НП-2 (2007 г.) - Гурин Максим Юрьевич "Макс Гурин (экс-Скворцов)" (мир бесплатных книг .txt) 📗
Другой запомнившийся мне эпизод этих уродливых месяцев связан с нашим балконом и моим былым пристрастием к внутривенным инъекциям героина.
Да, разумеется, знала о том, что когда-то я сидел на героине, хотя и в другой жизни. То есть, до того, как между нами возникли близкие отношения. Как-то, снова будучи в сильном подпитии, ввиду нашей обоюдной Депрессии Возвращения, она решила надо мной, наверное, гм-гм, подшутить J.
Я сидел, никого не трогая, на балконе и курил, когда ко мне, сделав круглые глаза, вошла Да, держащая в руках шприц, которым на самом деле нашей кошке Василисе делали некоторое время назад прививку от бешенства, и сказала: «Хрюша (так мы порой взаимно называем друг друга J), что это? Откуда у нас шприц? Ты что, взялся за старое?» Я просто охуел.
Видите ли, для меня это очень важно. Мне дорога эта часть моей жизни, и, конечно же, мне очень дорого моё преодоление этого «недуга» и, короче, видите ли, я действительно считаю, что такими вещами нельзя шутить, потому что… нельзя никогда. Что может знать человек, не имеющий подобного опыта, о том, что это вообще такое «торчать», а тем более, что такое «слезать»?!. Нихуя не может он знать об этом!
Да, я понимаю, что Да всё время меня провоцировала на скандалы потому, что у неё по-прежнему не укладывалось в голове всё, что произошло с нами из-за «Харькова». Она – очень выёбистый человек (пожалуй, что не всегда, впрочем, в плохом смысле), и, конечно, ей трудно было смириться с тем, что по факту она действительно не смогла без меня и сделала всё, на что была способна, чтобы меня «вернуть». Теперь, когда у неё всё получилось, она никак не могла себе этого простить (смайлик громко полощет горло календулой J).
Понятное дело, между нами снова вспыхнул громкий скандал. Дело кончилось тем, что Да довольно проворно выскочила с балкона и, одарив меня абсолютно безумной улыбкой, заперла с той стороны дверь.
Тут я уже охуел совсем. Не помню, конечно, своего хода мыслей в течение долей секунды в подробностях, но доминанта была примерно такой: «Ты что, сука, охуела так обращаться с Мужчиной!», и с этими внутренними словами я сжал правую руку в кулак и молниеносным резким ударом пробил двойное стекло балконной двери...
Поймите меня правильно, есть ситуации, когда думать нет времени: либо ты остаёшься самим собой, либо нет, а это уже полный пиздец, хотя, конечно же, никогда нельзя забывать, что на всё воля божья (кто с третьего раза не понял – аннигиляция).
Наверное, в одной из своих прошлых жизней, так или иначе, я был самураем, то есть, как, блядь, ни крути, кшатрием: я разбил вдребезги двойное стекло кулаком, и рука моя осталась совершенно неповреждённой; никакого моря крови – только маленькая царапинка возле костяшки мизинца (как будто кошечка поцарапала J).
Стоит ли говорить, что Да в прямом и переносном смысле отпрянула. Войдя же в комнату с балкона, я совершенно спокойно сказал, чтоб она не боялась, и что я всего лишь хотел показать ей, что есть вещи, которых со мной делать нельзя; что она сама мне не оставила выбора. После этого мы довольно мирно принялись подметать пол. Практически сразу помирились и легли в постель, где занялись добрым супружеским сексом.
Спору нет, порой, и даже до сих пор, я прямо охуеваю от глубины и древности временами разыгрываемых нами мистерий J. На всё, повторяю, воля божья, что тут ещё скажешь!
Денег у нас не было в то лето хронически. Да так и не работала (сходила куда-то пару раз, но ей там не понравилось J), да и у меня с перспективами возник, с одной стороны, вполне привычный пиздец, с другой же – такой, от которого я успел уже было отвыкнуть. Поэтому денег на новое стекло дала моя мама, которой было сказано, что во всём виноват порыв внезапного ветра, ибо она же, де, сама знает, какая, де, у нас роза ветров J. И она, конечно же, поверила в это. По той простой причине, что для любого родителя предпочтительнее поверить любой небылице, чем осознать реальную правду жести своего чада. Хули тут скажешь – защитный механизм психики.
Мы купили, короче, с Да стёкла, и я самостоятельно вставил их. В общем, достаточно качественно, ибо будущей зимой никакие сквозняки не беспокоили нас.
Помимо всего прочего в то время я много занимался так называемым литературным трудом. Закончил начатую ещё в Харькове третью часть «Да, смерть!», начал писать «Гениталии Истины» (http://www.raz-dva-tri.com/genitalii.doc
) и ещё до кучи взялся за перевод с украинского глубоко националистической книги Олександра Боргардта «Двi культури», о чём тут уже как-то упоминал.
Время от времени же, я продолжал грузить в интернете каких-то девушек «Единым Я» и с некоторыми из них весьма глубоко переписывался.
Так или иначе, по любому я уже знал две важные вещи: что поступил во всех отношениях правильно, вернувшись в Москву (хотя и то, что я из неё уезжал, было тоже совершенно верным и необходимым кармически) и то, что всё – хуйня, кроме… Единого «Я».
Работа и фамилия
I.
Скажу вам, хорошие мои так: для того, чтоб воспринять то, о чём пойдёт сейчас речь, полноценно и адекватно, нелишне, прямо скажу, предварительно перечитать главу № 4 первой части данного манускрипта. То есть, просто-таки взять и действительно сделать это.
Перечитали? Ну, тогда начнём.
Когда я вернулся из города своих предков в ёбаный Вавилон, я почти сразу обнаружил себя, в частности, и нашу с Да семью, в целом, в довольно плачевном состоянии в социальном плане нашего существования.
Работы не было ни у меня, ни у неё. У неё, причём, уже года два, ибо, как вы, полагаю, помните, их газетёнка «Россия» (не путать с «Россiей» с «i» с точкой) приказала долго жить, как только мы сочетались с нею законным браком J. У меня – примерно полгода, где-то с минувшего марта.
Как-то так вышло «нежданно-негаданно» (смайлик какой-то щепочкой соскрёбывает с внутренней части штанишек собственное подсохшее говнецо J), что все мои работы в штате топовых программ на ТВ, да карьера поэта-песенника с показом, опять же, моей хари во всяких там «Песнях года», да и даже ведение своей полосы в «Независимой газете» остались совершенно очевидным образом в «героическом» прошлом. Да, у меня было истинно прекрасное резюме (благодаря размещению коего на украинских биржах труда уже в последнюю мою неделю в Харькове, меня позвали в какую-то опять-таки топовую русскоязычную киевскую газету, пообещав ещё и обеспечить жильём), но это «почему-то» нисколько не помогало мне с трудоустройством в ёбаном Вавилоне.
Я написал почти всем своим знакомым, кому-то даже позвонил, но все они в той или иной степени разводили руками, да сочувственно пожимали плечьми. Пикантной особенностью этого расклада было то, что большинство моих некогда близких друзей, к коим я обращался тогда за помощью, занимали к этому времени + – руководящие должности в самых разнообразных сферах, и, в общем-то, разведение рук большинства из них безусловно являло собой цивилизованную форму посылания меня на хуй, порою даже не без скрытого, но вполне читаемого злорадства по поводу моего «интересного» положения.
Да искала работу раз в 10 более вяло, но когда всё же предпринимала какие-то попытки в этом направлении, её друзья поступали с ней, в общем, по той же схеме. Таким образом, общее положение вещей выглядело так: мы продолжали почти каждый вечер громко ссориться, все слали нас на хуй, а жили мы, как дети, скромными подаяниями родителей (её родители, кстати, ещё много месяцев даже не знали, что я вернулся J), и каких бы то ни было перспектив в обозримом будущем не просматривалось.
Примерно в это же время я в последний раз, безусловно ни на что уже не надеясь, обносил недавно записанными последними «Новыми Праздниками» (что как обычно делалось по независящим от меня причинам почти два года J) рекординговые компании и радиостанции. Я, конечно, знал, что всё это бред, но, во-первых, я верю в чудеса (и, кстати, возможно именно поэтому время от времени они всё же медленно, но верно со мною случаются J), ну а во-вторых, ещё в детстве мне, человеку, рождённому в Советском Союзе в начале 70-х годов, запала намертво в душу одна историйка, что всем людям моего поколения рассказывали на уроках истории в четвёртом классе, то есть в самом начале средней школы. Историйка сия такова.
