Искушения наших дней. В защиту церковного единства - Коллектив авторов (список книг .txt) 📗
В главе доказывается, что разговоры о «свирепости», «жестокости царя», ужасах опричнины — дань русофобской риторике, а такие факты, как заключение семи браков, убийство сына Ивана, убиение священномученика митрополита Филиппа и преподобно–мученика Кориилия, — все это «заурядные выдумки», мифы и легенды. На примере Ивана Грозного проходит обучение читателя отличать добро от зла: добро — это «мягкий и незлобивый, благочестивый» царь Иван Грозный, зло — это бояре, те «гниющие, бесполезные члены, которые царь, как хирург, отсекал от тела России» (С. 162), кто мешал ему «настроить русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения» (С. 163).
Немалые усилия приложены и к тому, чтобы научить читателя отличать «настоящую духовность от лукавой подделки». На этом поприще главной задачей было создать образ царя–праведника, «игумена всея Руси», творца стихир, жизнь которого проходила в постоянном общении со святыми, в подвижничестве, среди «братии», то есть опричников, в устроенном им в Александровской слободе «монастыре в миру».
Надо сказать, что книгу читают и взрослые, получившие образование в безбожную эпоху, и учащиеся православных учебных заведений, которым, по мысли устроителей этих школ, должно быть дано настоящее церковно–православное образование. Все, что сказано в книге, освящено еще и тем, что на обложке стоит имя глубоко уважаемого архипастыря Православной Церкви, ныне покойного, митрополита Санкт—Петербургского и Ладожского Иоанна. Естественно, что читатели воспринимают все, что в этой книге сказано, с полным доверием и почитают это за мнение общецерковное. Однако в книге в целом и в ключевой главе об Иване Грозном на самом деле сказано много спорного, что, впрочем, вполне естественно. Сам владыка не считал ни это, ни другие свои сочинения истиной в последней инстанции, рассматривал их как побуждение к размышлению, к диалогу и обсуждению тех или иных животрепещущих тем. Посему я позволю себе высказать ряд соображений не о концепции книги, но об объяснении одного «белого пятна» — эпохи Грозного.
Дело в том, что личность Грозного и многое события его царствования имели самое непосредственное отношение к Церкви, а потому существует не только широкий спектр мнений светских историков по этим вопросам, но и вполне определенное отношение к ним Церкви. Приступая к чтению книги, где сказано, что русская история будет изложена именно с церковно–православной точки зрения, мы вправе ожидать, что автор обратится именно к церковным источникам. Таковыми могли бы стать: во–первых, службы святым, пострадавшим до смерти во времена Грозного или обличавшим его; во–вторых, их жития, написанные духовными людьми и одобренные Церковью; в-третьих, сочинения по истории Церкви, написанные православными авторами, например, выдающимся церковным историком митрополитом Макарием (Булгаковым) или М.В. Толстым.
Но эти ожидания не оправдываются: как это ни удивительно, но именно церковное предание и церковно–православное осмысление эпохи Ивана Грозного остаются вне поля зрения книги (выдел, ред.). Если о них и упоминается, то с единственной целью — дать им иное толкование и, в конечном счете, дискредитировать их. Таким образом, дело вовсе не ограничивается пересмотром личности Ивана Грозного и переоценкой его деяний, но приводит к решительному пересмотру сугубо церковных событий. Сколько жен было у царя Ивана Грозного, убил ли он сына, насколько он был благочестив или развратен — все это не имеет существенного значения для церковно–православного сознания. Но самочинный пересмотр Церковного Предания, запечатленного в житиях святых, в канонах, тропарях и кондаках, читаемых в дни их памяти, пересмотр, основанный на произвольном толковании событий и выдвижении собственных версий в угоду выдвинутой «концепции» о праведности царя, — такой пересмотр может привести и приводит к весьма душевредным последствиям.
Читатели «Самодержавия духа» оказываются в двусмысленном положении: с одной стороны, они могут поверить, что жития святителя Филиппа и преподобномученика Корнилия — сказки, мифы и «заурядные выдумки»; с другой — будучи прихожанами православных храмов, они вместе со всей Церковью почитают память умученного по приказу Ивана Грозного святителя и убиенного им же игумена. Только одно из двух они могут делать искренне, совместить то и другое понимание событий невозможно.
Впрочем, книгу читают не только православные люди, история России интересует многих, а личность Грозного царя, изображаемая разными идеологиями то в белом, то в черном цвете, вызывает повышенный интерес. Каждая идеология использует подобные личности в своих интересах для оправдания тех или иных своих собственных деяний. Так, во времена Сталина для исторического обоснования и оправдания террора под названием «диктатура пролетариата» были использованы в соответствующей идеологической упаковке образы двух известных своими жестокостями царей — Ивана Грозного и Петра Первого (выдел, ред.). Вокруг многих эпох и исторических деятелей такая идеологическая возня происходит почти непрерывно, и наше поколение пережило уже несколько «пересмотров», а потому с большей, чем нынешнее, осторожностью относится к ним. Но в данном случае на книге стоит имя не светского и не советского историка, а архиерея Православной Церкви, поэтому вполне естественно испытывать к ней заведомо большее доверие.
«УСТАМИ ЛЬСТИВЫМИ НА ПРАВЕДНОГО»?
Считаю нужным сказать о том, что сам митрополит Иоанн при жизни был знаком с вариантом этой статьи и был не против ее опубликования. Однако я имею основания считать, что книга не во всем объеме была написана его высокопреосвященством, что это плод коллективного труда, который получил его одобрение и его имя. Именно исходя из этого убеждения в дальнейшем я употребляю слово «авторы». Так вот, авторы озаботились оградить свое «новое осмысление» личности Ивана Грозного устрашающими любого несогласного словами из Священного Писания. Так, первый раздел главы об Иване Грозном называется «Немы да будут уста льстивыя, глаголющия на праведного беззаконие…». Ясно, что теперь любое возражение против трактовки Грозного, данной в «Самодержавии духа», читателями, эту трактовку принявшими сердцем, будет восприниматься как произнесенное «устами льстивыми на праведного», неправославное и нецерковное. И пожалуй, в этой реакции заключается самый большой вред подобных окончательных и безапелляционных оценок в отношении столь спорных личностей, как Иван Грозный, с какими бы благими намерениями они ни совершались.
Цель этой статьи совсем не в том, чтобы представить какую–то свою «концепцию» или доказать неправедность царя. Цель одна — предоставить возможность читателям «Самодержавия духа» ознакомиться с теми фактами, которые не были представлены в книге или получили в ней освещение, противоречащее церковной традиции. Такая задача вынуждает следовать за обсуждаемым текстом. Для удобства изложения разобьем факты на три разряда:
1) имеющие отношение к жизни Церкви;
2) относящиеся к личности Ивана Грозного;
3) относящиеся к его государственной деятельности.
ЦЕРКОВНЫЕ СОБЫТИЯ
Эти факты изложены не в сочинениях светских историков, но запечатлены в годовом цикле богослужения (см. церковный календарь), в житиях святых, в сочинениях православных историков; Церкви (см. «Историю Церкви» митрополита Макария и М.В. Толстого), а также, что весьма важно, в богослужебных текстах. Отметим, что богослужебные тексты, являясь литургическим преданием Церкви, составляют одну из важнейших частей Священного Предания. Факты эти таковы.
- 9 (22) января Церковь празднует память священномученика митрополита Московского Филиппа (Колычева), который по воле! Ивана Грозного в 1566 году был лишен сана, сослан в тверской! Отрочь–монастырь, где и был умучен 23 декабря 1569 года опричником Малютой Скуратовым, заехавшим по приказу царя в обитель по дороге в Новгород.
