Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010) - Святитель (Тобольский) Иоанн

Что ты рассказываешь, неразумный? Что учиняешь судебный процесс против перчатки? Обрати внимание на руку Бога, ниспосылающего тебе как милости Свои, так и наказания. Всё это ниспосылается тебе от Бога. Вспомни царя Давида, который не жаловался на причиняемые ему бедствия и молчал, крепко содержа в памяти, что Бог попускает озлоблять его: ибо Ты соделал так (Пс 38:10). Соломон, ведя разговор о днях благополучных и днях несчастья, сказал: В дни благополучия пользуйся благом, а в дни несчастья размышляй (то есть подумай о своём прошедшем и тяжкое настоящее считай для себя за лучшее): то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него (Еккл 7:15). Почему мы настолько неблагодарны пред Богом, в то же время благодарим своего врача, который сделал нам удачную операцию: отлично, – говорим мы ему, – любезный доктор! Хоть и больно было мне терпеть разрезы твои, но я весьма благодарен вам в надежде быть совершенно здоровым! Мы хвалим того врача, который яд ехидны умело использует для излечения недугов, и удивляемся ему. Зачем же мы не принимаем с радостью ниспосылаемые нам от Бога бедствия и человеческие обиды с целью вразумить нас и обратить на путь спасения? Да будет всем известно, что пред Богом открыты все наши дела и Он знает, ради чего Он посылает то или другое, хотя это и сокрыто для нас. Мы же тайно ропщем на Бога: о, Господи! Как тяжко Ты наказал меня, невыносимо тяготеет на мне рука Твоя! Напротив, любезнейший христианин, произнося такие дерзновенные жалобы перед Богом, ты сам очень ошибаешься: не Он жесток и не рука Его тяжела в наказании тебя. Он, обнимая одним взором твоё прошедшее, настоящее и будущее, избирает, ниспосылает для тебя, по Своему милосердию, всё то, что для тебя есть самое лучшее, хотя это была бы и самая смерть твоей земной жизни, но душа твоя – вечна, и тебе неизвестно, что постигнет тебя в будущем при твоём малодушии и нетерпеливости, превосходящей непостоянство погоды. Бог желает уврачевать тебя, сделать крепким по духу, а тебе кажется, что Он приготовляет тебе смертоносную отраву. По слову мудрого: праведник, подобно вечному основанию, во веки не поколеблется, нечестивые же (безбожники) не поживут на земле (живых) (Притч 10:30). Праведник крепок в самом себе, в сердце своём, где ничто не может ни поколебать его, ни устрашить: он спокоен духом во всяких бедствиях, постигающих его.

3

Сенека обращался к своему любимцу Луцилию с такими пожеланиями: «Желаю тебе быть постоянно весёлым, да будет всегда радость в доме твоём, и не удалится она из него, если только будет она пребывать внутри тебя самого. Всякая внешняя радость не наполнит сердца, она часто наводит скуку или причиняет нечто скорбное, ибо она непостоянна. Не думай, что каждый смеющийся весел; тот только истинно весел и доволен, у кого весело на сердце, у кого сердце мужественно, неустрашимо и возвышается над всем земным»^[89]. Действительно так: пусть стремится сердце каждого из нас выше всего земного к Богу (высочайшему вечному добру), живя согласно велениям и воле Божией до такой степени, чтобы ничто случившееся с нами не возгордило бы нас, равно и не повергло бы в печаль, и не сокрушало бы, и тогда истинным для нас весельем будет собственное внутреннее сознание, что мы стоим выше утех мира сего, попирая их ногами. И если с помощью Божией достигнем мы такой степени духовного восхождения нашего к Богу, то милость Божия будет ниспосылать нам в горькие минуты искушения нашего свою непреодолимую силу для попрания их и породит в сердце нашем истинную и неизменную радость и веселье, пред которыми мирские утехи и греховные сладости обнаружатся во всей своей ничтожности, бессилии и мерзости, как недостойные внимания разумного человека и истинного христианина. Все мирские увеселения забавляют только внешним образом не душу человека, а его животный организм и, не будучи управляемы душою, низводят человека до подобия неразумного животного. Иначе смотрит благоразумный человек на нечестивые (языческие) забавы, об этом свидетельствует тот же Сенека, говоря: «Радость, порождённая духом человека (от себя, то есть бессмертной души), верна и крепка и растёт, постоянно увеличиваясь, и даже до кончины пребывает»^[90]. Заметь и пойми правильно слова: «и даже до кончины пребывает»: кончина здесь означает конец, окончание совершения, достижение полноты совершенства какого-либо существа, как и апостол Павел выразился: доколе все придём… в меру полного возраста Христова (Еф 4:13). Ибо одна добродетель доставляет радость постоянную, вечную, безбедную; если же случится нечто и печальное добродетельному, то оно находит на него не иначе, как туча или облака, носящиеся ниже солнца, но сияния солнечного и света дневного не помрачающие. Это верный образ сердца чистого, сокрушённого и смиренно преданного воле Божественной. Ибо как высшая твердь небесная, находящаяся выше луны, имеет постоянное светлое пространство, никогда облаками не помрачаемое, ни землетрясением не колеблемое, никакой бури и никакому возмущению не подлежит; подобно этому и ум человеческий, радушно предавший себя воле Божией, пребывает всегда в тишине душевной кротким, светлым, общительным с другими и миролюбивым: ничто, приключившееся с ним не печалит его. Муж праведный не будет постоянно находиться ни в радости, ни в печали; он будет иметь и две радости, и две печали, сменяющиеся по распоряжению Промысла. Приятно и таинственно это соединение веселья со скорбью; ибо оно есть не что другое, как только внутренний покой, и мир, и согласие ума с Промыслом и нравственного величества с кротостью (образ учения Христова).

Всего этого не имеют неразумные и злобные люди: внутри них воюют и сопротивляются друг другу разные страсти, ими же самими порождаемые, которые возбуждают и умножают в их уме и сердце целые легионы и полки печальных и неприятных помыслов. Напротив, добрый человек, преданный во всём воле Божией, находясь и в несчастье никогда не жалуется и не воздыхает, встречающиеся невзгоды презирает и всё недоброе исправляет и покрывает добрым советом и обращает таким способом в доброе; в конце концов, он никогда не жалуется пред Богом на других, причиняющих ему оскорбления. В этом состоит спокойствие и нравственная высота ума, достигаемые безмолвным пребыванием в добродетельной жизни. В этом заключается величайшее и непоколебимое веселие праведных душ, которых не может поразить и опечалить никакое внешнее злоключение: ибо то, что изрекла Премудрость в Священном Писании, достигается в действительности кротким и смиренным исполнением нами воли Божией: слушающий Меня вселится на уповании, то есть будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла (никакого несчастья) (Притч 1:33). Это подтверждает и блаженный Амвросий: «Мудрый не сокрушается телесными болезнями и не скорбит о них, не печалится находясь в бедах, но и в скорбях пребывает благодушным и терпеливым, ибо не в наслаждениях и утехах телесных состоит блаженство и счастье: оно достигается только совестью, чистой от всякого порока»^[91].

4

Нельзя сказать категорично, что праведники не претерпевают бедствий: они чувствуют их боль, ибо никакая сила и добродетель не могут угасить чувственного страдания, но они не страшатся его, не падают духом, который возносит их выше всякой боли и делает непреодолимыми. Это заметил ещё Сенека, выражаясь о добродетельном человеке так: «Доброму мужу не может приключиться ничего злого», как бы поясняя, что для добродетельного человека неугодные для него приключения не причиняют зла: «как множество рек, текущих в океан, не изменяют вкуса морской воды, так и многоразличные наветы и напасти, совершаемые против мужа доблестного и непоколебимого, не извращают его ума и сердца. Он всегда пребывает неизменным в своих понятиях и действиях и всё противное себе, считая как ниспосланным или допущенным свыше, обращает в конце концов в истинное для себя добро. Всякое внешнее приключение с ним делает его сильнее – не говорю, чтобы оно не было для него ощутимым, но он побеждает это воздействие и всегда остаётся в душе своей умиротворённым и довольным, – словом, он становится выше всякого приключения. Всякое злоключение считает он для себя практическим поводом к вразумлению и нравственному усовершенствованию»^[92]. Таковыми мужами действительно были многострадальный Иов, пророк Давид, апостол Павел и многие другие.