Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Сицудзи 4. В субботу на молитву собирается около 25 человек, в воскресенье около 20.
Есть здесь «кенкиуквай»: двукратно в месяц, по воскресеньям собирается человек 8–9 и толкуют Осиено кагами (ринкоо).
Христианки во второе воскресенье месяца имеют свое собрание, на котором обыкновенно две говорящие рассказывают Жития Святых, или толкуют что–либо из Священного Писания.
Новых определенных слушателей учения нет, а ходит Сакураи, говорил, домов в пять языческих, где ведет религиозные беседы, пользуясь случаем и обстоятельствами; значит, надежды на распространение Церкви мало.
Жертвуют здесь христиане в месяц больше 3 ен, из коих 1 ена идет катихизатору, 1 ена 10 сен священнику, прочее на церковные расходы.
Было сегодня при богослужении всех христиан с детьми около 30. Положено завтра пробыть мне здесь, но проповеди для язычников не произносить — не желают того ни катихизатор, ни христиане; говорят, «боогай» будет (мешать станут язычники). Вообще, Церковь одушевлением похвалиться не может, как и сам катихизатор, видимо опустившийся: «Каков поп, таков и приход».
30 октября/11 ноября 1892. Пятница.
Уцуномия.
Утром катихизатор Сакураи рассказывал про здешних христиан. Самые усердные Яков и Василий Нагасава, родные братья, из хороших местных сизоку; Василий — старший, живет в своем родовом доме и занимается продажею лекарств, Яков сделался часовщиком, имеет на большой улице часовой магазин в собственном доме с кладовыми. Еще хорошие христиане Акила Судзуки, дочь которого Агафья училась в нашей женской школе, учитель портняжного искусства, тоже живущий зажиточно в своем доме, Павел Иидзука, портной, порядочный христианин тоже Павел Кицухара, учившийся несколько в Катихизаторской школе, потом служивший, между прочим, сончёо — вчера усердно подававший кадило. Самый бедный из здешних христиан — отец семинариста Акилы Хирота, он тоже бывший сизоку, но двадцать пять лет тому потерявший употребление ног; прожил он потому свой дом и землю, и ныне промышляющий деланием фонарей, ибо, к счастию, хоть руками свободно владеет; кроме Акилы у него трое детей: девочка пятнадцати лет, и мальцы, лет десять и восемь; жена разносит съестное в городе и тем также немного промышляет.
Пока мы говорили о Церкви и по карте провинции Симоцуке отыскивали и отмечали места, где разбросаны наши христиане, собралось несколько братий, между ними Марк Суто, христианин из Уено, имеющий ныне свое семейство в Сано, и в семействе семь детей; он уже десять лет служит книгоношей; до самого последнего времени был на службе у протестантов, но недавно уволен ими от службы потому, как он говорит, что не захотел перейти в протестантство, чего потребовали от него, с преобразованием части книгоношества у них. Продавал он Священное Писание и разные протестантские брошюрки, разносил и православные небольшие книжки, как Православное Исповедание, молитвенник. Больших наших книг не смог продавать, ибо дороги, говорит — не покупают. Район его книгоношества составляла здешняя провинция и окрестные места. У протестантов на каждую провинцию поставлено по книгоноше: живут книгоноши процентами с продажи книг; добывал таким образом и Марк Суто, по его словам, 5–6 ен в месяц. Товарищ его по профессии, некто Ефрем, ушел в протестантство, чтобы не лишиться куска хлеба с отставлением книгоношества. Марк ныне тоже разносит книги, но от себя, покупая сначала наиболее дешевые брошюры и продавая их с некоторым процентом. Просил он давать ему на комиссию наши религиозные книги; я велел прийти в Миссию, когда вернусь в Токио, чтобы там основательно поговорить и условиться. Найти книгонош для продажи наших книг и мы когда–то старались, и был поставлен у нас книгоноша, некто Ооива, да мало успеха было: нужно было продавать книги с убытком, да еще немалое жалованье платить за разноску их. Попробуем теперь с опытным книгоношей.
В девять часов началась обедница, потом панихида. Пели очень стройно; свою часть о. Семеон так тянул, что вынужден был я заметить ему на ухо: «Произносите несколько живее». — Вместо проповеди объяснено было первое прошение молитвы Господней с переходом к тому, что христиане должны сами стараться о дальнейшем усовершенствовании себя в христианском веропознании, а также о распространении веры между язычниками, и далее к тому, что христианам нужно учредить «кооги–квай», который и будет одним из важных средств и усовершенствованиях в Богопознании и возбуждения ревности к приведению язычников ко Христу; рассказано потом, как вести эти собрания, представлены примеры ведения их в других Церквах.
После полудня посетили дома христиан. Бедных, за исключением дома калеки Хирота, не найдено; живут достаточно, иные и очень.
С холма, на котором стоит синтуистская местная кумирня, взглянули на город: сверху гораздо красивее и представительней, чем когда едешь по улицам.
Посетив домов 18, в сумерки вернулись в кладовую, где Церковь; напился чаю, и вот теперь черчу сие, но что за ужасное место здесь от крика детей катихизатора! Так кричат, так орут, что я, при всей привычке к гаму, уши зажимаю и едва могу писать; два пузыря — мальчугана — шести и четырех лет — производят, играя, эту раздирающую какофонию, третий за плечами матери помогает им. Ну можно ли проповедывать в таком месте! Неудивительно, что никто не приходит слушать учение — выгонят с первого раза. И что всего хуже, нежные родители решительно, по–видимому, не находят ничего несносного в ужасном гвалте их детей — нисколько не останавливают; о. Семеон теперь там внизу, и еще человека 2–3, — никто и ухом не ведет, хоть из разговора слова нельзя слышать от гвалта раскричавшихся пострелят.
В восьмом часу началась вечерня; христиан, особенно христианок, собралось с детьми человек 35. После вечерни поучение; за ним — женское собрание с «кооги», но говорили только подростки: Римма, лет шестнадцати, рассказывала житие и страдание святой мученицы Софии и ее дочерей Веры, Надежды и Любви, — нетвердо знала, вяло говорила; потом шустрая девчонка лет одиннадцати с изорванной от волнения бумажкой, на которой написан был ее рассказ, сказала очень умную вещь, что кто–то думал, нашел алмаз и очень берег его, а потом оказалось, что это простой камень: так — богатство оказывается нисколько не ценным при конце жизни; третью говорила Агафья Судзуки — рассказала, и очень хорошо, о прощении грешницы Спасителем в доме фарисея Симона. Затем предложено было женщинам выбрать говорил для следующего собрания, что они и сделали; мужчины избрали своих еще раньше. Чтобы те и другие серьезно смотрели на свои собрания, сказано было, что пример для них в Священном Писании — в общине Святых Жен, последовавших Христу и у ног Его воспитавших сердце веры и любви, непоколебленное и тогда, когда Апостолы оставили Христа, также в обществе семидесяти учеников Спасителя, проповедовавших по [Его Слову?]. В одиннадцатом часу собрание было распущено.
31 октября/12 ноября 1892. Суббота.
Уцуномия. Канума.
Утром говорил с Софронием Никамура, учителем школы в Команю, деревня из 100 домов в 1 1/2 ри от Уцуномия; он два дня здесь, по случаю моего приезда, чем достаточно заявляет свое христианское усердие; советовал ему завести воскресную школу для рассказов детям Священной Истории и вечернюю для посильной проповеди язычникам; обещал, если возьмется за это, прислать ему нужных для того книг, как–то: Священную Историю обоих переводов законоучительных; он и родом из Команю, — имеет жену, ребенка и мать.
Внушал катихизатору Николаю Сакураи и собравшимся нескольким христианам непременно постараться вернуть в лоно Церкви ушедших в протестантство, а теперь и из протестантства вышедших и совсем охладевших. Уход в протестантство 40 человек — позор Церкви Уцуномия — нигде не было еще такого или хоть приблизительно такого случая. Но и винить нельзя очень заблудших; они младенцы в христианстве — повергнуть на землю младенца, или целый ряд младенцев — ничего не стоит; а грех потом не пожалеть и не постараться поднять их. Итак, пусть Сакураи сегодня пойдет к лучшим из упавших, к тем, которые поведением не расстроились, и поговорить с ними в духе любви и сострадания; пусть пригласит их вновь послушать учение, откроет для них «кенкиу–квай», на котором протолкует им Осиено Кагами со свободою им давать все возражения, а также в пунктах учения, где протестанты заблудились с объяснением сих заблуждений, в сопоставлении их с истиною. Обо всем этом внушено Сакураи сегодня же потолковать с некоторыми; приглашены и христиане к содействию в сем. Быть может, найдено будет полезным, чтобы я повидался с некоторыми заблудшими, тогда я завтра (или после), возвращаясь из Канума, остановлюсь в Уцуномия и повидаюсь; или, если нужно будет, я могу приехать и после, из Токио, для того; быть может, поможет Господь, вернуть хоть некоторых на путь спасения!
