Assassin’s Creed. Последние потомки - Кирби Мэтью (читать книги полные TXT) 📗
– Эй, – тихо окликнул Хавьер, – Оуэн.
Оуэн повернулся к нему.
– Все в порядке?
Оуэн поежился:
– Да.
– Ты уверен?
– А это важно?
Хавьер не ответил.
Еще несколько мгновений Монро стучал по клавиатуре.
– Отлично. Очень многообещающе.
– Что там? – спросил Хавьер.
– Дай мне минуту, – сказал Монро. Еще стук по клавишам, еще больше вспышек на экране. Затем он оторвался от компьютера и взглянул на Оуэна.
– Давай кое-что проверим.
– Что? – спросил Оуэн.
– Соответствие генетической памяти, – Монро достал другую перчатку. – Дай руку.
Вместо этого Оуэн скрестил руки.
– Я думал, вы сказали…
– Это не касается твоего отца, – продолжил Монро. – Я хочу проанализировать твою совместимость с Хавьером.
– Что это значит? – спросил Хавьер.
– Если у каждого из вас были предки, которые присутствовали при одном и том же событии, – пояснил Монро, – ваши генетические воспоминания вроде как накладываются друг на друга. У вас будет общая симуляция. Совмещенные данные, кстати, делают визуализацию более надежной.
– То есть мы оба будем в этой симуляции? – спросил Оуэн. – Вместе?
– Да, – ответил Монро. – Это одна из моих собственных доработок. Что скажете?
Оуэна заинтриговало это предложение. Ему в некотором роде нравилось то, что Хавьер, в конце концов, не окажется на его месте полностью. Он вытянул руку, не спрашивая Хавьера, как он на это смотрит.
– Давайте начнем, – сказал Оуэн.
– Вперед, – Монро защелкнул перчатку на руке Оуэна. Оуэн почувствовал укол иглы, но постарался не вздрогнуть.
– Данные поступают, – сказал Монро. – Это займет всего пару минут – проанализировать их и выявить ваше соответствие.
Оуэн стоял рядом с креслом с подключенной к компьютеру рукой и смотрел на экран.
– Что, если у нас не окажется предков в одном и том же месте? – спросил Хавьер.
– Если у вас не будет соответствий, – ответил Монро, – я не смогу сгенерировать общую симуляцию.
Через несколько минут, когда «Анимус» закончил анализ, Монро воскликнул:
– Ух ты… у вас вообще-то несколько очень сильных пересечений.
– Несколько? – уточнил Оуэн.
– Да. Такое бывает крайне редко. Пути ваших предков пересекались несколько раз в разных местах и в разные моменты истории…
Он уставился в экран, как будто его разум все еще усиленно работал над чем-то.
– Так у нас получится? – спросил Хавьер.
Монро моргнул.
– Да. Точно. Хорошо, пока компилируются воспоминания, давай разместим Оуэна.
Он пошел в переднюю часть автобуса и вернулся с толстым ковриком для йоги. Монро развернул его на полу рядом с креслом.
– Не так комфортно, как в кресле, но тоже сгодится.
Оуэн лег на коврик, уставившись в потолок, над ним с кресла свисала рука Хавьера. Он чувствовал и слышал легкое гудение всех механизмов «Анимуса», которое пульсировало и передавалось ему через пол. Монро вытащил два черных закрытых шлема и помог Хавьеру и Оуэну их надеть. Забрало оказалось более легким, чем показалось Оуэну на первый взгляд, и комфортно погрузило его зрение в обволакивающую со всех сторон тьму. Шлем, в свою очередь, заглушил слух, будто бы развоплощая Оуэна.
– Ты меня слышишь?
Голос Монро звучал изнутри шлема.
– Да, – ответил Оуэн.
– Да, – отозвался Хавьер, и его голос исходил оттуда же, откуда и голос Монро.
– Тогда продолжаем, – сказал Монро. – Итак, это работает следующим образом. Первое, что я сделаю, это загружу коридор памяти.
– Это что? – спросил Хавьер.
– Симуляция перехода, – ответил Монро. – Можете считать это залом ожидания «Анимуса». Мгновенное полное погружение в симуляцию может быть ошеломляющим, даже разрушительным и с физиологической точки зрения, и для психики. Нужно облегчить этот момент. Как только вы подстроитесь под коридор, я запущу полную симуляцию. Готовы? Это будет необычно.
– Готов, – сказал Хавьер.
– Готов, – произнес Оуэн.
Прошла секунда, и на Оуэна ринулся поток – поток света, звука и ощущений, будто выходишь на солнце из неосвещенного помещения, и он никак не мог защитить глаза от этого. Ему оставалось только терпеть, пока зрение не восстановилось, нервы не успокоились, а все окружающее не оказалось в фокусе.
Он стоял посреди бескрайней серой бездны, пронизываемой треском молний. Вокруг него раздувались и вздымались облака тумана, время от времени превращаясь в геометрические фигуры, углы, которые уже напоминали что-то осязаемое – край здания или ветку дерева. Оуэн взглянул вниз и осознал, что он – это уже не он. Его грудь покрывала кольчуга, надетая поверх тяжелого клепаного кожаного дублета. Одежда была длинная, доставала почти до колен. Он был обут в высокие сапоги, закрывавшие голени, на руках у него были перчатки, а на поясе висела шпага в ножнах. Когда он повернул голову, в подбородок, раздражая кожу, впилась завязка, и тут Оуэн осознал, что у него была густая борода. Завязка удерживала на голове металлический шлем конической формы со слегка отогнутыми краями.
– Это ты? – спросил кто-то, стоявший сзади. Оуэн обернулся.
– Хавьер?
Фигура перед ним кивнула, но это был уже не Хавьер. Другое тело, другое лицо, другой голос. Человек средних лет с темной кожей был одет в набедренную повязку и плотную простеганную тунику, его руки и ноги оставались голыми. Обут он был в сандалии. Полосы белой и красной краски покрывали его лицо, а на голове виднелся убор из цветастых перьев, торчавших сзади.
– Ты похож на конкистадора, – сказал человек, которым был теперь Хавьер.
– А ты – на ацтека или типа того, – ответил Оуэн.
– Не совсем, – голос Монро зазвучал у Оуэна прямо в ушах и, как догадался Оуэн, в ушах у Хавьера тоже. – Ацтеки освоили большую часть Мексики, но не всю ее. Хавьер – воин тлашкальтеков. Их народ был одним из нескольких воевавших с ацтеками еще до появления европейцев.
– Откуда вы знаете? – спросил Хавьер.
– «Анимус», – ответил Монро. – Анализируя ваши генетические воспоминания, он экстраполирует эти сведения, используя известные исторические данные. Он же мне подсказывает, что Хавьер – полная противоположность твоему предку, Оуэн. Ты находишься в памяти конкистадора, солдата по имени Альфонсо дель Кастильо.
– А, – сказал Хавьер, – значит, твой народ завоевал мой народ.
– Снова не совсем, – сказал Монро. – Эрнан Кортес разгромил тлашкальтеков, но они впоследствии стали его союзниками в борьбе с более сильными ацтеками.
– Ой, – произнес Хавьер. – Прошу прощения. Похоже, твой народ просто принес моему народу оспу.
– Я даже не знал, что среди моих предков был конкистадор, – сказал Оуэн. Хотя, по его мнению, это был не повод извиняться.
– Похоже, ваша симуляция будет происходить в 1519 году, – сообщил Монро. – Прямо накануне победы Кортеса над тлашкальтеками.
– То есть, мы отправляемся в Мексику? – спросил Оуэн. – На сотни лет назад?
– Технически, – ответил Монро, – вы вообще никуда не отправляетесь. Вы все еще в моем автобусе. Но ощущаться это будет так, как будто вы куда-то движетесь. Вот потому-то мы и используем коридор памяти.
– И что теперь? – спросил Хавьер.
– Теперь, – ответил Монро, – я хочу, чтобы вы расслабились. Пройдитесь немного вокруг. Привыкните к нахождению в чьем-то теле, пока воспоминания не закончат компилироваться.
Оуэн шагнул, потом шагнул еще раз. Ощущения были странные. Ростом этот Альфонсо был ниже, чем Оуэн, иначе держал равновесие, у него были другие пропорции рук и ног. Когда к нему подошел Хавьер, Оуэн вытащил из ножен шпагу. Обмотанный кожей черенок венчало круглое золотое навершие, за ним следовала изогнутая дужка, которая охватывала руку над крестовиной. Трехфутовый клинок сверкал как серебро.
– Зацени, – сказал он Хавьеру и распорол клинком воздух. Сперва шпага лежала в руке как-то странно, тяжело и неуверенно. Затем он почувствовал покалывание в шее и в голове по мере того, как его разум становился чем-то вроде тяжести на задворках сознания. Когда он поддался этому давлению и отпустил собственные мысли, движения руки с оружием стали более отточенными и плавными. Он рубил, колол и парировал так, будто раньше делал это уже тысячу раз. Однако он знал, что никогда в жизни не держал в руках меча, и когда эта мысль противопоставляла себя давлению, он терял контроль.
