О воспитании волевых качеств советского офицера - Будовский Израиль Евсеевич (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Эти два вида исполнения долга — по форме и по существу — офицер должен уметь различать, что может быть достигнуто в результате служебного и житейского опыта, знания людей и прежде всего вдумчивого отношения к своим обязанностям. Различать эти два вида исполнения долга настоятельно необходимо, чтобы требовать его выполнения по существу как от себя, так и от своих подчиненных.
4. Сознание своего достоинства и уверенность
Для советского человека вся его жизнь, вся его деятельность и работа — это исполнение долга. Формальное отношение к долгу, к работе означает использование привычных приемов, соответствовавших оилам вчерашнего дня и ставших шаблонными сегодня, означает топтание на месте. Отношение же к работе и к делу не по форме, а по существу означает использование всех сил и новых возможностей. Такое отношение к делу означает рост человека, в нем сказывается чувство нового. Если работник не использует новых сил и возможностей, его поправляют критика и самокритика. Коммунистический метод критики и самокритики в том и состоит, что критикуют работника за неиспользование тех сил и возможностей, которые имеются в окружающих условиях его деятельности и в нем самом. При отсутствии же этих сил и возможностей критика была бы бесплодна.
Но критика не проникнет глубоко в сознание человека, если он неспособен к самокритике. Самокритичность определяется тем, как человек относится к своей личности. В зависимости от своих отношений к окружающим он строит свои отношения и к самому себе. Для буржуазного сознания характерно противопоставление личного окружающим, эгоизм. Для социалистического сознания характерны товарищеское сотрудничество и вытекающая отсюда оценка своей личности как части целого, оценка своих стремлений и деятельности в свете «интересов общества. Поэтому в поведении человека очень важны понятия и чувства, которые характеризуют отношение его к своей личности.
Эти понятия и чувства могут быть различных оттенков и наименований, как-то: самолюбие, честолюбие, скромность, гордость, сознание достоинства и др. Каждое из них может иметь известное положительное значение. Важно только, чтобы самолюбие не перешло в себялюбие, честолюбие — в тщеславие, гордость — в кичливость и чванство, скромность — в самоуничижение, достоинство — в самолюбование, в ячество, зазнайство.
Из всех вышеуказанных чувств наиболее сложным и ценным является чувство достоинства, которое полнее всего характеризует отношение человека к своей личности, а следовательно, и к самокритике. Вместе с тем ни одно из вышеуказанных чувств, кроме чувства достоинства, не имеет прямого отношения к коллективу, и никто не окажет, например, «честолюбие коммуниста», «гражданское самолюбие». Что же касается чувства достоинства, то говорят о достоинстве коммуниста, гражданина, о национальном, даже профессиональном достоинстве, об офицерской чести. Для каждого ясно, что достоинство коммуниста, гражданина или офицера к чему-то обязывает. Даже личное достоинство человека в социалистическом обществе характеризует его отношения к себе и к окружающим.
Если бы у человека не было чувства достоинства, то он бы сам себя не уважал, и ему не было бы дела до того, уважают ли его другие или нет. Раз ему нет дела до своей личности и до того, как относятся к нему окружающие, тс на его поведение не может влиять какая бы то ни была критика. Последняя может воздействовать на человека в том случае, если он дорожит своим достоинством, своей честью.
В основе понятия о достоинстве лежат соответствующие цели, устремления, перспектива. В зависимости от того, какая перспектива влечет человека, определяя сферу его интересов, его поведение, можно говорить о наличии или отсутствии чувства достоинства. Одно дело, когда человек интересуется исключительно своим благополучием, ставя его в центре всех своих стремлений, другое дело, когда он живет общими интересами, направляя все свои помыслы на осуществление больших целей, общественных идеалов. У первого чувство достоинства, если не отсутствует совершенно, то во всяком случае имеет ограниченное значение, у второго же оно весьма развито и накладывает известный отпечаток на весь его моральный облик.
Чувство достоинства означает вместе с тем осознание своей правоты в борьбе за поставленную цель, осознание в себе необходимых сил для ее достижения, что является весьма важным фактором, определяющим качества воли. Чтобы уяснить все значение чувства достоинства как фактора, определяющего силу воля, достаточно представить себе роль народных масс, идущих на борьбу со своими угнетателями. Если бы у масс угнетаемых классов и наций не было бы чувства достоинства, диктующего стремление к лучшей жизни, которую можно достигнуть только путем борьбы, если бы у них не было уважения к себе за свои силы и готовность к этой борьбе, то была бы немыслима никакая революция, было бы немыслимо никакое национально-освободительное движение. В. И. Ленин считал одним из признаков революционной ситуации не только нежелание масс жить по-старому, но их чрезвычайную активность, иначе они не решались бы на открытую борьбу, идея которой, овладев массами, стала материальной силой. И поскольку борьба эта решается народом, массами, а не героями, не отдельными личностями, то следует, что чувство достоинства является необходимой чертой каждого из участников этой борьбы.
Перед советским человеком, освободившимся от социального и национального гнета, стоит задача построения коммунистического общества. Задача эта решается в упорной борьбе с пережитками капитализма в сознании некоторой части советских людей. Советский человек чувствует свое достоинство, проникается к себе уважением за своя силы и готовность к этой борьбе. В то же время стремление к настоящему человеческому счастью обязательно предполагает желание быть достойным этого счастья, заслужить его. Поэтому советский человек стремится и самого себя изменить к лучшему, приобрести такие качества, которые делают его достойным той роли и задач, что на него возложены.
Представляя себе, что положено в основу понятия о достоинстве в буржуазном и социалистическом обществе, можно понять, в чем и как оно выражается.
У буржуа чувство личного достоинства выражается в кичливости, когда, преуспевая, он считает свои богатства, являющиеся целью его жизни и нажитые путем эксплуатации, делом своих рук.
У советского человека достоинство выражается в скромности, потому что он считает цели своих стремлений слишком грандиозными, чтобы их достижение могло быть делом одиночек, он полагает, что они могут быть осуществлены только общими усилиями народа. Вместе с тем он гордится, что участвует в борьбе за эти цели, и эта гордость также вполне обоснована.
Для буржуа унижение достоинства другого человека — это средство, поднимающее его личное достоинство в своих собственных глазах. Да иначе и быть не может, так как его достоинство измеряется богатством, достигаемым в результате эксплуатации, несовместимой с уважением к человеческой личности. Следовательно, если он не имеет возможности унижать других, то невозможно его обогащение, и он не чувствует своего достоинства.
Для советского человека характерно бережное отношение к личному достоинству другого, что объясняется целым рядом причин. Во-первых, советский человек, освобожденный от гнета, слишком высоко ценит звание человека, чтобы позволить себе или кому бы то ни было унижать его. Во-вторых, в социалистическом обществе исключается возможность эксплуатации. В-третьих, советский человек видит в каждом гражданине своего товарища по борьбе, соратника, так как достижение его целей является делом масс, а не только его личным делом.
Для буржуа характерна нетерпимость к критике, поскольку все, что он делает, относится к его личным интересам и целям. Личным делом является не только его капитал или предприятие, но даже его государственная должность, если он служит, рассматривается им как личное дело, как его карьера.
Для советского человека характерна самокритичность и правильное отношение к критике своих действий со стороны других. Это объясняется тем, что он дорожит целями своих стремлений, идеалами общественного устройства, гордится ими и никогда не успокоится на достигнутом.
