Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич
23 июня/5 июля 1898. Вторник.
Был в Иокохаме по банковым делам. На экзамене в Семинарии по русскому языку был о. Андроник.
О. архимандрит Сергий вернулся из Хакодате, посетив по дороге Церкви в Аомори, Мориока, Ициносеки и Яманоме и Сендая. Церковь в Мориока нашел в упадке более, чем другие.
24 июня/6 июля 1898. Среда.
Перечитал до обеда статистические листы (кейкёо–хёо) для составления общего статистического отчета по Церкви.
Отцы архимандрит Сергий и Андроник были на экзамене в Женской школе.
Посетил посланника, который почти совсем выздоровел; опасается какого–нибудь несчастного случая здесь с нашим Великим князем, хотя японские власти уверяют, что приняты будут всевозможные меры для его охранения; но от безумцев можно ли оградиться обычными мерами? Говорит посланник, что на Бога вся надежда, — так он и в донесении в Петербург пишет. И надежда не посрамит!
25 июня/7 июля 1898. Четверг.
В девять часов был в Семинарии и Катихизаторской школе — отпускной акт, на котором были мы все трое — о. архимандрит Сергий, Андроник и я; из Семинарии ныне выпуска нет; из Катихизаторской школы только четверо выходят на службу. Начато и кончено молитвой; на симбокквай дал четыре ены.
В десять часов был такой же акт в Женской школе, где ныне довольно большой выпуск. После раздачи дипломов и книг выпускных и наградных книг первым по классам, Юлия Саваде прочитала благодарственный адрес, потом стали петь остающиеся выходящим; пели прекрасно, Кису аккомпанировал на фисгармонии; половина выпускных расплакалась; затем стали петь они, — и остающиеся все расплакались. Когда кончили, я сказал выпускным несколько слов, главная мысль которых — чтобы оставались всю жизнь подобными мудрым евангельским девам, — не угашали уносимый ныне отсюда светильник веры и чистой нравственности… На симбокквай дал пять ен.
Вечером был симбокквай в Семинарии, на котором присутствовали и о. архимандрит Сергий с о. Андроником; говорили они, что очень занятно было. Я дома надписывал фотографии для Великого Князя.
26 июня/8 июля 1898. Пятница.
Утром с восьми пятнадцати минут отправился в Иокохаму для встречи нашего Великого князя Кирилла Владимировича, состоящего мичманом на крейсере «Россия». На вокзале в Токио господин Ханабуса, бывший японский посланник в Петербурге, предложил представить и представил меня Принцу Кан–ину, направляющемуся встречать Кирилла Владимировича. В Иокохаме на императорскую пристань Великий князь вышел ровно в десять часов. Японцы устроили ему великолепную встречу там и в Токио: множество чинов и войск; последние — непрерывною шпалерою от вокзала в Токио до Дворца в Сиба, приготовленного для него. Из Дворца в Посольство я доехал с посланником и подождал здесь завтрака, который начался в один час и двадцать минут. Долго просидели за завтраком, после которого я поспешил к себе в Миссию, чтобы встретить здесь Великого князя. Приехал он уже в начале четвертого часа. Мы ждали, облаченные в Соборе, и по входе его тотчас начали благодарственный молебен, а когда кончился молебен было уже без двадцати минут четыре часа. На мое приглашение взглянуть на вид Токио с колокольни, отвечал, что «поздно», под тем же предлогом отклонил осмотр Семинарии и женской школы, но минут пятнадцать просидел у меня; принял предложенные ему и показанные фотографии Миссии и Токио. Хвалил наш Собор и пение. Певчие все вместе стояли налево; за правым же клиросом положен был коврик для Великого князя, до которого и довел его посланник; но он из скромности почти не стоял на нем; молился плохо, все больше по сторонам смотрел, чего не следовало бы делать, чтобы дать добрый пример новым христианам.
День был сегодня жаркий, и я устал очень; старость–то начинает сказываться.
27 июня/9 июля 1898 года. Суббота.
Выслушивал рассказы священников о своих Церквах.
Часу в четвертом был командир крейсера «Россия» Александр Михайлович Доможиров и просидел более часа; земляк и милый человек; впрочем, не потому милый, что земляк, а что отличный служака — с идеальными стремлениями.
Гостит ныне у нас иеромонах с «России» о. Авраамий, завтра имеющий сослужить нам.
28 июня/10 июля 1898. Воскресенье.
Литургия началась сегодня не в девять, как обыкновенно, а в десять часов, чтобы дать возможность Великому князю Кириллу Владимировичу побыть на ней, так как у него с десяти до одиннадцати назначен был прием министров и Государственного совета. Чтобы не заставить его стоять, когда все по–японски сидят во время проповеди, обыкновенно произносимой вместо причастия, я сказал сегодня проповедь сейчас вслед за Евангелием. Великий князь вместе с Принцем Кан–ин и своей маленькой свитой, одетый в белый китель, прибыл во время ектении пред «Верую». Стоял не на коврике, приготовленном для него, а около, — должно быть, потому, что не было другого коврика для Принца Кан–ин, а сего не было, потому что не предупредили меня о том, что он будет вместе с князем, или же по скромности, касаясь только носком сапога коврика. Последний постлан был у правого клироса; певчие правого хора отступили для этого вправо. В Церкви язычников никого не было, при воротах стояли старосты вместе с полицейскими и не пускали; но Церковь была полна, так как, кроме тоокейских прихожан, собравшихся в большем, против обычного, количестве, стояли еще собравшиеся на Собор служащие Церкви и депутаты. Служащих Литургию со мной было восемь священников. Великий князь явил себя добрым христианином, — преклонялся на выносе и последнем явлении Святых даров. Диакон Стефан Кугимия вынес ему просфору. Крест я дал ему поцеловать прежде всех священнослужителей, иначе долго было бы ждать ему; после креста он тотчас же уехал. Литургия — до отпуска, кончилась в четверть первого часа.
За завтраком я узнал, что сегодня (память Святого Сергия и Германа Валаамских) именинник о. архимандрит Сергий.
С половины третьего часа выслушиванье рассказов священников о своих приходах.
С шести — всенощная, служили со мной тоже восемь иереев (о. архимандрит Сергий в том числе), — почти все завтрашние именинники, — Очень уж жарко было в Церкви.
29 июня/11 июля 1898. Понедельник.
Праздник Святых Апостолов Петра и Павла.
До Литургии исповедание священников.
После Литургии молебен Святым Первоверховным Апостолам Петру и Павлу. Совершали богослужение со мною восемь иереев с о. архимандритом Сергием в том числе. Несколько греков и русских было в Церкви. Пришедшими же на Собор и здешними христианами, с учащимися в том числе, Церковь была почти полна. Проповедь говорил о. Симеон Юкава.
Часу в пятом посетили трое офицеров с «России» и просидели минут двадцать.
30 июня/12 июля 1898. Вторник.
Утром выслушивал священников и депутатов о состоянии Церквей. Моисея Кавамура отправил с фотографическими видами Миссии и училищ, прежде поднесенными Великому князю, на судно, доставить их. — В четверть двенадцатого отправились мы втроем (о. архимандрит Сергий и о. Андроник) в Дворец, в Сиба, на обед к Великому князю, согласно вчера полученному приглашению. За обедом была вся русская колония. Великий князь очень хвалил наше богослужение в Соборе — «захватывающее», как выразился он. После обеда Принц Кан–ин, с которым пришлось мне говорить, тоже хвалил Собор и пение.
Вернувшись домой, перечитал письма к Собору и разные предложения; последние очень пустые.
1/13 июля 1898. Среда.
Первый день заседания Собора.
Утром о. Петр Кано принес прошение о выводе его из Одавара.
— Это почему? Ведь уж решено и утверждено, что по желанию значительного большинства христиан вы там остаетесь.
