Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич
15/27 октября 1897. Среда.
Лукию Кагета положили в больницу при Университете. Доктор Бельц, профессор, лучший врач в Японии, осмотрел ее и ласково успокоил надеждою на выздоровление. Будет стоить содержание ее там восемьдесят сен в сутки, кроме платы сиделке, без которой она обойтись не может.
Заявился о. Павел Морита: приехал из Маебаси взять запасных Святых Даров и поговорить о своих церковных делах; прямо заявил, что думает переставить Явата и Эндо на места друг друга; я ему так же прямо сказал, что это нельзя, — совсем беспричинная переделка того, что недавно определено Собором.
— Николай Явата, мол, теперь одушевлен, а Савва Эндо вял, — между тем как в приходе Саввы есть желающие слушать учение.
— А в приходе Явата нет?
— Напротив, очень много, и он теперь с одушевлением проповедует.
— Так зачем же вы хотите его оторвать от дела, которое его заместитель, быть может, убьет своею вялостью?
— Аннака ближе к Маебаси, чем Сукагава, и я мог бы чаще видеть Эндо и наблюдать за ним.
— И Сукагава недалеко от вас, — употребите теперь влияние ваше на Савву, одушевите его и заставьте трудиться. Ровно год тому назад он был весьма оживлен и усердно трудился, между тем как на Явата священник его жаловался, что совсем ничего не делает. Они стоят друг друга, и замещать одного другим незачем, тем более, что у Явата огромная семья, а в Аннака есть церковный дом, где он может помещаться, тогда как Савва вдвоем с женой.
Много и другого говорено и советовано было о. Павлу по части его служения. Но исполнит ли? Верхогляден он.
16/28 октября 1897. Четверг.
Роман Фукуи описывает свое посещение христиан в Никко и Асио, где много христиан рассеяно, и немало между ними усердных, хотя есть и охладевшие, как тот, с которым я виделся в Асио, и который теперь также плох. Но прискорбней всего то, что Фукуи пишет о плохом состоянии Церкви в Уцуномия, резиденции его же и о. Тита Комацу. В иллюстрацию приводит факт: недавно молодой образованный христианин и кончавшая курс гимназии христианка поженились между собою по–язычески, без благословления Церкви да еще и смеются в глаза всем, — «мол–де, не чувствуем угрызения совести, — Таинство какое–то брака — это выдумки русской Церкви, мы же японцы». И так далее. Стало быть, или крещены без знания веры, или по крещении оставлены без пастырского попечения. Во всяком случае, — о. Тит, значит, плох! И за ним необходим надзор благочинного. Но где взять благочинных–то? Один о. Савабе только и есть. Письмо оставлено до него, пока он приедет из Хакодате, после чего, впрочем, ему тотчас же нужно отправиться в Одавара; и затем уж он пусть отправится и в Уцуномия.
17/29 октября 1897. Пятница.
Из сегодняшних интересно письмо катихизатора Иоанна Синовара. Описывает свою поездку на погребение отца своего, который несколько лет тому назад за принятие им, Иоанном, христианства лишил его своего наследства и благословения. Отец — богатый земледел в Кадоме–мура, провинции Акита, был весьма усердный буддист, о чем свидетельствует сочиненная им молитва, которую Иоанн приложил к письму, а также письма к нему почтенных бонз, одно из таковых тоже приложено. Иоанн очень скорбит, что отец его умер в слепоте, — но тому причиною, знать, была его огрубелость душевная, которую и слезами любви сыновней нельзя было смягчить. Родные приняли было Иоанна, явившегося на погребение, очень хорошо, но потом тоже рассердились на него за то, что не молился по–буддийски в кумирне, при буддийском отпевании отца. Пишет все это Иоанн по возвращении в Мидзусава, место своего катихизаторского служения. Просимые им книги к его брату и родным — по первому его письму — посланы, по нынешнему — пошлются.
Господин Исикава, — в Макабе, в провинции Мито, — что просит христианского научения, оказывается уже знакомым с ним; слушал когда–то в Коодзимаци Павла Ниицума. Сам родом из Вакаяма; кочующий учитель; звал в Макабе протестантского проповедника, но этот оказался не удовлетворяющим его, — а по жалобе на то принципалу протестантского проповедника, и от принципала не пришло удовлетворения; оттого ныне и вспомнил о православии и обратился сюда. Все это пишет Фома Оно, которого о. Тит посылал в Макабе. Увидим, что дальше будет.
18/30 октября 1897. Суббота.
О. Игнатий Като пишет, что, к сожалению, не может в этом году посетить христиан–курильцев на острове Сикотане; сообщения с сим островом очень неправильны, и он боится там зазимовать, если отправится. Нечего делать!
Павел Оокава, катихизатор в Хигата и прочих, просит прибавки жалованья, — семья–де большая. Послано единовременно пять ен и написано к о. Борису, чтобы у местных христиан требовал для него помощи. Миссия дает ему двенадцать ен и две на квартиру и содержит двух дочек в Женской школе; дать больше было бы несправедливо относительно других, — а всем Миссия прибавить не в состоянии.
Посланник барон Розен был, вместе с Нагасакским консулом Устиновым. Просил барон служить в Посольской Церкви двенадцатого октября, в день Восшествия; вместе с этим пригласил раз навсегда служить в Посольской Церкви во все наши высокоторжественные дни: именины Государя, рождение Его и Государыни и прочие. И долг, и душевное расположение мое как нельзя более совпадают с сим приглашением, которое и будет исполнено неопустительно. — Показал барону и Устинову библиотеку, Женскую школу и Семинарию; в Библиотеке показал книгу его брата «Василия Болгаробойца» и просил дальнейших сочинений ученого его брата.
Вчера пришел из селения Сима, в одной ри от Ханамаки, молодой земледел Ицикава, сосед по дому Ильи Такахаси, которого сын — семинарист Николай — недавно здесь помер, — пришел с единственною целию — просить крещения; слушал он учение у Петра Ока во время каникул, читал потом Евангелие с Ильей Такахаси, и вот благодать Божия воспламенила его до столь решительного путешествия из такой дали. Принес он ко мне письма от о. Бориса Ямамура, ведению коего подлежат те места, и от Ильи Такахаси; вчера я, среди хлопот по месячным расчетам, не имел времени и прочитать их, а только узнав, в чем дело, сказал о. Федору Мидзуно испытать пришедшего, достаточно ли знает христианство, чтобы быть допущенным к крещению. О. Феодор, по испытании, нашел его вполне достойным крещения, которое сегодня до Литургии и было ему преподано; за Литургией он, раб Божий Моисей, приобщен был Святых Таин; а после был у меня, и я долго беседовал с ним; прочитал и его письма. Илья Такахаси очень просит катихизатора для Ханамаки и Сима; о. Борис подтверждает просьбу, присоединяя Ко–орияма, где недавно помер катихизатор. (По железной дороге между Ханамаки и Коорияма меньше получаса, — так что эти места могут быть легко соединены). Моисей усиливает просьбу, говоря, что в Ханамаки между его знакомыми прямо есть человек двенадцать желающих слушать учение, в Сима также три дома есть. Итак, катихизатор туда, действительно, необходим немедленно (ибо Петр Такахаси из Мориока, где единственный катихизатор ныне, не может быть проповедником в Ханамаки; хотя номинально ныне оное и под его ведением). Просят Петра Ока; но он еще не кончил курс. Больше некого послать. Посоветуюсь с учителями. — Так как Моисей пришел прямо для крещения, то он и пришел прямо в Миссию; здесь он и оставлен гостем на день–два, пока решится дело о катихизаторе. Это очень симпатичный, умный и развитой молодой человек. Лице его так и светится счастием, ныне обитающим в его сердце, очищенном, просветленном и удовлетворенном ныне воспринятыми благодатными таинствами.
20 октября/1 ноября 1897. Понедельник.
Иван Акимович Сенума, вернувшись из Хацивоодзи, — куда (на его родину) звали его на освящение молитвенного дома, и куда он отправился в субботу вместе с о. Фаддеем, диаконом Яковым Мацуда и певчим Накасима, — рассказал о празднике христиан в Хацивоодзи: в субботу вечером была всенощная с проповедию, в воскресенье — крещенье нескольких, потом освящение молитвенного дома, потом Литургия, за которою Сенума сказал проповедь, — затем общая трапеза; вечером — волшебный фонарь с рассказами господина Сенума о Святой земле и из священной истории — о содержании картин; три часа занял фонарь внимание присутствующих. Христиан на освящении было человек шестьдесят; было немало и язычников, — Молельня устроена с отделением для алтаря, как и в прежней, сгоревшей.
