Тайна Зла. Откровенный разговор с Богом - Райт Том (книга регистрации .TXT) 📗
Согласно христианским представлениям, выросшим из иудаизма, Бог, создавший этот мир, продолжает милостиво о нем заботиться. Иудейская и христианская традиции никогда не соглашались с незрелой или поверхностной картиной зла, и можно только удивляться тому, почему великие философы последних столетий, от Лейбница до Ницше, могли размышлять и писать об этой проблеме так, как будто представления христиан просто не заслуживают внимания или их можно отбросить, изобразив в виде примитивной карикатуры. Неужели ни один богослов не мог им возразить? Или философы просто не удосужились выслушать представителей христиан?
Почтенная христианская традиция относится ко злу столь серьезно, что предостерегает против всяких попыток однозначно «разрешить» проблему зла. Если вы предложите какой-то подход к этой проблеме, который позволяет сказать: «Ну вот, теперь все в порядке, мы поняли, откуда исходит зло, и знаем, что с ним делать», — значит, вы чего-то не заметили. Однажды я слышал, как выдающийся богослов пытался с помощью философии разрешить проблему Освенцима, и это выглядело ужасно. Мы не можем и не должны смягчать удар, не можем и не должны делать вид, что на самом деле зло не так уж страшно. Это было бы возвращением к дешевому модернизму. Как я уже говорил, это соответствует незрелому политическому мышлению, когда предполагают, что если сбросить несколько бомб в нужном месте, можно избавить мир от зла. Нет, перед христианином стоит другая проблема: как понимать и прославлять благость дарованного Богом творения и как в то же самое время понимать реальность и серьезность зла. Легко «разрешить» проблему, если отказаться от какой-то из сторон этого парадокса: либо заявив, что мир не представляет собой благое Божье творение, либо сказав, что на самом деле зло не так уж страшно. Я хотел показать в данной главе, что не столько философия или богословие, сколько неумение поставить нужные вопросы и ответить на них приводит к тому, что мы разводим руками, сталкиваясь с иными запутанными и неотложными политическими и социальными проблемами.
Перед нашим обществом, не говоря уже о церкви, стоят следующие вопросы. Как мы можем свести к общей картине те догадки о проблеме зла, которые оставили нам величайшие философы и социальные мыслители? Как, если это нужно, мы можем критически отнестись к ним, стоя на христианской позиции? И как мы можем рассказывать основную христианскую историю так, чтобы, отказавшись от попытки поверхностно «разрешить» проблему зла, мы давали бы на нее зрелый ответ? И как мы можем, живя среди зла, прийти к более глубокой и мудрой вере в Бога Творца и Искупителя, всепобеждающая любовь которого однажды создаст новое творение, в котором уже не будет темного и страшного моря хаоса? В конце концов, история Ноева потопа говорит нам о том, что даже Бог Творец некогда раскаялся в том, что сотворил мир; но это превратилось в новое начало, стало новым заветом, где немаловажную роль играло знамение радуги. И если мы постараемся держать в уме как слезы Бога о мировом зле, так и Его творческую силу, благодаря которой голубь, выпущенный из ковчега, находит оливковую ветвь, возвышающуюся над водами хаоса, мы будем двигаться, как я думаю, в нужном направлении. Море обладает великой мощью, однако Бог Творец еще сильнее. Да, в мире остается короткое слово «зло». Но, слава Богу, здесь есть и другое слово — «любовь».
2 Что Бог может сделать с проблемой зла
Введение
В первой главе я представил масштабную обзорную картину проблемы зла и наметил некие вехи, на которые нам следует ориентироваться, если мы хотим понимать зло здраво и по-христиански. Я говорил о том, что зло не чисто философская, но практическая проблема. Для традиции Просвещения с ее высокомерием характерно стремление игнорировать проблему зла или преуменьшить ее значение, что приводило к трагическим последствиям; критика Просвещения со стороны постмодернизма, хотя она и важна, не дает новых решений. В конце я высказал предположение, что нам следует отказаться от попыток видеть в западной демократии средство, которое автоматически решает проблему существования мирового зла, и что нам следует всерьез относиться как к надличностным силам зла, так и к тому факту, что граница между добром и злом проходит не между «нами» и «ими», но через жизнь каждого человека и всего общества.
Я намеренно вначале не упоминал о Библии — за исключением образа моря, — поскольку хотел сначала посмотреть на эту проблему так, как она воспринимается в сегодняшнем мире, не упоминая о подходах к ней в рамках иудейской и христианской традиций. Но теперь настало время обратиться к текстам Библии и посмотреть, что они могут нам предложить. Разумеется, стоит помнить, что я не могу здесь сказать всего, что можно, хотя бы о смысле одной-единственной главы Ветхого Завета или Нового Завета. Мы можем только прикоснуться к поверхности, но и это может дать нам важные ориентиры.
Что может сказать Бог о проблеме зла
Название данной главы отражает мои представления об одной крайне важной особенности Ветхого Завета. В рамках нашей западной философской традиции мы склонны ставить вопрос примерно таким образом: что Бог может сказать нам о зле? Мы привыкли искать объяснений. Мы хотим знать, что такое зло, как оно появилось (хотя бы в общих чертах), почему оно может продолжать существование и как долго будет длиться такое положение вещей. И мы найдем эти вопросы в Библии, однако будем разочарованы, не найдя здесь полных ответов на них, причем библейские ответы определенно относятся не к той категории, которые могла бы признать удовлетворительными поздняя философская традиция. Если мы рассмотрим эти вопросы в обратном порядке, то увидим такую картину. В Псалтири мы найдем многочисленные вопрошания о том, доколе это будет продолжаться (Пс 12:2; 78:5 и т. д.); есть некоторые туманные намеки на то, что порочность будет какое-то время существовать, чтобы, когда Бог будет судить мир, была явлена справедливость суда Божьего (например, Быт 15:16, Дан 8:23); в главах 3 и 6 Книги Бытия мы обнаруживаем мимолетные указания на то, что зло незаконно вторглось в благой мир, созданный Богом, хотя эти положения никогда не раскрываются так, чтобы мы были полностью удовлетворены. В Ветхом Завете постоянно в разных сочетаниях звучат три темы: зло как идолопоклонство, которое влечет за собой утрату человечности; зло как результат деятельности порочных людей, которые с особым усердием навлекают зло на праведников; и зло как дело «сатаны» (это еврейское слово означает «обвинитель»). Ни одна из этих тем не раскрывается так, чтобы дать нам полное объяснение. Создается впечатление, что Библия просто не желает отвечать на вопрос, что бы сказал Бог о проблеме зла. Это подтверждает мнение, высказанное мной в предыдущей главе: некоторые христианские мыслители призывали не пытаться объяснить зло вообще.
Вместо этого Ветхий Завет немало говорит нам не о том, что Бог говорит о проблеме зла, но о том, что Он может с этой проблемой сделать, продолжает делать и намерен сделать в будущем. С этой точки зрения мы можем посмотреть и на уже упоминавшиеся библейские отрывки, которые свидетельствуют о том, что такое зло и почему оно существует, но обычно такие ответы остаются без пояснений. И если Ветхий Завет и предлагает какую-то теодицею (доказательство справедливости Бога на фоне фактов, которые вроде бы свидетельствуют об обратном), она дается не в форме позднейшей философии, но в форме повествования о Боге и мире, а особенно о Боге и Израиле.
Фактически — и я думаю, это крайне важно для понимания Ветхого Завета в целом, — Библия дает нам и куда меньше, и куда больше, чем набор догматов и нравственных предписаний, и куда меньше, и куда больше, чем «постепенное откровение», поэтапное развертывание представлений о Боге. Ветхий Завет был написан совершенно не для того, чтобы отвлеченно «рассказать нам о Боге», и не для того, чтобы давать нам информацию и удовлетворять наш интеллектуальный поиск. Его предназначение — поведать о том, что Бог делал, делает и намерен делать со злом. (Это можно сказать и о каждой отдельной книге, и обо всем дошедшем до нас каноне Ветхого Завета, иудейском или христианском.) Это происходит на нескольких уровнях, которые мы сейчас рассмотрим, но причем нам необходимо помнить, что вся повествовательная логика Ветхого Завета в целом свидетельствует именно о таком его предназначении.
