Викка. Древние корни колдовских учений - Гримасси Рэйвен (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Я осмелюсь высказать свои собственные соображения на этот счет. Во-первых, мы знаем, что в европейской колдовской традиции принято считать чашу символом лона богини. Во-вторых, нам известно, что культ Великой Богини в Центральной Европе почти полностью исчез, не выдержав напора патриархальных религиозных верований кочевников. Это произошло за много веков до того, как в Европе кельты оформились в самостоятельный народ. А в-третьих, древние кельты общались с греками, этрусками и римлянами, у которых в той или иной форме сохранялся культ Великой Богини, оставшийся от неолитических верований Старой Европы.
Мое предположение состоит в том, что в южноевропейских религиях, основанных на поклонении великой богине, кельты каким-то образом почувствовали и распознали важный, но давно забытый элемент своей собственной духовности.
Что-то шевельнулось в кельтских душах, пробудив смутные воспоминания о некой богине, которая когда-то давно, до кочевников, царила в этих местах. Наверное, тогда зародилось стремление во что бы то ни стало отыскать и вернуть утраченную чашу. Я думаю, здесь также кроются истоки более поздних легенд о воинах и рыцарях, долг которых — искать и найти Грааль. Возможно, эти мифы возникли из стремления примирить врожденную агрессивность кельтской натуры с более мирным характером деревенского жителя, поклоняющегося Великой Богине. В конце концов самыми первыми кельтскими божествами были боги и богини войны и смерти. Что касается веры в саму Богиню-Мать, то никаких следов этой веры у кельтов не было найдено. Она появится позднее, как следствие общения кельтов с выходцами из Средиземноморья.
Однако существует проблема, в которую эта теория упирается. Проблема связана с племенами богини Дану. Народы племен — это дети богини Дану, то есть, по кельтским представлениям, Богини-Матери. Эти люди в кельтской мифологии описываются как высокоразвитый народ, обладающий передовым вооружением. Творчество бардов будто бы указывает на то, что легенда о племенах богини Дану возникла до контактов с римлянами. Утверждается, что этот народ уже жил в Британии ко времени вторжения в нее кельтов.
Это противоречит утверждению Миранды Грин, высказанному ею в книге “Символ и образ”, о том, что до наступления римской эпохи в кельтской религии не существует даже малейших следов верований в Богиню-Мать. Впрочем, это неудивительно, поскольку барды весьма вольно обращались со временем и смещение событий на несколько веков не являлось для них чем-то необычным. Неудивительно это и потому, что кельтские мифы никогда не являлись точным описанием исторических событий в их реальной хронологии.
Конечно, некоторые мифы были основаны на реальных событиях и повествовали о действительно существовавших персонажах, но все-таки основное их предназначение было служить культурной памятью народа о древних героях и их свершениях, скорее символических, чем реальных. Одним из примеров такой исторической неаккуратности может служить сам миф о племенах богини Дану.
У этого народа был бог по имени Govannon (называемый так в Британии), он же Goibniu (по ирландской версии). Это был бог-кузнец, снабжавший свой народ совершенным оружием для нападения и защиты. Однако он же был и богом, варившим дарующее бессмертие пиво. При всем этом хорошо известно, что до римской оккупации ни в Британии, ни в Галлии варить пиво не умели. Римский историк Тацит утверждает, что римские легионы занесли искусство варки пива – в Британию не ранее 100-х годов н. э. В ирландских легендах этот же бог вспоминается как архитектор, научивший народ строительству высоких круглых башен. И вновь достоверно известно, что такие башни появились лишь после вторжения римлян. Скорее всего, появление бога-пивовара в мифе о племенах богини Дану является лишь позднейшим включением. Похоже, что и сама Богиня-Мать появилась в легендах намного позже.
Скорее всего, она заменила собою иное божество этого мифа — например, древнюю богиню-воительницу.
Интересные параллели между ирландской богиней Дану (Дана) и средиземноморской Дианой проводит Ворд Рузерфорд в книге “Друиды” (1978). Он отмечает, что имена обеих богинь имеют сходные префиксы, указывающие на божественность: Д-ана и Ди-ана. Имя Диана происходит от латинского Diviana, то есть “божественная Ана”, а Дана переводится как “богиня Ана”.
Диана считалась богиней-матерью в Эфесе, так же как Дана в Ирландии. Особенно известно ее святилище в Ариции, в роще на озере Неми. Даже несмотря на свою целомудренность, Диана признавалась богиней, приношения которой помогали женщинам разрешиться легкими родами. Этот обычай напоминает о ее более древней роли Богини-Маери, тем более что она именовалась также Дианой трехликой, то есть имевшей три образа — девы, матери и старухи. В книге “Белая богиня” (1974) Роберта Грэйвса высказано предположение, что племена богини Дану на самом деле были пеласгами бронзового века, поклонявшимися греческой богине Данае. Интересно также отметить, что, возможно, слово Danaan использовалось применительно ко всем греками.
Население Апеннинского полуострова уже в 500-х годах до н. э. поклонялось богине Диане. На римский культ Дианы большое влияние оказали культы этрусской богини Атимиты и греческой Артемиды. За более чем 400 лет римской оккупации в Британии прижилось латинское имя Диана. Рассуждая логически, ко времени записи бардских сказаний именно это имя должно было бы быть в ходу. Следовательно, у бардов могло сохраниться упоминание о появлении некоего высокоразвитого народа, поклоняющегося средиземноморской богине. Так исторически сложилось, что люди Средиземноморья имели намного более развитую технику, чем народы Северной и Западной Европы. Это может объяснить, откуда у народа богини Дану взялось передовое по тем временам вооружение. Если та идея, что я предлагаю, достаточно убедительна, то племена богини Дану на самом деле были люди, мигрировавшие в Британию откуда-то из средиземноморской или эгейской области и поклонявшиеся Диане. В итальянской мифологии Диана является королевой фей. У кельтов происхождение фей тоже связано с народом богини Дану.
Большинство легенд говорит о них как о пришельцах с севера. Это, конечно, полностью противоречит моему предположению. Но все-таки давайте представим, насколько нежелательно было само присутствие римлян для местного населения.
Неудивительно, что в бардских традициях построманской эпохи что-то положительное вряд ли могло связываться с Южной Европой. Север же в кельтской космологии являлся средоточием огромной силы, поэтому естественным было сопоставить этот народ с местом, откуда исходила мистическая мощь. До XI в. н. э. нельзя обнаружить упоминаний о народе богини Дану. Не существует никаких следов даже в таких староирландских текстах, как “Четыре ветви Мабиногион” и “Книга захватов Ирландии”.
В любом случае это может лишь означать, что мифологическая история островных кельтов является в самом деле не более чем мифологической и связь ее с реальной хронологией почти полностью отсутствует. Тем самым легко объяснить причину того, почему в кельтской мифологии образ Богини-Матери возникает до того, как на кельтских землях появились римляне.
Важной составной частью кельтской мифологии являются всевозможные превращения. Им подвержено решительно все: имена, люди, герои, события и обстоятельства происходящего. Центральными элементами мистических историй часто бывают различные чаши, причем связанные с определенными божествами или героями. Можно выделить три типа волшебных чаш: чашу превращений, чашу возрождения (или омоложения) и чашу вдохновения. В викканских таинствах чаша Черридвен символизирует соединение всех трех чаш в одной. Черридвен — это кельтская лунная богиня, которую в наши дни так же, как Диану, считают триединой, то есть имеющей три образа — девы, матери и старухи.
В кельтской мифологии символ чаши связывается с различными сторонами волшебных традиций: изобилием, возрождением, превращением и зачатием. Чаша также является символом женского лона и лона богини. Она выражает могущество иного мира, как чаша Аннвн (Annwn). Аннвн - это название уэльского иного мира, пристанища душ усопших. В легенде “The Spoils of Annwn”, сочиненной бардом Талиесином, рассказывается о смельчаках, дерзнувших пробраться в Аннвн, чтобы добыть чашу, принадлежащую господину иного мира по имени Пвлл. Сама чаша находилась в волшебном четырехугольном замке, называемом Саеr Sidi или Caer Pedryan. Архитектура замка символизировала четыре стихии творения, соединившиеся в незыблемой гармонии.
