкомнатной квартире.

Сорокалетнюю женщину убили рано утром по дороге на работу. Сергей встретил ее на выходе из подъезда и ударил ножом в грудь. Жертва тихо вскрикнула и, дико тараща глаза, попыталась оттолкнуть убийцу. Тот еще дважды всадил клинок — в живот и шею. Женщина зашаталась и повалилась на бок. Сергей нагнулся. Он продолжал хладнокровно вгонять лезвие самодельной финки в обмякшее, окровавленное тело.

— Тогда мне казалось, что я ударил не больше десяти раз и что вся эта сцена происходит с кем-то другим, — вспоминал Сергей. — Я как бы смотрел на себя со стороны и даже не опасался соседей, которые могли в любой момент выглянуть из квартиры или войти в подъезд.

Сергей наконец остановился, растерянно осмотрелся и завернул нож в газету. Затем двумя пальцами вытащил из кармана носовой платок и тщательно вытер руки. Переступив через тело, он вызвал лифт и поднялся на пятый этаж в квартиру Денисовых. Таня открыла дверь и, шатаясь, отступила в глубь коридора. Ее лицо покрылось смертельной бледностью, бескровные губы вытянулись в тонкую нить, глаза не мигая смотрели мимо того, кто еще полчаса назад должен был ее осчастливить. Сергей проглотил сухой ком и вполголоса произнес:

— Все, Танька, теперь ты сирота.

Девушка, которая почти две недели вынашивала это убийство, проигрывала в мозгу самые страшные сцены и готовилась к подобным словам, вдруг сломалась. Она бросилась на пол и забилась в истерике. Плач перешел в крик. Напуганный Сергей был готов ко всему, но только не к этому. Он бросился к Татьяне и стал зажимать ей рот. В широко открытых глазах девушки стояли ужас и отвращение. Она едва не захлебнулась рвотной массой…

Денисова облегчила свою душу на первом же допросе и перевалила всю вину на своего ухажера. Когда тот узнал об этом, то спокойно и негромко выдохнул: «Во, сука!».