Ментальный дихлофос, или Как избавить голову от тараканов - Минаева Екатерина Валерьевна (полные книги .TXT) 📗
И выходит, что в общем здоровая женщина около тридцати лет работает уборщицей в детском садике и получает три копейки, которых едва хватает на еду. Некто из ее окружения вынужден фактически содержать ее, а также опекать в быту, так как она вечно забывает, куда спрятала деньги и как варить борщ.
Правда, зависание в подростковом — это все-таки большая редкость, потому что этот возраст обычно оценивается человеком как не очень-то позитивное время: «переходный возраст», первая, как правило, неразделенная, любовь, конфликты с родителями, сложности в общении... Позитивно оцениваются скорее более ранние периоды жизни, связанные со школой (если человек был успешен и любим в это время), или детсадом (если повезло с воспитателем). А лучше всего, конечно, самый младший возраст — возраст абсолютной родительской любви и приятия окружающими. Возраст беспроблемности. Правда, в этом возрасте детей приучают к горшку, что оказывается для некоторых из них очень травматичным, поэтому «додетсадовский период» все-таки выбирает далеко не каждый из тех, кто подсознательно решает зависнуть в детстве.
А в какой же возраст надо решить регрессировать, чтобы схлопотать тяжелую хроническую онкологию, а тем более полную или частичную парализацию? Ну подумайте. Основной подсознательной выгодой подобных заболеваний будет возможность лежать и не нести ответственность вообще ни за что — даже за то, чтобы приготовить себе еду. Выходит, это возвращение к младенческому возрасту, когда мама меняет подгузники и кормит грудью. Ну, грудью, допустим, никто нашего больного кормить не будет, а с ложечки (а то и через катетер) — это пожалуйста.
Я описала два крайних варианта зависания в детстве — подростковый и младенческий. Думаю, вы понимаете, что между ними существует еще масса вариантов. Люди могут зависать и в трех-, и в десяти-, и в восьмилетием возрасте — на любой вкус. Повторюсь: этот возраст ассоциируется у них с наиболее прекрасной порой их жизни, бессознательно, разумеется. Но помните, что важнейшей причиной зависания в детстве является именно страх перед взрослением (а если копнуть глубже — перед ответственностью за собственную жизнь), а не сами по себе прелести детства. Детство у многих из нас было прекрасным, но это же не повод для болезни.
Естественно, нельзя сказать, что человек застрял в детстве, основываясь только на том, что у него тяжелое хроническое заболевание. Важно посмотреть на его поведение — как он жестикулирует, на уровне какого возраста рассуждает, насколько берет на себя ответственность хотя бы в том, чтобы вовремя принимать лекарства, какими словечками пользуется, какие эмоции проявляет. Если вы уберете фокус своего внимания с вроде бы взрослой внешности человека, и обратите его на поведение и речь, вы сразу поймете, в каком психологическом возрасте человек находится. Если перед вами действительно взрослый человек — читайте дальше.
Как вы думаете, почему я пишу о больных людях в третьем лице, тогда как почти по всей книге я использую прямое обращение «вы»? К сожалению, как правило с помощью болезни люди снимают с себя ответственность, и у них появляется «синдром отрицания», то есть способность не видеть очевидного. Прямое обращение в таком случае бесполезно. Зато в каком-нибудь «третьем лице» они легко могут узнать присущие им черты, а со временем, возможно, и поймут, что речь, в общем-то, идет об их ситуации.
Итак, если вы все-таки узнали в себе «зависшего в детстве», то первым шагом в гармонизации ситуации для вас может стать как раз работа по методу трансформации образцов. Определяя части, обязательно учтите ту, в которой сидит страх быть взрослым. Можно работать с самим страхом как сущностью (образом), если это совпадает с вашим внутренним ощущением. Пусть будут, например, части «девочка», «передавшая страх мама» и «страх» (можно и без «мамы» или без «страха», это зависит от вашего чувствования ситуации). Каждую часть вы увидите как образ. Обязательно поинтересуйтесь у части «страх», кто на самом деле ее хозяин. Возможно, это окажется прабабушка, погибшая на войне, или дед, рано потерявший мать. Эти смерти вполне могут оказаться связаны со взрослой ответственностью, поэтому и у следующих поколений закладывается программа страха взросления. Но не зацикливайтесь на роду — страх может быть и вовсе не связан с ним.
Если мы вернемся к женщине, которую избивает муж, то теперь нам может стать ясно, что она сама не является взрослой. Ведь взрослость, зрелость — это прежде всего ответственность за качество собственной жизни и качество жизни своих детей. А эта женщина не делает ничего, чтобы улучшить свою жизнь, а вместо этого подвергается стрессу и подвергает ему свою дочь. И хорошо бы, чтобы они обе проработали свою проблему, узнали бы через диалог частей, откуда у их проблем «ноги растут» и предприняли бы все возможное для исцеления. Но даже если это сделает только дочь, для нее самой эффект будет тот же. Высока вероятность того, что заболевание полностью уйдет (подобные случаи известны).
Если же ваша душа не лежит к работе с частью «страх», можете выделить только часть, застрявшую в детстве, и из сознательного я расспросить ее о потребностях, о том, почему она стала такой. Потребности здесь очень важны, потому что, учитывая их, вы будете предлагать новую роль своей детской части (роль должна быть взрослой, иначе в работе не будет смысла).
Этот вариант трансформации, безусловно, проще. Его я советовала бы выбрать тем, кто еще очень неуверенно чувствует себя в своем внутреннем мире. Ведь он ближе к описанной мной стандартной схеме трансформации и вряд ли принесет вам особые неожиданности. И тем не менее, всегда слушайте свое сердце. Если вам почему-то хочется пойти по сложному варианту, то смело идите — значит это то, что вам сейчас необходимо.
А я, пожалуй, продолжу выяснение причин зависания в детстве.
Еще одной причиной этого может являться страх выхода в социум, проще говоря, страх выйти на работу. Поскольку взрослый человек, особенно мужчина, по общему мнению работать прямо-таки обязан, то у ребенка такой обязанности нет. Конечно, дети ходят в школу, но школа — это прежде всего место обучения, а работа — место, где надо показать результат этого обучения (плюс результат обучения в вузе или техникуме). Так что ответственности на работе гораздо больше.
Внутренний конфликт при социальном страхе проявляется в основном у мужчин и амбициозных женщин. Выглядит он примерно так: первая часть считает: «Я должен быть успешным обеспеченным человеком, то есть эффективно работать и хорошо зарабатывать», вторая - «Я боюсь проявить себя в обществе (боюсь неуспеха, боюсь опозориться, боюсь быть слабым или некомпетентным, боюсь начальников... )». В таком конфликте болезнь может служить для человека оправданием того, почему он не может быть успешным.
Обычно люди с такими психологическими проблемами «выбирают» не слишком тяжелую болезнь, которая все-таки позволяет человеку устроиться на работу, найдя компромиссный вариант. Например, стать не менеджером среднего звена, а социальным работником. Человек, боящийся начальников, выберет не слишком ответственную работу в большом коллективе, где все примерно равны, а начальство где-то высоко-далеко. Или какую-нибудь индивидуальную деятельность, вроде ручного изготовления украшений для интерьера, если есть такие способности. Конечно, это другие деньги, но зато человек живет без страха и идет на работу с удовольствием.
Моя любимая подруга мечтала в юности быть актрисой, но не стала ей из-за социальных страхов. Пока дети были маленькие, она работала на неответственных должностях, потом стала вести кружок в центре детского творчества. А в сорок лет пошла на курсы авторской куклы, и теперь делает великолепные интерьерные куклы — они у нее буквально живые. Так что с социальными страхами вполне можно жить, не болея, если найти свое место в этом мире.
Но если вы все-таки болеете из-за них (онкология, конечно, здесь маловероятна), то займитесь самонаблюдением, самоанализом, а когда ваши проблемы станут вам ясны, как день, примените метод трансформации образцов.
