Хроники российской Саньясы. Том 2 - Лебедько Владислав (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Еще один момент, который мне представляется важным: возьмем случай идеальной Школы. В такой Школе обязательно появляется масса очень эффективных людей, которые великолепно взаимодействуют с социумом. Им и социум интересен и сами они производят на социальное окружение впечатление совершенно адекватных людей. Если же мы видим человека в чем-то странного, сдвинутого, который может говорить только об «этом» и только определенным языком, вызывает неприятие во внешнем мире, неадекватно себя ведет в социуме, это значит, что в Школе что-то не так. Это тоже очень четкий критерий — социально неприемлемое или странное поведение.
В: А как же, например, путь юродивого? И как быть с ситуацией подвижника, которого искушают бесы и он в ряде моментов, не имея, на каком-то отрезке пути достаточно сил, становится сильно неконгруэнтным? Ведь многие подвижники в моменты высокого накала своей «внутренней брани» проходят через мучения и ломки, которые сторонним наблюдателем могут быть оценены, как невроз, а то и психоз?
А: Такой путь — это путь единиц. Вот как конкретных людей мы их и можем рассматривать. Неважно — Серафим Саровский это или Симеон Столпник, — это предельно индивидуальная, исключительная ситуация. Для того чтобы понять то, что с ними происходило, нужно знать все подробности их жития. Но мы-то сейчас говорим о Школе. Такие вещи принципиально не могут приобретать массового характера. А любые другие формы духовной реализации всегда были социально адекватными. Любые случаи духовной реализации всегда происходили в рамках наличной культуры. Возьмем пример того же Серафима Саровского. Во-первых, это происходило в православной стране, где монашеские подвиги принимались, были социально приемлемыми и даже, в какой-то мере, приветствовались. А вот сейчас происходят нередко вещи, которые вызывают только смех. Вот тут недавно в одном православном монастыре несколько негров приняли схиму… Ну, вот что это может вызвать, если не смех? Странно… И, кстати, гигантское количество русских паломников в индийские ашрамы смотрится также дико. Если мы говорим о единичных случаях, то они все равно происходили в рамках, господствующих в обществе норм и культуры. Так в свое время социально приемлемо было юродство на Руси. Поэтому Василий Блаженный спокойно мог ходить голым по Москве и мочиться на церкви.
В: Получается, что возможности духовного пути ограничены социальными и культурным рамками?
А: Конечно, а как же? — Любая информация, касающаяся духовного развития, дается в рамках определенной культуры и системы понятий. В определенных знаковых системах, в которых ты живешь. Если ты православный подвижник, то тебе будет являться Богоматерь со святыми; если ты буддийский монах — тебе будет являться Будда. Другое дело, что в дальнейшем выход за эти рамки практически возможен и даже необходим.
В: Ты же говорил, кроме культурных рамок, еще и о рамках социальных. Не являются ли социальные рамки очень сильным искажением?
А: Мне тут больше всего близка суфийская позиция — быть в миру, но не от мира. Там как раз не просто приветствовалось, а требовалось, чтобы человек был социален. Необходимо было, чтобы он занимался духовным деланием, но те, кому об этом знать не надо, никогда об этом и догадаться не могли. Это и есть соответствие социальным рамкам. А иначе в разные времена люди, занимающиеся духовным деланием запросто попадали либо в дурдом, либо в сталинские лагеря. Таких примеров много. Очень важно, чтобы человек не создавал себе дополнительных сложностей там, где сложностей и без того хватает. Я считаю, что социальная адаптированость — очень серьезное требование к духовному искателю. Давай посмотрим двадцатый век: жили ли в это время известные духовные деятели, которые были бы социально дезадаптированы? — Пожалуй, такие люди жили разве что в Советской России. Это, например, такие люди, как Даниил Андреев, Дандарон… Это особая история. Но кто скажет, что они хотели попасть в сталинские лагеря и специально туда стремились? Гурджиев бежал из России и выводил отсюда свои группы для того, чтобы они могли нормально развиваться в тех социальных условиях, где есть ниша для духовных искателей.
В: Как же быть с огромным количеством случаев, когда духовный путь человека в силу социальной неприемлемости заканчивался на кресте, на кострах инквизиции?
А: Я не думаю, что эти люди осознанно стремились именно к тому, чтобы сгореть на костре. Да, так складывались их жизнь и обстоятельства. В большом количестве подобных случаев дело заканчивалось так из-за отсутствия поведенческой гибкости. Но были и ситуации, где у людей объективно не было выбора, но это совсем не значит, что они не хотели жить и специально шли на смерть. Когда кто-то специально шел на смерть, — в большинстве случаев это истерические реакции, которые к просветлению не имеют ни малейшего отношения. Хотя были и исключения. Когда мы говорим, например, о Христе и Апостолах, которые почти все закончили жизнь распятием, мы должны учитывать всю особенность той конкретной ситуации. Вырывать это из контекста невозможно. Это как раз то, о чем ты изначально спросил, — невозможно отрывать путь человека от того социального, исторического и культурного фона, в котором он проходит. Но это не значит, что Апостол Петр хотел, чтобы его распяли вниз головой. Никто этого не хотел. Но люди были поставлены в такие условия, когда мученический конец являлся единственным для них возможным. Любой другой исход был бы отрицанием всего их жизненного пути. Поэтому говорить о том, что подвижник — обязательно человек асоциальный или мученик, будет неверно.
В: У меня в свое время сложилась такая мифология, что нужно непременно страдать, мучаться и проходить искушения бесами, причем, не один год…
А: Не может быть никаких общих закономерностей. Все зависит от того, как сложилась начальная фаза твоей жизни, и от того, какие цели ты ставишь.
В: То есть ситуация, когда большинство Школьных людей болеют, разваливают личную жизнь, теряют работу и, вообще, невротизируются, — это нездоровая ситуация.
А: Это патологичная ситуация. Чаще всего такая ситуация не имеет ничего общего с духовным ростом. Не может быть перманентным хреновое состояние. Да, бывают моменты внутренних пересборок, переплавок внутренней структуры, которые переносятся болезненно и мучительно, но после этого восстанавливается новое качество внутренней структуры и состояние перестает быть мучительным.
В: А такие пересборки могут длиться годами?
А: Нет. Если это длится годами, значит что-то не так. Нормальное состояние человека, в том числе и духовного искателя, это состояние и физического, и душевного здоровья, и полнота ощущений, и любовь к жизни. Вот когда ты доходишь до какого-то нового барьера, тогда начинаются болезненные вещи, но и то они с каждым разом проходят легче. Мне кажется, что это очень важно. Состояние духовного искателя даже более здоровое и физически и душевно, чем состояние обычного человека.
В: Да. Я тоже начинаю понимать, что представления о необходимости мучений, болезненности и самоэкзекуций это мифология, родившаяся действительно в период Российской Саньясы — все эти надрывы, эксперименты над собой…
А: То, что я говорю, базируется только на моем опыте. Я могу анализировать опыт других людей, но в большинстве своем, этот опыт совпадает с моим. Возьмем того же Гурджиева: это же не больной человек. И физически и психологически — совершенно адекватный человек.
Если я вижу, что большинство женщин, которые занимаются в разнообразных Школах и ходят на психологические семинары — это истеричные психопатки. Так им говорить не совсем удобно, поэтому я просто говорю, что это проблемные люди. Большинство таких людей не хотят решать свои жизненные проблемы и задачи. Но при чем тут Школа? Если у человека что-то не в порядке на работе, в семье или в личной жизни, то не надо смещать эти проблемы в другую плоскость и говорить себе: «Да, жизнь моя не удалась, но, на самом деле, я этого и не хочу — у меня другие цели и задачи — я просветляться буду…». Это натуральный самообман. Насколько я знаю, в настоящих Школах таких людей на пушечный выстрел не подпускали. От насущных проблем не нужно бежать в Школу, монастырь, в политику, бизнес, — их надо решать, а потом уже идти дальше, к развитию.
