История спиритизма - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Когда мальчики подросли, их скаредный отец попытался заработать деньги, используя те самые способности сыновей, за которые прежде он столь жестоко их наказывал. Он заставил их давать платные медиумические сеансы. Ещё не создана книга, подробно описывающая страдания медиумов, выступающих перед публикой и попадающих в руки исследователей–идиотов, садистов и скептиков. Олкотт свидетельствует, что как у братьев, так и у сестёр на руках имелись явственные следы, оставленные верёвками, которыми их опутывали, шрамы от ожогов, причинённых им во время заливки узлов расплавленным сургучом; на руках у обеих сестёр были вырваны куски мяса — так жестоко затягивали на них наручники. Их давили, били, в них стреляли, бросали камнями, их преследовали, а их «шкаф» был несколько раз разломан на куски. Им сдавливали артерии так, что из–под ногтей сочилась кровь. Так было на первых порах в Америке, однако и Великобритании нечем похвастаться, если вспомнить, как обрушилась на братьев Дэвенпорт невежественная ливерпульская толпа.

Повидимому, братья Эдди обладали всем диапазоном медиумических способностей. Вот перечень, составленный Олкоттом: стуки, перемещение предметов, живопись маслом и рисунки акварелью в состоянии транса, предсказание будущего, способность говорить на иностранных языках, целительство, левитация, запись посланий, психометрия, ясновидение и, наконец, воспроизведение материализованных форм. Сеансы проходили так: медиума усаживали в специальный «шкаф», а зрители занимали скамейки, расставленные рядами перед ним. Можно, конечно, задать вопрос: а зачем был нужен этот «шкаф»? Последующие опыты показали, что без него вполне можно обойтись во всех случаях, кроме случая материализации. Хоум никогда не пользовался «шкафом», и современные медиумы тоже применяют его крайне редко. Есть, однако, весьма важная причина, обусловившая использование этого предмета. Не впадая в менторский тон, хотя речь идёт о предмете малоизученном, отметим всё же, что согласно рабочей гипотезе, эктоплазматический поток, который затвердевая образует плотные формы, гораздо успешнее концентрируется в малом замкнутом пространстве. Обнаружено, кстати, что присутствие самого медиума в этом замкнутом объёме совершенно не обязательно. Автор этой книги лично присутствовал на самом выдающемся сеансе, где в течение одного вечера было создано около двадцати форм разного возраста и размера. Во время этого сеанса медиум находился снаружи «шкафа», в котором материализовались эти формы. Повидимому, если верить гипотезе, эктоплазматический поток мог быть направлен в замкнутый объём совершенно независимо от физического положения медиума. Во времена описываемых нами событий это ещё не было известно, поэтому медиумов и сажали в «шкаф».

Этот предмет, естественно, и давал массу возможностей для подлога или переодевания; вот почему его всегда тщательно осматривали. Он находился в помещении, расположенном на третьем этаже, и имел одно маленькое окошко. Олкотт занавешивал его сеткой от москитов, прикрепляя её с наружной стороны. В остальном «шкаф» состоял из сплошного дерева, и войти в него можно было лишь из той комнаты, где сидели зрители. Повидимому, никакого отверстия, которое могло бы послужить целям подлога, в «шкафу» не было. Олкотт прибег к помощи специалиста, чтобы убедиться в этом: данная им справка приводится в книге.

Таковы были условия, описанные Олкоттом в газетных публикациях, а потом и в книге, которую он назвал «Жители загробного мира». [156] В течение десяти недель он наблюдал не менее четырёхсот раз, как из «шкафа» появлялись разнообразные материализованные формы, отличавшиеся друг от друга и размерами, и полом, и цветом кожи, и одеждой. Среди них были и младенцы на руках, и воины–индейцы, джентльмены в парадных одеждах, курд с девятифутовой пикой, скво, курившие табак, и леди в изящных нарядах. Таковы свидетельства Олкотта, и все они подкреплены сообщениями зрителей, наполнявших комнату для представлений. В те времена его рассказ вызвал недоверие, не меньшее недоверие вызывает он и сейчас. Сам Олкотт — будучи основательно знаком с предметом и уверен в серьёзности принятых им самим мер защиты от обмана — посмеивался, слушая возражения со стороны тех, кто никогда не являлся очевидцем реальных событий и совершенно необоснованно считал доверчивыми простаками свидетелей, видевших всё своими глазами, пишет:

«Сколько ни рассказывай им о том, как из «шкафа» появляются женщины, несущие на руках младенцев, молодые, невысокие, соблазнительные девушки со светлыми кудрями, разговорчивые старички и старушки или двое подростков, а с ними вместе другие фигуры — в разнообразных костюмах, кто с лысой, кто с седой головой, или духи умерших друзей, которых мгновенно узнают зрители, или духи, громко говорящие на иностранных языках, неизвестных медиуму, — всё без толку… Легкомыслие учёной братии поистине безгранично: они скорее готовы поверить в то, что младенец способен перевернуть гору без помощи рычага, чем в то, что дух способен поднять хотя бы унцию.»

Однако, помимо неисправимых скептиков, которые и в Судный день посчитают Архангела Гавриила оптическим обманом, есть ещё здравомыслящие люди, у коих возникают вполне естественные вопросы, на которые честный исследователь обязан ответить. Что это за костюмы? Откуда они появляются? Можно ли считать девятифутовое копьё предметом, принадлежащим духовному миру? Ответы кроются, насколько мы можем предположить, в удивительных свойствах эктоплазмы. Это поистине многоликая субстанция, способная принимать любые формы, а в качестве формирующей силы выступает духовная воля, которая может находиться как в теле, так и за его пределами. Из эктоплазмы можно создать всё что угодно, если такова будет воля разумной сущности. Повидимому, на всех этих сеансах присутвовало некое духовное существо, приводившее в движение фигуры и управлявшее ходом всей программы. Иногда оно говорило вслух, отдавая устные распоряжения, иногда молчало, проявляясь лишь через действие. Как уже сообщалось, такого рода руководителями зачастую бывают краснокожие индейцы, чья духовная жизнь имеет особое родство с материальными феноменами.

Здоровье Уильяма Эдди — ведущего медиума в данной области явлений, повидимому, нисколько не страдало от этих, обычно изматывающих и болезненных для других медиумов процедур. Крукс свидетельствовал, что Хоум во время сеансов «лежал на полу, бездыханный, бессловесный и бледный». Конечно, Хоум — не грубый фермер, привыкший к жизни на свежем воздухе: это был чувствительный, обладавший слабым здоровьем артист. Эдди же, повидимому, ел мало, зато курил без перерыва. Сеансы проходили в сопровождении музыки и пения, потому что давно замечена тесная связь музыкальных вибраций со спиритическими явлениями. Так же было замечено, что белый свет сводил на нет все результаты, и в наше время это объясняют разрушительным действием белого света на эктоплазму. Чтобы рассеять полную темноту, были испробованы все оттенки освещения, однако наилучшие результаты достижимы всё–таки в темноте — если, конечно, медиум пользуется вашим полным доверием. Мы имеем в виду эффекты мерцающих огней и вспышек — т.е. наиболее яркие феномены этого класса. Если освещение всё же используется, то самый безопасный цвет — красный. Сеансы братьев Эдди проходили в приглушённом свете завешенной лампы.

Не станем утомлять читателя описанием всех явлений, имевших место на этих сеансах. Мадам Блаватская, [157] в то время никому не известная женщина, приехала из Нью–Йорка, чтобы посмотреть на них. Она ещё не разработала своей теории теософии [158] и была ревностной последовательницей Спиритизма. С полковником Олкоттом она впервые встретилась именно на этой ферме в Вермонте, где и началась их долгая дружба, столь причудливо развивавшаяся в течение последующих лет. В присутствии мадам Блаватской произошла материализация целой вереницы русских духов, обратившихся к ней на её родном языке. Чаще всего, однако, на этих сеансах появлялся гигант–индеец по имени Сантум и индейская скво, называвшая себя Хонто. Их материализация была исключительно полной: зрители порой забывали о том, что имеют дело с духами. Контакт с ними был столь близок, что Олкотту удалось измерить рост Хонто с помощью шкалы, нарисованной на дверном косяке. Её рост был пять футов три дюйма. Однажды она обнажила свою грудь и предложила кому–нибудь из женщин послушать, как бьётся её сердце. Хонто была полна веселья, она любила петь, танцевать, курить и демонстрировала всем свои роскошные чёрные волосы. Сантум, напротив, был суровый воин, ростом шесть футов три дюйма. Рост медиума был пять футов девять дюймов.