Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич
6 июня/18 июня 1896. Четверг.
Кончивши утренний перевод, отправился по накопившимся делам в Иокохаму. Будучи у Устинова, Хакодатского консула, проживающего почему–то в Иокохаме целый год, поражен был следующим феноменом невежества. В разговоре за чаем упомянул я, что перевожу Послание к Коринфянам; жена Устинова, Марья Николаевна, по виду элегантная и образованная дама, вопрошает:
— Что же это такое за Послание?
— Да Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, разве Вы не знаете?
— Нет, не знаю.
— В Новом Завете одна из важнейших апостольских книг!
— Не слыхала. Новый Завет, я знаю, — это Евангелие.
— Но в Новом Завете, кроме Евангелия, и Апостол.
— Новый Завет — это учение Христа, Евангелие, какой же это Апостол?
— Но ведь Евангелия написаны Апостолами. Кроме них, Апостолы написали еще Послания, которые тоже Слово Божие.
Марья Николаевна делает все более и более изумленный вид и продолжает настаивать, что Новый Завет — Евангелие, а Посланий там нет.
— Да будто вы никогда не видали книги Нового Завета?
— Как не видать! Я ее даже изучала, это — Соколов (должно быть учебник протоиерея), я вам сейчас принесу.
Но от порыва принести я ее удержал, и хотя ласково, соответственно чайному разговору, но сказал, что у нас, в миссийской школе, десятилетняя девочка японца лучше ее знает Закон Божий и что я о таком неслыханном, положительно в ужас меня повергающем, невежестве в Законе Божием русской интеллигентной дамы не скажу никому из японцев. Марья Николаевна рассыпалась в уверениях, что так ее учили и так всех их учат Закону Божию законоучители в гимназиях. Если бы она одну из самых больших булавок всадила по головку в мое тело, то мне не больнее было бы, чем слышать это. Ужели правда, что так плохо учат? И ужели много таких круглых невежд, чистых язычниц, в нашем образованном дамском обществе? Впрочем, и мужское общество, кажется, недалеко ушло: муж, слушая, ничем не мог поправить или помочь своей жене, а после о законоучителе Белявском отзывался, что, мол, ему — что!
Услышал, между прочим, от Устиновых подробности о Будиловском: отправился в Нагасаки на «Нижний Новгород», пароход Добровольного Флота, выстрелил два раза в Акимова; ранил его слегка, был арестован, но освобожден, по обещанью, что вперед никакой глупости не наделает, и едет сюда. Жена Александра Николаевна отправилась также в Нагасаки, и ныне с ним. Шпейер уже телеграфировал, чтобы Будиловского убрали со службы здесь. В иокохамских иностранных газетах стрелянье Будиловского и причина — связь Акимова с его женой, все расписано. Как жаль бедного Будиловского, и особенно жены его — сущего ребенка! И как отвратительны эти Акимовы, сущие бешеные псы, кусающие исподтишка!
О. Сергий Глебов, будучи в Ханькоу, выпросил у трех тамошних торговых домов на построение здесь Семинарии и Церквей 2600 долларов, которые я и получил сегодня чеком при его письме.
Классные занятия по школам сегодня закончились, чтобы дать учащимся несколько дней на приготовление к экзаменам.
7/19 июня 1896. Пятница.
В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое число что за великое несчастье постигло северо–восточный берег Ниппона и отчасти Эзо! Около местности Кинказан произошло подводное землетрясение, которым поднятая морская волна залила берег, отчего города Камаиси, Ооцуцу, Ямада, Сакари и прочие почти вконец разрушены, и потоплены многие тысячи народа! Этого рода бедствия не было со времени, когда погибла «Диана» наша, во время заключения здесь трактата графом Путятиным (в 1854 году), но тогдашнее бедствие незначительно сравнительно с нынешним.
Рассылая сегодня содержание служащим Церкви на седьмой месяц, мы и послать не могли катихизаторам Камаиси, Ямада, Сакари, не зная, живы ли они, или уже со своими семьями там, где в содержании не нуждаются.
8/20 июня 1896. Суббота.
По сегодняшним газетным известиям, погибло от хлынувшей волны: в Иваде–кен 14000 человек, Мияги — 3103, Аомори — 300; всего 17403 смертей; раненых только в Мияги–кен 555 человек, в других провинциях неизвестно, разрушенных домов в Иваде 4000, в Мияги 973.
Наш катихизатор в Сакари, Николай Явата, слава Богу, жив со всем семейством, хотя лишился всех своих бедных пожитков, послал ему, кроме содержания на седьмой месяц, 15 ен помощи, на христиан в Сакари тоже 15 ен; в Кесеннума и окрестности христианам, по письму Иоанна Синовара — катихизатора, к счастью, не пострадавшего, 10 ен. Извещает Синовара, между прочим, о чудесном спасении одного христианина, лежавшего больным в постели: спасся без малейшего повреждения, тогда как кругом его здоровые люди погибли.
9/21 июня 1896. Воскресенье.
Катихизатор Камаиси, города, наиболее пострадавшего от наводнения, Василий Ивама, тоже, слава Богу, жив, извещает о себе, но дочь его умерла на другой день от полученных повреждений.
После обедни священники, катихизаторы и христиане делали здесь собрание для рассуждения и решения о помощи пострадавшим от наводнения. О. Павел Савабе в своем приходе — Коодзимаци, делал то же. В продолжение недели посильная помощь будет собрана.
10/22 июня 1896. Понедельник.
Начались экзамены в мужских школах. Учителя дали темы для сочинений, просмотренные и утвержденные с некоторыми изменениями мною вчера, и ученики написали. Мы с Павлом Накаем переводили, спеша закончить Первое Послание к Коринфянам. И неудобство же переводить с человеком, совершенно равнодушным и невнимательным к своему труду! Сегодня вечером долго рассуждали: «фукуквацу сезарики, или фукувацу сезариси наран» (1 Кор. 15, 13), — долго потому, что сначала написали первое, потом Накай прочитал стих по «бакарасики» перевода (Хепборна) и заложил второе; я пересмотрел все переводы и прочитал толкование, объяснил, и утверждено было первое. Переписывая уже отдел пред звонком к молитве Накай: «А вот еще есть грамматика: „фукуквацу сезариси нари“ — ее и нужно здесь». — «Но отчего же вам это в голову не пришло во время целого часа рассуждений? Значит, это не совсем употребительная грамматика для подобных мест». — «Это даже и „зоку–но“ (народная) грамматика». Я вновь должен был думать, сличать, перечитывать, спорить…. И вот за этими пустяками сколько времени, сил теряется оттого только, что нет хорошего человека, с которым бы переводить!
11/23 июня 1896. Вторник.
Слава Богу, и катихизатор в Ямада и Мияко Яков Яманоуци тоже не погиб в наводнение, но сын его двенадцати лет погиб; у него самого пятнадцать ран на теле, у жены переломаны ребра, у дочери сломана нога, другие дети тоже ушиблены. От Церкви, которую недавно построили в Ямада, кроме камней основания, ничего не осталось. Христиан в Ямада сорок восемь погибло.
Всех погибших от этого наводнения насчитывают уже больше 39000, кроме раненых.
12/24 июня 1896. Среда.
Послал, кроме содержания, 15 ен помощи Якову Яманоуци, 15 ен на христиан в Ямада. Послано также 15 ен о. Иоанну Катакура дорожных и написано, чтобы поспешил посетить пострадавшие Церкви, отпеть погибших и утешить живых.
Вечером мы с Накаем закончили перевод Первого Послания к Коринфянам, и сим закончены занятия по переводу до сентября.
Утром был на экзамене по Священному Писанию в обоих классах Катихизаторской школы у наставника Иоанна Кавамото; хорошо отвечали.
13/25 июня 1896. Четверг.
О. Сергий Судзуки в отчете по обзору Церквей пишет, между прочим, что в Ивакуни не застал катихизатора Петра Такемото, который ушел куда–то к родным по болезни сих; так и съездил о. Сергий в такой отдаленный пункт совсем понапрасну, ибо там ни верующих, ни даже слушающих — никого не успел приготовить Такемото, несмотря на то, что сам просился туда. Значит, совсем ни к чему не годный катихизатор Такемото: военная служба испортила его. Плох и о. Сергий: не хватило практического смысла даже настолько, чтобы прежде отправления в Ивакуни списаться, или телеграммой перекинуться с катихизатором.
