История спиритизма - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Полковник Олкотт также приготовил пружинные весы для измерения силы рук духа, в то время как медиума держали за руки зрители. Левая рука выжала сорок фунтов, а правая — пятьдесят. Освещение было хорошим, и Олкотт явственно увидел, что на правой руке духа не хватает пальца. Он уже знал, что один из духов был моряком и при жизни потерял палец. Подобные сообщения делают совершенно непонятными жалобы Олкотта на то, что он не имел подходящих условий для опытов. Его окончательный вывод всё же звучит так: «Сколько бы ни возражали скептики, сколько бы ни трубили «разоблачители» в свои жестяные Иерихонские трубы, гранитная стена фактов не может быть разрушена.»
Олкотт обнаружил, что все эктоплазматические формы были послушны мысленным приказам ментально сильных зрителей, появляясь и исчезая по их требованию. Другие наблюдатели и на других сеансах пришли к аналогичному выводу, поэтому можно считать этот факт доказанным.
Есть ещё одна курьёзная подробность, ускользнувшая, должно быть, от внимания Олкотта. Медиумы и духи, весьма дружески расположенные к нему, вдруг стали язвительны и враждебны. Эта перемена, как нам кажется, была вызвана приездом мадам Блаватской, ставшей близким другом Олкотта. Как уже говорилось, мадам в то время являлась истовой спириткой, но духи, повидимому, обладали даром предвидения, а может быть, они просто ощущали, что от русской дамы исходит опасность. Её теософские теории, появившиеся через год с небольшим, признавая реальность самих феноменов, объявляли духов безжизненными астральными формами, лишёнными самостоятельной духовной жизни. Какова бы ни была причина, но изменение в настроении духов весьма характерно. «Несмотря на их стремление к тому, чтобы мои труды получили признание, несмотря на всяческую техническую поддержку, духи держали меня на расстоянии: со мной обращались скорее как с врагом, чем как с непредвзятым наблюдателем.»
Полковник Олкотт приводит много случаев, когда зрители узнавали духов, однако не следует уделять этому много внимания, ибо тусклый свет и специфическая эмоциональная атмосфера могли ввести в заблуждение самого честного наблюдателя. Автор сам имел возможность пристально рассматривать сотни такого рода образов, и только в двух случаях он абсолютно уверен в том, что узнал тех, кого видел. В обоих случаях лица светились сами, и не было нужды полагаться на неверный свет красной лампы. Было ещё два случая, оба при свете красной лампы, за которые автор ручается. Однако в большинстве случаев разыгравшееся воображение способно представить смутные образы кем угодно. Согласно утверждению весьма компетентного человека — Ч.К.Массея, участвовавшего в сеансе в 1875 году, это и происходило на сеансах братьев Эдди.
Несомненно, отчёты об их сеансах, опубликованные в прессе, могли вызвать более серьёзное отношение к психической науке и послужить делу истины. К несчастью, в тот момент, когда этот предмет привлёк внимание публики, разразился действительный или мнимый скандал с семейством Холмс в Филадельфии. Это происшествие, а также откровения Роберта Дэйл–Оуэна были использованы материалистами для всяческих спекуляций. Дело было так.
В Филадельфии проходили сеансы двух медиумов — мистера и миссис Нельсон–Холмс. На этих сеансах являлся дух, называвший себя именем Кэти Кинг — той самой, что приходила к профессору Круксу в Лондоне. Это само по себе рождает подозрение, ибо первая Кэти Кинг ясно дала понять, что её миссия завершена. Однако все прочие обстоятельства указывали на истинность самого явления и отсутствие обмана, что полностью подтверждали мистер Дэйл–Оуэн, генерал Липпитт и некоторые другие наблюдатели, приводившие веские доказательства отсутствия какого бы то ни было шарлатанства.
В те времена в Филадельфии находился доктор Чайлд, который и сыграл весьма двусмысленную роль в разразившихся вскоре неприглядных событиях. Чайлд выразил полную уверенность в истинности происходивших явлений. Он даже сообщил в своей брошюре, опубликованной в 1874 году, что эти самые Джон и Кэти Кинг, которые появлялись во время сеансов, якобы появлялись и у него дома и диктовали ему подробности своей земной жизни. Такое заявление способно вызвать сильнейшие подозрения у любого знатока спиритической науки, ибо дух способен заявить о себе лишь через посредство медиума. Считать же Чайлда медиумом не было никаких оснований. Так или иначе, трудно вообразить, что, сделав такое заявление, он станет подвергать сомнению реальность происходившего на сеансах.
Статьи генерала Липпитта в «Гэлакси» в декабре 1874 года и Дэйл–Оуэна в январском «Атлантик мантли» за 1875 год вызвали большой интерес публики. Затем последовала внезапная катастрофа. О ней возвестило письмо Дэйл–Оуэна, датированное 5 января, в котором сообщалось, что ему было предъявлено доказательство, заставляющее его взять назад все свои заявления, подтверждавшие непогрешимость Холмсов. Аналогичное заявление опубликовал доктор Чайлд. Обращаясь к Олкотту, ставшему после обследования братьев Эдди признанным экспертом, Дэйл–Оуэн писал: «Я уверен, что в последнее время они нас обманывали, хотя, возможно, ложь и правда здесь перемешаны. Во всяком случае, теперь под сомнением оказываются и явления, которые я наблюдал летом, и я, пожалуй, не стану включать их описание в свою новую книгу по Спиритизму. Это потеря, но Вы и мистер Крукс с лихвой возместили её.»
Позиция Дэйл–Оуэна вполне ясна: он обладал безупречной честностью и испугался, что его имя оказалось замешано в обмане. Его ошибка состояла в том, что он не стал ждать, когда дело прояснится, а при первом же намёке на подлог поспешил отмежеваться от этого случая. Позиция доктора Чайлда, однако, вызывает значительно больше вопросов, и главный из них — как он мог в своей собственной комнате общаться с духами, которые на поверку оказались фальшивкой?
Было объявлено, что некая женщина, чьё имя не сообщалось, изображала во время сеансов Кэти Кинг, что она может показать наряды, которые она надевала. Она готова подтвердить, что позировала для фотографии, которую потом продавали как фото Кэти Кинг. Более полного поражения невозможно себе представить. После этого Олкотт предпринял собственное расследование, будучи, повидимому, готовым к тому, чтобы подтвердить всеобщее мнение.
Его расследование вскоре обнаружило некоторые факты, бросившие свет на происходящее и заставившие понять, что для психической науки столь же важно досконально изучать так называемые «разоблачения», как и сами психические явления. Женщину, заявлявшую, что она изображала Кэти Кинг, звали Элиза Уайт. В анонимном отчёте она заявляла, что родилась в 1851 году, из чего следовало, что ей двадцать три года от роду. В пятнадцать лет она вышла замуж, её ребёнку было восемь лет. Муж умер в 1872 году, и заботы о самой себе и о ребёнке легли на её плечи. Холмсы познакомились с ней в марте 1874 года. В мае они–де предложили ей изображать духа. В «шкафу» якобы имелась фальшивая стенка с задней стороны, сквозь которую она могла проходить, одетая в муслиновую накидку. Мистер Дэйл–Оуэн был приглашён на сеансы и введён в заблуждение. Всё это вызвало серьёзные расстройства в её психике, не помешав, впрочем, пойти ещё дальше. Она обучилась тому, как надо исчезать и менять свой облик с помощью чёрной ткани, и, наконец, сфотографировалась в облике Кэти Кинг.
Согласно её показаниям, на один из сеансов пришёл некто по имени Лесли — железнодорожный подрядчик. Этот джентльмен высказал свои подозрения и во время откровенной беседы обвинил её в обмане, а затем предложил ей покаяться, обещав финансовую поддержку. Согласившись на это, она продемонстрировала Лесли, каким способом она изображала духа. 5 декабря состоялся сеанс–разоблачение, на котором она публично продемонстрировала то, что было обычно скрыто от взоров публики. Эта демонстрация произвела настолько сильное впечатление на Дэйл–Оуэна и доктора Чайлда, присутствовавших на представлении, что они опубликовали заметки, в которых отказывались от своих прежних утверждений. Все, кто принял на веру предшествующие заявления Дэйл–Оуэна, получили сокрушительный удар. Они стали корить его за то, что он не предпринял тщательного расследования прежде, чем публиковать столь серьёзный документ. Дэйл–Оуэн переживал это очень болезненно, поскольку ему было уже 73 года и он являлся наиболее искренним и ранимым последователем нового Учения.
