Образ человека как основа искусства врачевания - Том I. Анатомия и физиология - Хуземанн Фридрих (читать книги онлайн .txt) 📗
Свет как посредник между Космосом и Землей
«Свет и Дух - первый царит в физическом,
второй в моральном - являются высшими мыслимыми неделимыми энергиями»
Гете
Духовнонаучно ориентированное рассмотрение отличается от общепринятого тем, что не пытается объяснить жизнь, открывающуюся в растениях, животных и человеке, исходя из чисто физических веществ и сил, но учитывает при этом космические влияния. С естественнонаучной точки зрения могут возникнуть опасения, что такое «дуалистическое» воззрение могло бы стеснить или сделать иллюзорным прежнее плодотворное развитие естествознания, поскольку оно привело бы к тому, чтобы все, что еще не объяснено посредством естественнонаучных методов, относить на счет «космических влияний».
Если ограничиваться только такой склонностью к метафизическому, то это, разумеется, было бы возвратом к образу мыслей прошлых времен. Но здесь имеется в виду, конечно, не это. Мы видим задачу духовнонаучно ориентированного естествознания в том, чтобы все точнее исследовать земные и космические влияния в их своеобразии и взаимодействии. В основе этих требований лежит не отрицание материального и методического значения естествознания, но признание этого значения и его сознательное включение в развитие человечества. При таком подходе рассмотрение космических влияний не затормозит развитие естествознания, а, напротив, расширит его и сделает плодотворным для будущего.
Поэтому в исследовании космических сил мы видим не чисто мыслительную задачу, но такую, при которой естественнонаучное наблюдение и эксперимент должны рука об руку идти с медитативным размышлением. Также можно сказать, что задача состоит в выработке нового учения о свете. Ибо свет — это ближайшая доступная нашему современному сознанию форма, в которой открываются космические силы.
Если проследить воззрения, которых придерживалось человечество в ходе своего развития относительно существа света, то окажется, что в прежние времена эти воззрения были не так абстрактны как сегодня. Древние непосредственно переживали свет как нечто сущее, как откровение высшего божественного существа. Это видно уже из дошедших до нас символов Солнца; то же самое можно понять, основываясь на религиозных первоисточниках.
В древней Индии еще ощущали непосредственную связь между обитающим на Солнце божественным существом и человеком. Заратустра рассматривал противоположность света и тьмы как идентичную моральным качествам добра и зла, и согласно этому направлял всю свою жизнь до малейших частностей. Главным предметом науки той эпохи было отношение солнечного света к жизни на Земле: та наука была одновременно религией, моралью и искусством врачевания, как это описывает Гете в «Завете древнеперсидской веры». Кажущийся дуализм на деле был величественным духовным монизмом. Уже в древнем Египте это учение пришло в упадок, и даже фанатично-великодушная попытка Эхнатона восстановить духовность древнего воззрения не могла удержать этого падения.
В Ветхом Завете заметны последствия этого падения. Хотя свет и воспринимается здесь как откровение Бога, но отчетливо заметно, что это основано только на религиозном ощущении, а не на духовном познании. Религиозный человек, пророк, воспринимал откровение через духовный свет только в особых состояниях «просветления», а не в непосредственной связи с чувственным восприятием. Произошедшее тогда разделение на духовное и чувственное восприятие света пронизывает историю человечества до сих пор.
В Греции новая ступень сознания ощущалась как полярность мышления и чувственного восприятия. Словно бы люди грезили до той поры, и тут начали видеть мир открытыми глазами. И по мере того, как остатки воспоминаний о прежнем видении (в форме мировоззрения Платона) исчезали, человечество видело все отчетливее. Пропасть между светом чувственного восприятия и светом духовного откровения казалась непреодолимой. Понятия Аристотеля о форме и веществе (первая доступна только мышлению, второе - только чувственному восприятию) с тех пор все больше овладевали западным миром. Свет, ранее бывший владыкой мира, был низведен до уровня слуги, имеющего лишь задачу делать предметы видимыми. [65]
Однако отдельные духовные личности всегда пытались преодолеть эту пропасть, например, Парацельс (1493-1541), который посредством познания природы хотел достигнуть «света природы», или его современник Мигель Сервет, а также платоники-натурфилософы и врачи, такие как Кардано, Бернардо Телезий и Франческо Патрицци. [66]
Но в целом пути мистиков, пытавшихся открыть внутренний свет, и естествоиспытателей, измерявших все видимое и подступивших также и к свету со своими физическими измерениями, расходились все дальше.
Пока этой проблемой не занялся Гете, вначале ведомый познавательным инстинктом, а затем все более и более осознававший, что здесь лежит одна из главных проблем нового времени. Хотя Гете ограничился главным образом учением о цвете, но при этом отчетливо указал на общенаучную и мировоззренческую основу проблемы. Для него свет был откровением существ Космоса, которое он хотел проследить во всех его жизненных проявлениях, в его «деяниях и страданиях». Учение Ньютона звучало для него как версия, которая с научной точки зрения может не вызывать возражений, однако, соответственно методу исследования, ничего не может содержать в себе от существа индивидуальности. Отсюда его непримиримая борьба против Ньютона, поскольку Гете чувствовал, что если станет преобладать этот односторонний подход к науке с его претензией на единственно правильную точку зрения, то в человеке будет убито всякое ощущение действительного существа света и живых космических сил. Эти глубокие взаимосвязи души человека с Космосом, посредником которых выступает свет, впечатляюще представлены в «Фаусте», где почти каждая сцена благодаря связи со светом представляет в художественном образе душевный настрой человека; так, например, сценическим фоном душевного настроя становятся ночь, восход и заход солнца, лунный свет. Когда же Мефистофель говорит о свете:
- то он характеризует свет как вдохновителя научности, которая считается только с той стороной самого света, которая доступна чувственному наблюдению и которая тем самым постепенно должна убить живые силы человеческой души и разорвать ее связь с Космосом.
И когда Гете во второй части приводит Фауста к живому постижению Космоса, то следует учитывать, что этот Фауст выражает то, что обрел сам Гете благодаря своим наблюдениям за миром растений, миром света, благодаря изучению геологии и метеорологии — лучше сказать: то, что он обрел благодаря этим познавательным усилиям.
Ибо поскольку он позволял каждой новой области, которую он осваивал в природе, изменять себя, то и каждая эта область могла открывать ему свои тайны. Так, его метеорологические и геологические занятия привели его к познанию, что Земля - это живое существо. Если внимательно изучить произведения Гете в этом ключе, то в них можно найти целое выработанное учение о жизни элементов в их отношении к жизненному процессу Земли, которое сконцентрированно выражено в его стихах:
