Природа, мужчина и женщина. Путь освобождения. - Уотс Алан (книги без регистрации .TXT) 📗
Итак, наша проблема возникла в генетике. В действительности мы никогда не знаем, как нам лучше изменять текущее состояние вещей, поскольку мир — это невероятие сложный организм со многими взаимосвязями. Та же проблема возникает в медицине, потому что тело также очень сложно. Если наши представ лени я о теле поверхностны, вы можете увидеть, что с ним что-то не так, и начать лечить только внешние проявления вместо того, чтобы бороться в их причиной. Предположим, у вас ветряная оспа — болезнь, которую вызывают бактерии в крови и которая проявляется в виде зудящей сыпи по всему телу. Бы не Должны устранять сыпь. Вам нужно лишь устранить бактерия. Но здесь тал сталкиваетесь с проблемой, потому что для устранения бактерий нужно ввести в организм другие бактерии. Ситуация напоминает Австралию, где все пошло вверх тормашками, когда туда завезли кроликов.
Вы можете сказать: «Подождите минутку, причина ветряной оспы не в том, что в кровь проникли бактерии. Мы ведь знаем, что везде вокруг нас много бактерий. Причина ветряной оспы в том, что организм не смог противостоять ада ой конкретной разновидности бактерий. По какой-то причине снизилась сопротивляемость организма. Поэтому вместо антибиотиков нужно было принимать витамины». Итак, предположим, что вы будете укреплять сопротивляемость организма и он сможет противостоять всем известным видам бактерий. Но где гарантия, что не появится еще один, никому не известный вид, который облюбует как раз такую ситуацию!
В медицине мы всегда видам человека разделенным на части. У нас есть специалисты по сердцу, по легким, по костям, по нервам и так далее, и каждый из них видит человека со своей фрагментарной точки зрения. Есть, правда, несколько специалистов по всему организму, но они в один голос утверждают, что тело слишком сложно, чтобы его можно было понять одним умом.
Но давайте предположим, что каким-то непостижимым образом нам все же удалось вылечить все болезни. Что мы тогда будем делать с перенаселенностью? Мы уже остановили холеру и чуму. Мы почти полностью победили туберкулез. Кажется, еще немного, и мы справимся с раком и недугами сердечно-сосудистой системы. От чего же тогда будут умирать люди? Они перестанут умирать; они будут продолжать жить. Людей появится на земле огромное количество, и поэтому придется что- то делать с рождаемостью — пилюли для всех! Но побочные эффекты от принятия этих пилюль? И что нам скажут мужчины и женщины, которым не разрешат рожать детей? И что мы будем делать, если дети все равно будут рождаться? Мы прикажем всем стать гомосексуалистами? Мы не знаем. То, что кажется нам хорошим сегодня или казалось таким вчера, завтра может оказаться катастрофой, как это было с ДДТ. По аналогии, то, что в древности считалось величайшими добродетелями в сфере морали и духовности, в настоящее время может оказаться злейшими пороками.
Обратимся, например, к святой инквизиции. В свое время деятельность инквизиторов считалась среди католиков чем-то столь же уместным, как в наши дни практика психотерапии. По общему мнению, еретик был опасно больным человеком. Предполагалось, что, если он не изменит своих воззрений, ему можно только посочувствовать, потому что он будет в течение целой вечности подвергаться в преисподней изысканнейшим пыткам. Вообразите себе, что эта идея столь же общепринята, как в наши дни представление о раке или о шизофрении.
По нашему мнению, чтобы излечить человека от болезни, все средства хороши: сложнейшие операции, круглосуточное просвечивание пораженных тканей в специальных рентгеновских установках, шоковая терапия, заточение людей в бесцветных, стерильно чистых коридорах психиатрических лечебниц. При этом больные не знают, кончится ли это когда-нибудь; они не понимают, что от них требуется, — и психиатры не понимают этого тоже. Получается кошмар в стиле Кафки. Мы считаем, что хирурги и психиатры — очень добрые люди, что они праведны в своем стремлении уменьшить человеческие страдания. А ведь точно так же когда-то относились к инквизиторам] Они не сомневались, что ведьмы и еретики обречены на вечные страдания, потому что подвержены ужасным предрассудкам. Поэтому, чтобы вылечить человека от ереси, все средства были хороши. Теперь мы видим, что с тех пор почти ничего не изменилось. В точности то же самое в наши дни совершается под другими предлогами. Оглядываясь назад, мы видим пороки людей прошлого, и все же мы не в состоянии осознать наши собственные заблуждения.
Поэтому берегитесь добродетели! Китайский философ Лао-цзы сказал, что высшая добродетель не осознает себя добродетелью и поэтому является таковой, тогда как низшая добродетель настолько гордится собой, что вообще не является добродетелью. Другими словами, когда вы дышите, вы не поздравляете себя каждую минуту с тем, что вы добродетель ны, но ведь дыхание—это великая добродетель, это сама жизнь! Если вы родились с красивыми глазами, голубыми, карими или зелеными, вы не поздравляете себя с тем, что имеете два самых прекрасных самоцвета в мире. Вы говорите: «Да это же всего лишь глаза!» Но разве не добродетель — видеть чудеса цвета и формы? Вы говорите: «Да это всего лишь зрение!» Однако это настоящая добродетель (virtue), которая, как явствует из происхождения этого слова, подразумевает силу (ср. virility), — в том смысле, в котором мы говорим о целительной силе растения (the healing virtue of a plant).
Все остальные наши добродетели являются лишь подражаниями и, как правило, причиняют много неудобств. Самые ужасные вещи делаются в мире во имя добра, и вы можете быть уверены, что, к какой бы политической партии или религиозной конфессии человек ни относился, он воюет, считая себя праведным, а противника — самим дьяволом. Наши политические оппоненты — Китай, Россия или Вьетнам — руководствуются столь же праведными чувствами, как и мы с нашей стороны. «Победить или умереть!» Но Конфуций сказал: «Безупречно праведные воруют добродетель», что созвучно нашей поговорке: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».
Поэтому мораль — или а-мораль — этих рассуждений в том, что, если вы глубоко осознаете свой внутренний мир, вам становится очевидно, что вы никак не можете улучшить себя. Вы даже не знаете, что для вас «лучше», и кроме того, в любом случае ваше «я», нуждающееся в улучшении, — это то же самое «я», которое будет руководить улучшением. То же верно в отношении общества. Мы можем изменить общество. Нас может вдохновлять мысль о том, что назревает революция, которая все расставит по местам. Но можете ли вы назвать мне хотя бы одну революцию, которая привела бы к улучшению? При этом не важно, кто ее совершает, левые или правые. Самыми лучшими во все времена оказывались правительства, которые не регламентировали жизнь людей, не пытались контролировать все и вся. Когда же у правительства большая сфера влияния и много силы, чтобы воплощать в жизнь свои намерения, появляются насилие, кровопролитие, конфликты. И не важно, кто у руля — председатель Мао или Адольф Гитлер.
Мы не можем перехитрить себя или сознательно забыть о себе точно так же, как мы не можем преднамеренно стать спонтанными или же заставить себя полюбить. Вы или любите кого-нибудь, или нет. Если вы притворяетесь, что любите человека, вы обманываете его и себя и создаете предлог для непонимания и конфликтов в будущем. В наши дни очень часто можно слышать, как поют песни о любви и говорят о милосердии и благотворительности. Знаете, что мне хочется сделать? Я хочу купить ружье и покрепче запереть дверь на ночь, потому что зарождается буря лицемерия. Ко мне придут крепко сложенные ребята и скажут: «Разумеется, ты будешь не против, если мы заберем твои вещи. Ты ведь любящий и духовный человек, поэтому ты с удовольствием поделишься имуществом с другими».
Давайте посмотрим на это с другой точки зрения — хотя поначалу такой поворот разговора может показаться вам мало утешительным. Давайте предположим, что мы не можем изменить себя, а значит, полностью бессильны чем-либо себе помочь. Обратите внимание: нет ничего хуже этого для американской аудитории! Ведь все стороны жизни в этой стране так или иначе связаны с улучшением и самосовершенствованием.
