Выражение монашеского опыта - Исихаст Старец Иосиф (полная версия книги TXT) 📗
Действительная причина, затрудняющая для многих повторное обретение первоначальной благодати, заключается в незнании таинственных способов, которыми Бог действует в творениях Своих как «Бог мира и благоустройства, потому что Бог не есть Бог неустройства». [333] Это объясняется Его обычным долготерпением, в силу которого Он призывает к терпению и нас. Как естественные законы движения и изменения состояний природы не допускают резких перемен, как бы люди ни добивались их, но все движется и изменяется сообразно определенным периодам, так нечто подобное часто происходит и в области духовной жизни. Времена года приходят и сменяют друг друга лишь в своей обычной последовательности. Таким же образом и в том, что касается особенностей, законов и причин духовной жизни и изменений духовного состояния, наряду с деятельным усердием, которое требуется от подвижника, имеют значение и периоды времени, установленные Божественным Промыслом по его тайному суду. Так можно понять слова апостола: «итак, не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего… [334] аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий». [335] Помимо многих приведенных мною святоотеческих мыслей относительно данного вида подвижничества, и старец подтверждает то, что искушаемому в течение всего периода покаяния особенно необходимы усердие и огромное терпение, чтобы снова обрести скрывшееся обилие благодати. «Христос же, Господь наш, — говорит старец, — не дает ему до поры Своей благодати, но оставляет его бороться с искусителем». В подходящих к этому случаю словах Моисея: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» [336] — указано главное средство спасения, ибо, как уже было отмечено, совет с духовником дает возможность приступить к необходимому лечению.
В «Откровенных рассказах странника духовному отцу своему», русском сочинении о практическом способе непрестанной молитвы, подвижник, о котором идет речь, рассказывает, что, находясь в недоумении по поводу данного предмета, расспрашивал многих благочестивых старцев. Те приняли его ласково, однако среди всех нашелся лишь один, способный разрешить его затруднение. Так что неудивительно, если кто‑нибудь, обратившись за советом к духовному человеку, иной раз не найдет у него ответа, особенно когда речь идет о каком‑либо специфическом предмете. Это не умаляет духовности и личных качеств вопрошаемого, однако в данном вопросе у него может попросту не оказаться достаточного опыта. Все монахи и отцы, образующие в нашем отеческом предании прекрасный сонм покаяния, являются славой нашей Церкви и многосветлыми звездами ее мысленной тверди. Но поскольку, как сказано, «и звезда от звезды разнится в славе», [337] то вполне естественно, что не все находятся на одинаковом уровне духовного опыта, но «каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». [338] Вот что говорит приснопамятный старец в этой связи: «Если наш подвижник… испробовал все, о чем говорили отцы (имеются в виду те, у кого он спрашивал совета), но увидел, что не исцеляется… то, несомненно, можно найти нечто иное, чем обладает кто‑нибудь из имеющих опыт богообщения. Нужно лишь усердно, со многими слезами и смирением, искать этого у Бога и людей». Старец не отрицает также и возможности исключений, когда Божественная благодать возвращается к плачущим и страдающим ради нее, особенно к людям простым и добрым, которые уподобились младенцам во Христе. Исключение, однако, не становится общим правилом, так что для большинства сохраняется обычный путь усердия, терпения и послушания советам и указаниям отцов. «Ибо общий порядок, — говорит старец, — принятый нами от всех святых, состоит в добровольном подвиге, даже до крови, согласно речению святого: „Дай кровь, чтобы принять Дух!“».
Часто создается впечатление, что я повторяю уже сказанное, но делается это для того, чтобы не отступать от направления, указанного старцем, который с настойчивостью заострял внимание интересующихся на этой части духовной лествицы, поскольку она является наиболее неровной и труднопроходимой из всех. Дело в том, что враг здесь приобретает наглость и, используя свой успех как щит против побежденного им подвижника, не сдает крепость без боя. Это хорошо известно людям, опытным в брани такого рода. Если Господь наш попустит, то против подвижника обрушивается все диавольское неистовство, вооруженное жестокими орудиями невидимой брани. Как пишет старец, он «предается в руки малодушия, уныния, гнева, богохульства и всех зол вражьих, так что каждое мгновение вкушает удавление душевное и пьет воду мучения. При этом лукавейшие бесы непрестанно, днем и ночью, действуют через различные его страсти; Иисус же, Господь наш, стоя вдалеке, нисколько не укрепляет подвижника Своего, но довольствуется тем, что смотрит на него, как на ведущего бой на стадионе. И тот будет истинным подвижником, кто среди всех этих бед не ослабеет и не оставит своего места, но, обороняясь, будет стоять, соединяя сокрушенные в битве части ладьи своей, плача и стеная о полученных ранах, и постарается залечить увечья, с нетерпением ожидая более избавления от искушений, нежели окончательной погибели. Истинно мое свидетельство, возлюбленный брат, продолжает старец, но лишь тот, кто испытал горечь этой желчи, знает, о чем наша речь…» Еще одним признаком утешения благодати, неявно доставляемого ею и сопутствующего этой благой оборонительной борьбе подвижника, являются надежда и дерзновение, позволяющие ему выдержать длительное испытание. Подвижник, таинственно укрепляемый ими, заявляет: «Лучше я умру, подвизаясь, чем допущу поношение пути Божия. Ведь я имею столько свидетельств, что его прошли все святые!» Видя такую ярость врагов, он обращает особое внимание на свой ум, чтобы тот не был прельщен разнообразными мечтаниями и тяжестью мысленной брани. Время, в течение которого может продолжаться данное испытание, не находится в строгой зависимости от качеств человека и внешних обстоятельств, но обыкновенно бывает длительным. Вот что говорит об этом старец: «Таким образом, любезный, великий подвиг продолжается в течение немалого времени, которое, однако, соответствует терпению каждого и Божественной воле». Неистовство врагов, как я сказал, велико, ибо они нападают с еще большей силой, когда видят, что «времени уже не будет» [339] и им придется убраться прочь, уступив победу подвижнику. «Столь живо ощущает он своих супостатов, что многие, возможно, и не поверят этому. Ибо во время молитвы, когда тело подвижника бодрствует, он, как живое движение, чувствует бешеное волнение страстей своих. Но и по ночам часто слышит он голоса и смех бесов, которые издеваются и смеются над несчастным противником. Если же угодно тебе послушать и об этом, то знай, что видит он во сне, как целые полчища бесов являются ему в естественном своем виде и нападают на него разными способами». Со стороны же благодати, которая поддерживает претерпевающего искушения, «некий тончайший голос призывает его быть внимательным и не двигаться с места своего, чтобы не пасть и не стереть навсегда память о себе из книги блаженной Будущей Жизни».
Приснопамятный старец завершает разговор об этой ступени такими словами: «Итак, узнал ты, любезный, об отнятии благодати, увидел и властительство диавола и мужество подвижника. Посему и немногие из вступивших на это поприще благополучно проходят его. Ибо все монахи, призванные Богом, пришли к монашеству под действием первого луча благодати, многие же насладились и светом второго ее луча. Когда же пришло сие испытание и удалилась благодать, а опытного учителя рядом не было, то они, не удостоившись больше просвещения благодати, не понимая причины этого дела, подумали, что вернуть благодать нельзя. Такие люди, отчаявшись в отношении ДАРА, живут в глубокой скорби, ибо сила человеческая обычно истощается, когда нет деятельного наставника».
