Церковь в мире людей - Кураев Андрей (протодиакон) (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
А лозунги о несправедливости рождаются как: сначала человеку внушают, что у него есть права, о существовании которых он и не подозревал, а потом заявляют, что этих прав ты лишен. Жил себе человек спокойно без всякого DVD, а ему вдруг говорят, что каждый порядочный человек имеет DVD, и лишь тебя этот коммунистический (вариант: “воровской”) режим совершенно несправедливо лишил права на пользование DVD. И вот человек, который доселе даже не знал, что это такое, начинает смысл своей жизни видеть в борьбе за обладание DVD.
Так же и здесь: жила себе девушка и никогда и не помышляла о том, чтобы стать священницей. По правде говоря, она и в храм—то не заходила… Но тут ей говорят: “Да ты знаешь, как тебя православные унизили! Они не разрешают тебе стать священником!” – и всё, одним озлобленным нервным клубком, борющимся за свои “права”, в мире стало больше…
А ведь сущность человека совсем не сводится к борьбе за свои права. Человек вообще осуществляет себя не тогда, когда пользуется своими правами, а когда он исполняет свой долг. Помимо того, что у человека есть права, в его жизни имеет место еще и служение.
Так вот священник – это священно—служитель. Это не человек, который обладает правами священника; напротив, он несет послушание священника, служит.
Так что Церковь просто не возлагает крест священнослужения на плечи женщины. По—моему, тут не столько ущемление прав, сколько забота о женщинах.
– Но почему же у протестантов есть женское священство, а у православных его нет?
– Человек живет в мире символов. И в этом его отличие от животных, для которых каждый предмет просто равен самому себе (точнее – сиюминутной реакции животного на этот предмет), а потому и не является ни знаком, ни символом.
А те символы, в окружении которых (и чрез посредство которых) живет человек, бывают разные. Это могут быть образы (иконы) литературные и живописные, музыкальные и сценические. Так вот, священник – это литургическая икона Христа. Алтарь – это комната Тайной Вечери. Литургия есть сама Тайная Вечеря.
На этой Вечере Христос Сам раздавал Свои Кровь и Плоть. Он взял Чашу и сказал: пейте, это кровь Моя. А не Дева Мария взяла Чашу и сказала: пейте, это кровь Моего Сына.
Мы причащаемся крови Христа, которую дал Он Сам, именно поэтому священник, причащающий Крови Христа, должен быть литургической иконой именно Христа, а не Марии.
Кроме того, на Литургии священник именно раздает Дары. Давать, дарить – служение мужское. Принимать – это служение женское. Так что священство есть выражение именно мужского архетипа.
А мышление протестантов не—иконично, не символично. И поэтому в их системе женское священство вполне логично. И я против женского священства протестантов ничего не возражаю. Более того, все те служения, которые несет пастор протестантов, может нести и православная женщина. Подумайте сами, какие функции выполняет пастор в протестантской общине.
Протестантский пастор прежде всего проповедник. Но и у нас женщина может быть проповедником и учителем (в воскресной школе или в богословском институте, например).
Еще протестантский пастор может быть духовным советчиком, принимающим исповеди людей. Он не дает им "отпущения грехов" (такой практики протестантизм не допускает), а просто является свидетелем человеческого покаяния и советчиком. Что ж – и наши "старицы", духовно опытные монахини несут такое же служение в нашей церковной жизни. Есть такие монахини, к которым за духовными наставлениями ездят даже священники и епископы…
Протестантский пастор организует общинную жизнь своего прихода – но и у нас такой работой вполне могут заниматься женщины. Немалым числом приходов реально управляют "матушки"…
А вот чего не бывает у протестантов – ни у женщин, ни у мужчин – никто из них не служит Литургии. Ибо по их учению Литургии как таинства просто не существует, а есть лишь приходской театр, в котором люди разыгрывают евангельские сценки и делятся "воспоминаниями".
Священства в православном понимании у протестантов нет [68] – а потому их пасторы (или, как почему—то говорят русские баптисты – пастора) исполняют несвященнические служения, не таинстВо-совершительные. И тут и в самом деле не имеет значения пол этого функционера.
В общем, как еще тридцать лет назад сказал наш Синод о женском священстве протестантов – "Мы не видим оснований для возражений против любого решения этого вопроса в конфессиях, где священство не признается таинством и где, следовательно, с точки зрения Православия, сакраментального священства, как такового, вообще нет" [69].
– Выходит, православное неприятие женского священства мотивируется только на уровне «символов»?
– Нет, не только. Тут есть и "онтология", поскольку речь идет о таинстве, которое совершает Бог, а не только о нашем осмыслении того, что делаем в храме мы. Хотя, впрочем, все равно надо признать, что женское священство в Православии отсутствует прежде всего в силу традиции, а не в силу каких—то юридически прописанных норм [70].
Но, кроме этого, есть еще и несколько психологических мотивов. В женской религиозности есть какая—то парадоксальность. Есть такая странная церковная алхимия. Берем два компонента: первый – Православие, второй – женщина. Каждый из этих компонентов сам по себе теплый, пушистый, хороший. Теперь сливаем их в одну колбочку. Что получаем? Православие + женщина = приходская ведьма. Далеко не всегда, конечно, но все же слишком часто, чтобы этого не замечать [71].
Удивительно, но факт: почему—то женская религиозность более жестока, нежели религиозность мужская.
Вроде бы с именем женщины связаны тепло и ласка, мягкость и заботливость. Но слишком часто приходится замечать, что женская религиозность бывает гораздо более ригористической, жесткой и даже жестокой, чем религиозность мужская. У многих женщин России есть опыт изгнания из храма. Как точно написала об этом опыте публицистка рериховского лагеря Т. Книжник – нередко наши прихожане "реагируют на длину юбки, рукава рубашки и отсутствие платка на голове с чуткостью и непреклонностью, достойной самого исправного турникета в метро". Но – кто же именно работает "турникетом" в наших храмах? Священники ли, бородатые прихожане, или, напротив, "босолицые" благочестивые юноши контролируют "форму одежды" заходящих женщин? Да нет – свои же товарищи по полу. Знаменитые наши "бабушки"… И даже проповеди священников, призывающие их воздержаться от такого самочиния, зачастую не помогают.
Посмотрите, как разнится поведение мужчины и женщины в храме (при условии, что у обоих еще нет опыта церковной жизни).
Мужчина, впервые зашедший в храм, ведет себя как охотник в лесной чаще. Он опасливо и внимательно озирается по сторонам. Но он опытен, он еще и не в таких переделках бывал. Поэтому он во всем разберется сам, он сам решит, куда какие свечки втыкать, и не стоит лезть ему под руку с советами…
Женщина же, впервые заходящая в храм, напротив, открыта к советам. Она только обрадуется, если кто—то подойдет к ней и объяснит. И вот она получает первые наставления: у этой иконы свечку за пять рублей, у этой – за десять, здесь поцелуй, здесь один поклон, а вот тут – три…
Но человек склонен ситуации своего первого вхождения в новый для него опыт воспроизводить вновь и вновь. И если женщина на заре своего воцерковления получила инструкцию, то и потом в течение десятилетий эти обретенные ею "тайные знания" она будет транслировать все новым и новым захожанкам. Может быть, поэтому женская религиозность бывает более "инструктивной" и жесткой.
Я просто совершенно уверен, что именно женщина написала дикий "акафист Божией Матери в честь иконы Ея, "Прибавление ума"". Это самобытное (а также самовольное) творение (увы, растиражированное Мгарским монастырем Полтавской епархии с поддельным благословением Патриарха Алексия) возвещает: "О, Всенепорочная Дево, в Царстве Сына Твоего, иже что нечистое не выйдет за нарушение Заповедей Божиих, люди умом притупляются, да наказаниями вразумляются и будут петь Тебе: Радуйся, грязных женщин, пришедших в храм, обличающая. Радуйся, продолжающим ходить грязными в храм, колдунам и чародеям их портить подвергавши. Радуйся, грязных дерзавших касаться святыни, скорбями и болезнями наказуеши. Радуйся, касаться церковной святыни в эти дни, грех дважды усугубляеши. Радуйся, потерявших страх Божий, забвению их ум придаеши. Радуйся, не ходящим в храм во дни очищения, благодать им сохраняющая. Радуйся, грязным бравшим благословение у священников, благодати им не даеши. Радуйся, священников, касающихся грязных женщин, благодати на несколько часов лишаеши. Радуйся, священников, не вразумляющих людей, наемниками именуеши. Радуйся, Пресвятая Богородице, прибавление ума"…
68
"Рукоположение в степени священства, если пользоваться православной терминологией, таинством у нас не является… Ординация для лютеран – никак не таинство" (Жизнь. Церковь. Вера и наука. Профессор Фэри фон Лилиенфельд рассказывает о себе и своем видении Православия и лютеранства. Беседы с проф. Е. М Верещагиным, состоявшиеся в Германии в 1996—2002 годах. М., 2004, с. 275).
69
Послание Священного Синода о V Ассамблее Всемирного Совета Церквей и ее результатах // Журнал Московской Патриархии. 1976, № 4.С. 9.
70
Как раз некоторые протестанты (а именно – баптисты) с присущим им буквализмом находят в Библии именно юридические мотивы для отвержения женского пасторства: “Давайте рассмотрим те качества, которыми должны обладать пастор или епископ, и посмотрим, обладает ли требуемыми качествами женщина. Епископ да будет одной жены муж (1 Тим. 3, 2). Есть ли такое качество у женщины? Может ли женщина быть мужем своей жены?” (Девельт Д. Церковь в Библии. – М., 1994, с. 153).
71
Говорю это, памятуя о том, что когда—то Златоусту пришлось поплатиться за подобные слова. Он сказал их, правда, не о прихожанках, а о священнослужителях: "Алтарь Церкви полон фуриями". На суде эти его слова стали потом одним из доводов обвинения (см. Тьерри А. Святитель Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. Христианское общество Востока. М., 1884, с. 116). А вот мнение из источника, который я считаю более чем сомнительным (см. главу "Искушение, которое приходит справа") но зато для моих из—церковных критиков он авторитетен: "Забыв, а может и не зная, наставление “жена да не отверзает уст своих”, женщины будут пытаться учить в храмах. Ева уже попробовала наставить Адама, только что из этого вышло? Так и теперь будет. Сами не войдут и другим мешать станут. Ты остереги молодых, матушка, остереги! Хуже нет, как эти православные ведьмы в храме. Что только не выдумают, что только не попридумывают! Мню, все выкрутасы их – на приход антихристов. Закрыв истину лавиной всякой глупой обрядности, проще его ждать воцарения. Понимания нет, трепета – нет, только стань, повернись, поклончик… нынешний человек есть земля иссохшая, жаждущая воды живой, слова Божия. А так получается, что слышит он не слова жизни, а черный бред храмовых старух. Уж они—то научат! Эти “сестры” такого напридумывают, что целые труды богословские понадобятся для развенчивания их "учений". Ты—то уж это знаешь. Вот спрашивают не так давно: "Правда ли, что после причастия надо бежать домой, и только после прихода в дом можно идти в магазин и т.п.? А иначе, говорят, всю благодать теряешь". Вот ответь, отче, на эту несусветицу! Басня, околесица прямо, но чтобы развенчать ее, нужен труд страниц на тысячу. Благодать Причастия Христу теряется от захода в лавку за хлебом! Каково?! И верят же им, верят. А то еще пуще – дал святой воды просящему – благодать потерял, отдал часть ветвей ивы в Неделю ваий – заболеешь. Стоял в храме, но не дождался целования креста – в храме не был. И вновь же повторюсь – верят им, верят. Проще следовать диким басням тех, кто татями стал в храме, присвоив себе право учить, а не следовать учениям Христовым" (Беседы и наставления старца Антония 4 (Письма). http://www.zaistinu.ru/ukraine/church/antony6.shtml?print).
