Природа, мужчина и женщина. Путь освобождения. - Уотс Алан (книги без регистрации .TXT) 📗
Почему ходят в театр или на симфонические концерты? Только некоторые получают удовольствие от представлений или от классической музыки. Остальные идут туда для того, чтобы «приобщиться к культуре», чтобы улучшить себя с помощью искусства. Посмотрите на бег трусцой» это отвратительное занятие. Я не спорю, бегать очень приятно, особенно по холмам и на большой скорости — так, чтобы ветер свистел в ушах! Но посмотрите на бегающих трусцой. Они трясут себе кости, расшатывают мозги, бегая на пятках. Они угрюмы и серьезны, потому что бегать трусцой очень полезно для них.
А почему люди поступают в университет? Есть только одна подлинная причина поступления в универитет, а именно — желание общаться с людьми, которые знают больше вас и могут поделиться с вами этими знаниями. Поэтому, если вы поступили в университет, надо полагать, что вы чем-то интересуетесь — вы вовсе не собираетесь себя улучшать. Однако проблема в том, что университеты устроены неправильно: они дают дипломы тем, кто их окончил. Тогда как наградой за изучение французского языка, например, должна быть возможность говорить по-французски, читать французские книги и приятно проводить время с француженками. Но если за изучение чего- то вы получаете свидетельство об окончании высшего учебного заведения, тогда ваша учеба становится способом стать лучше.
Конечно же, игра в «кто кого переплюнет» является основным смыслом существования современных учебных заведений. Вы изучаете правила того, как быть хорошим профессором. Для этого может быть очень поучительно сходить на встречу профессоров. В моей области, коей есть философия, когда вы оказываетесь на конференции философов, вы обнаруживаете, что, собравшись в ресторане, в бареили у кого-нибудь на дому, единственное, о чем они никогда не говорят, — это философия! На самом деле проявлять интерес к философии среди коллег считается признаком плохого тона. То же самое верно в отношении собраний священников. Они никогда не говорят о религии. О чем же философы и священники говорят, так это об академической и церковной политике.
Кроме того, среди преподавателей университета не принято выделяться своими интеллектуальными способностями или педагогическими принципами, потому что это бросает тень на коллег. Поэтому в среде преподавателей культивируется посредственность. Вы должны следить за тем, чтобы студенты не бегали за вами толпами, потому что ваши коллеги по кафедре перестанут здороваться с вами. Есть также бесчисленное число возможностей отличиться в научных исследованиях и публикациях. Вы, например, можете соревноваться с другими в количестве библиографических ссылок и примечаний к основному тексту, а также в количестве примечаний к примечаниям и в других способах сделать свою статью совершенно неудобочитаемой.
Подобным играм нет конца. Как видите, это не обычная наука, а наука о том, как быть ученым. Подобно тому, как обучение, которое полезно для вас, не имеет ничего общего с подлинным обучением, сама идея о том, чтобы улучшать себя с помощью обучения, полностью неуместна в учебном процессе. То же можно сказать о производстве. Производство товаров — это производство товаров. Быть производителем одежды, например, — очень хорошее занятие. Я могу себе представить, что это увлекательно — выпускать одежду, которая пользуется спросом. Однако я должен что-то есть, и поэтому мне приходится продавать результаты своего труда. Но производить одежду для того, чтобы делать деньги, — это совсем другое дело. Ведь в этом случае я заинтересован не столько в том, чтобы делать одежду, сколько в том, чтобы зарабатывать деньги, а для этого приходится обманывать людей.
Предположим, вы заработали много денег. Что вы будете с ними делать? Вы не можете съесть десять бифштексов в день. Вы не можете жить в шести домах одновременно. Вы не можете ехать в трех «роллс-ройсах» по одной и той же улице. Что вы в таком случае делаете? Разумеется, вам ничего не остается делать, как продолжать зарабатывать деньги с помощью тех денег, которые у вас уже есть. С этой целью вы можете вложить их во что-то и впоследствии только подсчитывать прибыли, не заботясь о том, каким образом эти прибыли к вам приходят. Вас не заботит то, что где-то вырубают леса, что выхлопные газы съедают кислород в атмосфере, что в реках умирает последняя рыба. До тех пор пока сумма на вашем счету растет, все это вас не беспокоит.
Здесь мы имеем то же самосовершенствование, только в данном случае мерой улучшения являются деньги, ваше имущество или, по крайней мере, возможность его приобрести. Таким образом, вы забываете о реальности и начинаете думать только о статусе. Но если вы музыкант, зачем вы исполняете музыку? Единственной подлинной причиной исполнения музыки может быть удовольствие, которое вы получаете в процессе игры. Если же вы играете исключительно для того, чтобы произвести впечатление на аудиторию или чтобы прочесть о себе в газете, вы не интересуетесь музыкой.
Все это значит, что представление о самосовершенствовании — иллюзия и обман. Давайте исходить из того, чем мы являемся. Что происходит, когда вы вне всяких сомнений знаете, что никак не можете улучшить себя? Вы чувствуете некоторое облегчение. «Я есть то, что я есть. Вот и все». И все же, поскольку у вас еще сохранились воспоминания о том, что каждый должен что-то делать, вы спрашиваете: «И что же мне теперь делать?» Вам на ум приходит нечто типа «Я хочу служить людям», «Оставь мир немного лучшим, чем он был до тебя» и другие расплывчатые идеи. Старые привычки дают о себе знать.
Но когда мы понимаем, что на самом деле мы никак не можем улучшить себя, мы получаем передышку, которая позволяет нам осмотреться и некоторое время просто понаблюдать за происходящим. Никто этого не делает. Сделать это, кажется, очень просто — настолько просто, что, кажется, не имеет никакого смысла это делать. Но наблюдали ли вы когда- нибудь за тем, что происходит, и за тем, как вы реагируете на это? Просто наблюдайте за происходящим и не спешите делать выводы о том, что это такое. Люди смотрят и говорят: «Это просто внешний мир». Откуда это известно? Все, что мы воспринимаем, с нейрофизиологической точки зрения, происходит у нас в голове. Знание о том, что за пределами вашего черепа что-то есть, — всего лишь представление в нашей нервной системе. Может, там что-то есть, а может быть, там ничего нет. Идея о материальном мире — это всего лишь чья-то философская идея. Или, возможно, вы думаете, что мир духовный. Это тоже чья-то философская идея. Подлинный мир не духовный и не материальный. Подлинный мир просто таков, каков он есть.
Можем ли мы смотреть на мир таким образом, не нацепляя на него ярлыков, имен, обозначений, суждений? Можем ли мы просто наблюдать за тем, что происходит, и за тем, что мы делаем? Если вы попробуете посмотреть на мир таким образом, может случиться, что вы освободитесь от стремления улучшить себя и ваша природа позаботится о себе сама. Стоит вам только уйти с собственного пути, как вы обнаруживаете, что все совершаемое вами случается само по себе.
Ни один гений не может объяснить свое творчество. Он говорит: «Да, я научился самовыражаться, потому что что-то во мне пыталось выйти наружу. Мне пришлось научиться давать ему слово». Если вы музыкант, вам нужно научиться исполнять музыку. Если вы писатель, вы должны найти свой стиль выражения, чтобы другие могли понимать вас. Вам нужна техника. Но можете ли вы сказать другим, как вы научились использовать технику для того, чтобы выражать тайну, которая не дает вам покоя? Если бы вы могли объяснить это, можно было бы создать школы, в которых воспитывали бы гениальных музыкантов и ученых, способных делать эпохальные открытия. В конце концов гениев стало бы так много, что мы сказали бы: «А ведь на самом деле в этих людях нет ничего выдающегося!» Самое поразительное в гениальном человеке — его способность создавать непонятное, удивлять нас. Но разве вы не видите, что точно так же мы не можем даже понять наш собственный мозг? Это свидетельствует о том, что мозг умнее науки. Мозг позволяет нам совершать интеллектуальные и культурные чудеса. Мы не знаем, как он делает это, но он делает это! Мы ничего не предпринимали для того, чтобы улучшить свой мозг по сравнению с мозгом обезьян или наших предков; это случилось само по себе.
