Просветленные не ходят на работу - Гор Олег (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Запах весны, сырой земли, когда мы без спроса уходили на берег только что вскрывшейся речки и возвращались грязные, мокрые и счастливые, получать неизбежную родительскую взбучку…
Кудрявая Маша, с которой мы едва не поженились, два года прожили вместе…
Безобразная пьянка с «партнерами по бизнесу» в девяносто третьем, когда в моду входили красные пиджаки, а сами «партнеры» даже и не думали избавляться от бандитских привычек.
Ресторан «Золотое кольцо» мы тогда чуть не сожгли.
Голоса монахов упали до шепота, потом они одновременно вскрикнули, и этот резкий звук вернул меня к реальности. Я обнаружил, что дрожу, как в лихорадке, а пот буквально капает с бровей, щекочущие струйки текут по спине и бокам.
– Открой глаза, – сказал брат Пон, взяв меня за плечо.
От этого прикосновения я чуть не вскрикнул, настолько горячей мне показалась его ладонь. Затем я осторожно поднял веки и застыл как громом пораженный, пытаясь осознать, что именно вижу.
Прямо напротив меня, рядом с ямой от выкорчеванного дерева, сидел один из молодых монахов. За его спиной клубилось нечто черное, бесформенное, угрожающее – облако тьмы, внутри которого укрывается чудовище, или нет, скорее даже сам монстр, умеющий менять облик!
Я почти увидел острые когти, усеянную бородавками морду, слюнявую пасть…
Страх ударил, точно холодная вода из брандспойта, я сделал движение вскочить, но брат Пон навалился на меня, не давая этого сделать. Переведя взгляд, я обнаружил, что за спиной второго монаха маячит точно такая же штуковина.
– Смерть приходит в этот мир вместе с нами, – проговорил брат Пон нараспев. – Стоит у изголовья колыбели и в ногах кровати старика, рядом с мужчиной и с женщиной. Никто не знает, когда она нанесет удар, но рука с кинжалом занесена и может упасть в любой момент.
– И за-за мн-ной? – от ужаса я едва мог говорить, язык заплетался, губы не слушались.
– Поворачивай голову медленно и осторожно, – не удовлетворившись словами, брат Пон взял меня за макушку и придержал, не давая мне сделать излишне резкое движение. – Только не обделайся…
Черное облако волновалось в каких-то сантиметрах от моих лопаток, от него веяло холодом. Не знаю, каким образом, но я ощущал, что внутри ничего нет, но что пустота, спрятанная за клубящимся пологом, может выпить всю мою жизнь за считанные мгновения.
Неужели так выглядит смерть? Не может быть… это бред…
Нет, я не обделался, но зубы мои застучали друг о друга, как настоящие кастаньеты. Жесткая конвульсия пробежала от копчика до макушки, и голова закружилась с чудовищной силой.
В следующий миг я обнаружил, что лежу мордой в землю и что мне на голову льют воду.
– Что… – сказал я, пытаясь опереться на дрожащие руки, чтобы подняться, – это… было?
– Ты видел смерть, – сказал брат Пон, опуская ведро. – Сейчас ты ее не видишь. Только это не значит, что она ушла. Она всегда рядом, наблюдает и ждет. А ну оглянись!
Новый приступ паники заставил меня рухнуть наземь и прикрыть затылок руками, будто ладони могли защитить меня от безжалостного выпада той клубящейся тьмы, присутствие которой я так остро теперь ощущал.
– Оглянись, не бойся, – повторил брат Пон.
Я осторожно повернул голову, скосил глаза и понял, что не вижу ничего особенного. Судя по положению солнца, давно перевалило за полдень, двое молодых монахов исчезли неизвестно куда.
– Это была галлюцинация, – сказал я. – Вы загипнотизировали меня… или нет… Подмешали какую-то дрянь в рис… или дали чего-то понюхать…
Брат Пон молчал и улыбался, и я заткнулся, осознав, что несу ерунду.
Но признать, что я не метафорически, а на самом деле столкнулся лицом к лицу со смертью, я не мог: в том мире, в котором я прожил почти четыре десятилетия, не было места таким событиям.
Голова трещала, руки подергивались, и страх все так же крепко держал меня в леденящих объятиях.
– Вы со всеми так поступаете? – спросил я с упреком. – С каждым послушником?
– Нет, не так, – отозвался брат Пон. – Кому-то это не нужно, кому-то повредит. Общих правил и принципов не существует, ведь учение – это всегда конкретное послание конкретному человеку, и всякий раз выбираются особые средства, чтобы доставить его по назначению. Ну что, ты пойдешь сам или мне придется тебя нести? Такую-то тушу, ха-ха.
Шутка меня не развеселила, я даже не улыбнулся.
Кое-как сумел подняться, и мы зашагали в сторону вата.
Но при каждом шорохе в зарослях я вздрагивал, пугливо съеживался и втягивал голову в плечи. Смерть была рядом, неумолимая и безжалостная, готовая нанести удар, – это я ощущал всеми печенками.
Даже следующим утром я окончательно не пришел в себя.
Шарахался от каждой тени, ловил себя на постоянном желании оглянуться, посмотреть, что там за моей спиной, а воспоминания об увиденном вчера заставляли меня обливаться холодным потом.
Да, если это чудо, то лучше жить без чудес.
После того как я закончил с утренними делами, брат Пон позвал меня к себе.
– Садись, – велел он. – И смотри. Сейчас поймешь, к чему это все было.
Я опустился на землю, скрестив ноги, – принимать позу лотоса я так и не выучился, несмотря на все старания. Монах взял прутик, нарисовал на земле круг и разделил его на шесть частей, так что получилось нечто вроде колеса с тремя спицами.
– Это – Вселенная, – объявил он с преувеличенной серьезностью. – Шесть миров. Шесть мест, где может воплотиться разум… Три благих, они у нас сверху, и три… мягко говоря, не особенно благих.
Пока было не очень понятно, какое это имеет отношение ко вчерашнему жуткому опыту.
– К благим у нас относится рождение в мире богов, которые хоть и живут долго, но все равно смертны, в мире полубогов-асуров и среди таких, как мы с тобой, человеческих существ. К неблагим – существование в теле животного, одного из голодных духов или прямиком в аду.
– И все эти миры реальны? – спросил я.
– Реальны, но в какой степени – каждый решает сам. Можно считать этот рисунок, – брат Пон потыкал прутиком в середину круга, – картой человеческой психики, и не более. Можно полагать, что где-то и вправду есть адские вместилища, где мучаются грешники, и небеса, на которых обитают пребывающие в блаженном состоянии боги… Какая разница?
– Ну как? Хотелось бы знать, как все обстоит на самом деле.
– И так, и так, обе версии истинны.
– То есть я, – я указал по очереди на все сектора, – был и зверем, и асуром, и духом?
– В общем так, если убрать слово «я».
– Но есть же предыдущие жизни, которые повлияли на нынешнее воплощение? – продолжал я.
– Конечно.
– А можно узнать, где и когда я жил? – любопытство, одолевшее меня в этот момент, оказалось сильнее даже того страха, что грыз мои внутренности со вчерашнего дня. – Пожалуйста!
– Тебе мало одного чуда? – спросил брат Пон с лучезарной улыбкой.
Это было хуже, чем удар под дых, – я вздрогнул и поежился, ощутил на затылке холодное дуновение, и если бы на голове у меня оставались волосы, они наверняка встали бы дыбом.
– Тогда забудь, – монах погрозил мне прутиком. – Вспомни, о чем мы говорили… Шесть миров, но для того чтобы развить полное осознание и вырваться за пределы круга Сансары, годится только один. И угадай какой.
– Человеческий.
– Совершенно верно. Богам и полубогам слишком хорошо, чтобы менять себя. Животные практически лишены разума, духи одержимы неутолимыми страстями, грешникам чересчур плохо. И что у нас в результате выходит… – он стер большую часть круга, оставив единственный сектор. – Какова вероятность, что один из нас попадет сюда?
– Одна шестая.
– Даже меньше. Из ада не выберешься быстро, боги живут миллионы лет, и все зря. Тут же у тебя есть каких-то семьдесят-восемьдесят лет на то, чтобы обрести свободу, и если не успеешь, то придет то, что ты видел вчера, и скажет «ам».
