Иоанн Креститель-Человек "пустыни" (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович (книга бесплатный формат TXT) 📗
“Не помешал ли я вам?” — “Иуваль, нет, присаживайся рядом с нами”. — “Захарий, я решил, что завтра отправлюсь в Капернаум”. — “Что ж, счастливой тебе дороги”. — “Отец, разреши и мне отправиться с Иувалем? Мне хочется увидеть свет своими глазами”. — “Захарий, отпусти его со мной, мне с ним будет веселее в пути”. — “Хорошо, только мне нужно собрать ему кое-что в дорогу”.
На следующий день рано утром они отправились в Капернаум. Впервые в своей жизни Иоанн начал свое путешествие по земле обетованной. Он удобно разместился в повозке и ждал от этого путешествия чего-то необыкновенного. “Отец, не скучай, я скоро вернусь”. Захарий уронил слезу. “Дай Бог, чтобы у вас все было хорошо”, — подумал он.
Повозка, запряженная старым ишаком, двигалась медленно. Иоанн лежал на верблюжьей шкуре и мечтал о своем, его мысли уходили далеко и скрывались где-то там, в Небесах, ибо предела им не было. Он все время смотрел на бесконечную небесную даль. Ему виделись разные картины, доселе он таковых никогда не видел.
“Дядя Иуваль, почему мы остановились?” — “Иоанн, посмотри сюда и, ежели тебе станет страшно, то лучше закрой глаза”. Иоанн увидел страшную картину: на возвышенности стояла дюжина огромных крестов, на которых были распяты люди. Стоял едкий запах смерти.
“Дядя Иуваль, что это такое?” — “Иоанн, это смерть стала пред твоим взором”. — “А за что их казнили?” — “Понимаешь, Иоанн, человека можно убить даже за то, что он человек, виновен он или нет. Это порой никого не интересует. Ты еще дитя, но я скажу тебе: казнят только простых бедных людей. Я за свою жизнь не видел и не слышал, чтобы казнили кого-то из богатых или священников, ибо у них есть деньги и власть. А у простого человека всегда стоит за его спиной крест
или веревка с петлей, ибо таковых не считают за людей. Конечно, есть и злодеи, но они становятся ими не по своей воле. Я думаю так: пока на земле всем верховодят только деньги и связи между богатыми, то это будет, судя по всему, продолжаться очень долго. Иоанн, не страшно тебе? — “Нет, мне не страшно, но очень жалко невинных людей”. — “Давай подойдем к ним поближе”. — “Да, ты мал, но смел. Идем, хотя по законам нам грозит наказание за это, но все равно идем”. Они подошли к казненным. Иоанн долго смотрел на разложившиеся тела.
“Какие есть черствые и безжалостные люди, неужели они не понимают, что творят?” — “Иоанн, о чем ты подумал?” — “Дядя Иуваль, это не я, это что-то внутри меня заговорило”. — “О Боже, Иоанн, идем лучше отсюда”. — “Нет-нет, погоди, смотри, вон на том кресте у молодого юноши изо рта идет кровь”. — “Да-да, Иоанн, я вижу, значит, он жив”.
“Помогите мне, снимите меня отсюда. Люди, помогите!” Иуваль посмотрел по сторонам. “Иоанн, что будем делать?” — “Дядя Иуваль, ему нужно помочь. Помоги ему, ты же взрослый”. — “Хорошо, хорошо, только давай дождемся ночи, а я за это время постараюсь сделать лестницу. А пока давай лучше отойдем отсюда, чтобы не привлекать внимание”. — “Дядя Иуваль, ты молодец”.
Иоанн с нетерпением ждал ночи. Иуваль мастерил лестницу. “Господи, помоги нам, помоги, чтобы все обошлось хорошо”. — “Дядя Иуваль, ты боишься?” — “Как тебе, Иоанн, сказать, я боюсь, но не за себя”. — “А за кого?” — “За тебя”. — “Не бойся, ничего не случится, я буду просить Царствие Небесное, чтобы оно помогло нам”. — “Эх ты дитя, ты дитя, но все равно, Иоанн, будем надеяться на помощь Всевышнего”.
Солнце стало заходить за горизонт. Появились первые звезды. “Иоанн, ты будешь ждать меня здесь и, когда увидишь, что я снял тело с креста, сразу подъедешь ко мне. Ты все понял?” — Да, я понял, но меня какая-то дрожь пробирает”. — “Ну, Иоанн, такое и со мной бывает, только у меня живот болел, не бойся”.
Иуваль ушел, Иоанн наблюдал за его действиями. “Ну, дядя Иуваль, быстрее, быстрее снимай его”. Но время шло медленно. И вот на фоне лунного света Иоанн увидел, как по лестнице Иуваль спускался с телом неизвестного человека. “Все, мне нужно подъехать к ним”. — “Иоанн, быстрее, быстрее. Так, молодец, давай его положим в повозку и отъедем отсюда ближе к Иордану”. Человек стонал, Иоанну стало страшно смотреть на него, но испуг быстро прошел. Вот и долгожданная река. Иуваль снял тело с повозки и положил на землю, человек продолжал стонать.
“Скажи мне, дядя Иуваль, мы его спасем?” — “Иоанн, мы его уже спасли. Подай мне мелех с вином, я обработаю ему раны”. — Пить, я пить хочу”. — “Фу, слава Богу. Теперь, Иоанн, я уверен, что он будет жить”. Иуваль дал казненному вина. “На, дорогой, испей, ты очень много крови потерял. Испей и усни, я же пока твои раны перевяжу”. Юноша снова застонал и через несколько мгновений замолчал.
“Дядя, Иуваль, он что, умер?” — “Нет, Иоанн, он уснул, а если уснул, то значит будет жить еще долго и благодарить нас с тобой, дитя ты мое”. — “Дядя Иуваль, идем искупаемся”. — “Иоанн, это хорошая мысль, идем”.
Взрослый Иуваль и совсем малое дитя барахтались в воде, как два малых дитяти. “Иоанн, вот в этих водах Иордана ты будешь крестить людей, и эти воды станут священными водами”. — “Дядя Иуваль, о чем ты говоришь? — “Да нет, я молчу”. — “Странно, кого тогда я слышал только?” — “Все, Иоанн, хватит, это усталость в тебе говорит, идем отдыхать”. — “Да нет, я же слышал чей-то голос”. — “Иоанн, не пугай меня, давай лучше будем отдыхать”. После трудного и напряженного дня они уснули. Ночь прошла незаметно, как будто бы ее и не было.
“Иоанн, вставай”. — “Я еще, еще немного”. — “Нет, вставай”. Иоанн открыл глаза. “Дядя Иуваль, а наш спасенный человек жив?” — “Конечно, жив, но еще спит. Ему сейчас полезно спать, ибо во сне своем он находит свое спасение, ибо сон и есть врачеватель души и тела. Пусть он спит, мы же оставим ему немного пищи и вина, а когда он проснется, то отблагодарит нас. Нам же пора двигаться дальше”. — “Нет-нет, давай его разбудим, нельзя его бросать, ибо он слаб еще”. — “Иоанн, а ты упрям, но я послушаюсь тебя, хотя время меня торопит. Но когда он проснется, то мы сразу отправимся в путь”. — “Дядя Иуваль, я согласен”. — “Вот и хорошо, а пока бери лепешку и рыбу, трапезничай, ибо впереди нас ждет очень длинная дорога”.
Через некоторое время юноша очнулся: “Где я, где я нахожусь?” — “Среди добрых людей”. — “Скажите, я жив?” — Ну, дорогой, если ты говоришь, значит ты жив. Как звать тебя?” — “Елисуа”. — “Елисуа, ты можешь встать?” — “Я попробую, хотя у меня в голове все шумит”. — “Сейчас, вот испей вина, и тебе сразу станет лучше”. Елисуа, немного выпив вина, привстал, он стоял и шатался. “Тебе плохо?” — “Да, у меня нет сил. А как тебя мне звать? Я вижу, что ты очень добрый человек”. — “Иуваль, имя мне дали мои родители. Так, Елисуа, идем к реке, ты должен смыть с себя свою кровь и промыть раны”. — “Помоги мне, Иуваль”. — “Елисуа, скажи мне, откуда ты родом и за что тебя так наказали?” — “Я из Гадари. Родители мои давно умерли, и я с раннего детства сам себе зарабатывал на пропитание”. — “И все-таки за что тебя пригвоздили?” — “Иуваль, я тебе расскажу об этом в следующий раз, сейчас мне не хочется об этом вспоминать”. — “Что ж, дело твое”. — “Иуваль, прошу тебя, не считай меня разбойником, я честный человек”. — “Хорошо, нам следует идти дальше. Вот тебе верблюжья шкура, рыба, хлеб, вино. Набирайся сил и, пока твои раны не заживут, на люди не показывайся, а то снова можешь угодить на крест”. — “Спасибо тебе, Иуваль”. — “Елисуа, лучше благодари вот это дитя”. — “А как зовут твоего сына?” — “Это не сын, это друг мой, и звать его Иоанн”. — “Спасибо тебе, Иоанн, думаю, что мы с тобой еще встретимся, и я смогу отблагодарить тебя по-настоящему”.
“Елисуа, знаешь, у меня появилась хорошая мысль. Когда ты наберешься сил, то иди в Вифавару, найдешь там епископа Захария, расскажешь ему все, и он тебя приютит. Только прошу тебя, добирайся ночью. Я же,
когда вернусь, то ты поживешь у меня”. — “Спасибо тебе еще раз. Но как же я могу жить у священника, ежели они наказали меня?” — “Елисуа, Захарий особенный человек, и он тебя поймет. Иоанн есть сын его и может все подтвердить”. — “Хорошо, я сегодня же ночью отправлюсь в Вифавару, вам же — счастливого пути я желаю”. — “Все, Иоанн, едем дальше, теперь я полностью спокоен за него”. — “Дядя Иуваль, а за что священники могли его казнить?” — “Вот когда вернемся, тогда все и узнаем. Сейчас главное, что мы спасли человека, и Бог нас отблагодарит за это”. — “А как Он нас отблагодарит?” — “Я не знаю, но Он видит все и отблагодарит. Ты же ложись поудобнее и отдыхай, а я пройдусь рядом с повозкой”.
