Хроники российской Саньясы. Том 2 - Лебедько Владислав (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
И еще: вот я в одной из твоих брошюрок прочел: «…Я и Жизнь…» [29] Есть ты и есть Жизнь… А ты, бля, что — мертвый что ли? Ты находишься внутри Жизни, и ты вначале из нее невыделяем. И тебе надо нечто в этой жизни сначала выделить, чтобы осознать, что что-то есть. И тогда появляется «я». И вообще, что это за позиция «Я и Жизнь»? Ты что, Вельзевул, что ли? Вот, мол, они там живут, а вот — я? Даже Господь Бог, кажется, по-другому ко всему относится. У тебя какой-то блудняк в основах мировоззрения. Хотя живешь-то ты не так, живешь-то ты правильно, нет у тебя этой позиции «Я и Жизнь»! Зачем тогда фигню пишешь? Вот в «Хрониках» ты предельно феноменологичен. Ты ничего от себя не прибавляешь, ты пишешь как есть. Видны твои герои, видно, что ты их любишь, пропитан ими… Вот почему бы тебе такое отношение не сделать исходным и в своих философских посылках? И тогда у тебя все правильно станет. Ты вот ищешь в мотивации какие-то основы всего. А если это не так? Подумай над этим…
Так вот и о консультировании. Помню, когда я еще учился, нам читали лекции по психотерапии. И вот, в конце курса встает один студент и спрашивает: «Все это очень понятно и хорошо, но вот как психотерапию-то проводить?» Это как в жизни. Если у человека никогда член не привставал, если он «петушка» своего не теребил, он никогда не поймет, как трахать бабу… Так и в консультировании: надо найти в себе это напряжение, этот позыв и тогда уже все, что знаешь, — реализовывать…
И последний методологический момент: Мастерство начинается все-таки не с самоанализа. Начиная с себя и приходя к себе, Мастером ни хера не станешь. Онанистом — это да… А Мастерство начинается с восхищения перед феноменом и клятвой ему служить…
Глава 11. Александр Губин
С Александром Губиным мы познакомились в девяносто третьем году. Дело было на Петроградской стороне, где мы с Андреем Фоминцевым арендовали помещение одного подросткового клуба под «Психологический Центр», вели группу студентов и организовали обучение коммерческих и рекламных агентов. Как-то раз некто Михаил К. попросил у нас с Андреем на выходные зал для проведения тренинга по НЛП. Мы согласились и сами пришли на этот тренинг. Среди участников того тренинга Саша Губин сразу же стал мне симпатичен. Хотя ничего особенного он не делал, мне показалось, что он сильно выделяется из всех присутствующих по некому качеству состояния. Мы познакомились и даже обсуждали какие-то совместные планы. Еще тогда мне хотелось поучиться у Саши, но как-то не случилось.
Потом мы еще несколько раз пересекались где-то у общих знакомых.
И вот летом двухтысячного года появился повод для более глубокого знакомства. Это был период, когда у меня обострились внутренние противоречия со Школой, учеником которой я был. Я даже не перебирал людей, которым я мог бы довериться и обратиться за помощью в столь интимном вопросе — образ Саши Губина возник сразу же…
В августе мы встречались почти каждый день. Эти встречи не только помогли мне разрешить внутренний конфликт, но и были очень глубоким обучением. К концу августа я уже не сомневался, что попрошу Сашу дать интервью для книги. Это и произошло, хотя, по ряду причин, чуть позже…
10.11.2000 г.
Влад: Саша, ответь мне для начала, на один простой вопрос: считаешь ли ты себя психотерапевтом?
Александр: Да, я дипломированный психотерапевт и практически занимаюсь психотерапией. Но для меня сама психотерапия — нечто большее, чем просто некая область медицинских или психологических знаний. Для меня это скорее уровень Бытия, который и определяет мою жизнь. Ведь пришел я к практической психотерапии из того, что называется эзотеризмом, и психотерапия явилась той социальной деятельностью, которая в наибольшей степени опредметила то, что уже сформировалось во мне ранее.
В: Что ты называешь эзотеризмом?
А: Видимо, все, что связано с развитием сознания и самосознания человека. А как я пришел к эзотеризму, — это такая длинная история…
В: Что было твоим первым опытом в этом направлении?
А: Что было самым первым? — Знакомство с йогой. И произошло оно, когда я учился в пятом или шестом классе, — это конец шестидесятых — начало семидесятых. Тогда появились первые публикации о йоге Анатолия Зубкова. Причем, это были еще не журнальные варианты. Сколько помню, — это была статья в газете «Труд», которая, кажется, называлась «Правда о йогах». И было чего-то в этой статье, что меня глубоко затронуло, оказалось созвучным какому-то внутреннему мотиву. Кроме прочего, в этой статье описывалось такое упражнение — Пурна Сарпасана — комплексная поза змеи. А в то время у моего папы болела поясница. Я ему тогда и предложил вместе делать это упражнение. Он, естественно, не стал делать, а я собственным примером решил ему показать, что это реальное упражнение и от него может быть польза. Так я начал регулярно делать это упражнение. Потом у знакомых появились рукописи «Раджа-йога» (это все в то же время — пятый-шестой класс). Помню, как это было: один из моих новых знакомых принес мне за деньги почитать рукопись «Раджа-йоги» Рамачараки.
В: Насколько я понимаю, занялся ты не только потому, что у твоего папы болела поясница. Был, наверное, и другой мотив?
А: Вообще, — было очень интересно. Все это вдохновляло, причем, вдохновляло непонятно на что… Звучало из всей этой йоги что-то очень родное и близкое. А конкретное упражнение я стал делать и из интереса, и какое-то время делал его вместе с папой. Потом уже сам. Затем стали появляться рукописи. Например, «Раджа-йогу» я переписывал целиком. Чем дальше, тем интерес больше. Стал делать еще какие-то упражнения. Некоторое время я варился в собственном соку, — каких-то знакомств на эту тему не было. Так продолжалось до армии…
В: То есть, начиная с пятого класса и до армии ты что-то непрерывно практиковал?
А: Да. Я занимался хатха-йогой. Были разные комплексы, которые я брал из самиздатовской литературы и из доступных в то время журналов. Для меня тогда все это было достаточно серьезно. Были периоды, когда я доводил время занятий йогой до четырех часов в день: по два часа утром и вечером. Результаты были интересными: время сна очень сильно сократилось, — мне хватало порой трех часов, чтобы выспаться и чувствовать себя великолепно.
Потом уже была армия…
В: А в армии был перерыв в практике?
А: Нет. Времени там было, конечно, меньше, но и там я позы какие-то делал, в «лотосе» сидел…
В: Как ребята-то к этому относились?
А: Да вполне адекватно. Некоторые даже с интересом. Я кому-то что-то показывал, объяснял…
После армии я работал на часовом заводе. Потом поступал в Медицинский институт, — с первого раза не поступил… И вот в этот период (это все семидесятые годы) начался бум по поводу парапсихологии. Были какие-то полулегальные лекции. Я много всего посещал, завел множество знакомств. Потом — разные подпольные собрания и лекции. Там я познакомился с Володей Маланичевым, который пригласил меня в свою группу. Помню, как я первый раз пришел к нему: зал в детском садике, все сидят на ковриках, — я вошел, расстелил газету и сел в «лотос». Включился я в группу Маланичева, — а занимались мы йогой, — очень активно. Через некоторое время Володя уже доверял мне вести отдельные занятия.
Затем, еще до поступления в институт, я самостоятельно вел группы по хатха-йоге. Пока эти занятия носили чисто оздоровительный характер.
Потом я поступил в Медицинский институт. В то время там была эпопея с «Ом-Рамом» — Айванховым. В это время в институте учились несколько негров, которые и распространяли книги Айванхова. Это преследовалось: этих ребят исключили из института и возбудили против них уголовные дела. Но, учение Айванхова сильно нас тогда захватывало…
