Тринадцать полнолуний - Рок Эра (чтение книг TXT) 📗

— Девять — моё любимое число, — грустно улыбнулась Ирсен, обнажив ровные белые зубы.

«Виола тоже любила число девять. Девятого числа каждого месяца она вышивала на покрывале звёздочку говоря при этом, что по цвету и размеру можно проследить, что произошло в её жизни за прошедший месяц» воспоминания опять захлестнули Гарнидупса и он посмотрел на Ирсен с робкой надеждой, вдруг отголосок хоть каких-то воспоминаний промелькнёт в её взгляде. Но ожидания Гарни были напрасны, девушка наоборот, стала ещё более замкнутой и раздражительной.

— Вы что думаете, что осчастливили меня своим предложением? — Ирсен резко встала и отошла к окну.

— Я думаю, моё предложение вполне приемлемо для вашей нынешней ситуации, — Гарни, не понимая причину её раздражительности, списал всё на неожиданность своего поступка для девушки с такой судьбой.

— Благими намерениями выстлана дорога в ад, — усмехнулась Ирсен и истерично расхохоталась, — каков благодетель! Ваше благородство продиктовани нежеланием огласки ваших блудливых намерений! Что проще, завести подружку, которая будет вас ублажать и никто не узнает об этом! Вы жалкий трус! А я не стыжусь себя и своего образа жизни, мне всё нравиться и менять ничего я не собираюсь, тем более с помощью такого стыдливого и малодушного человека. — И всё-таки, что бы вы не говорили, я прошу вас всё обдумать и сказать мне своё решении в срок, о котором я уже говорил.

Гарнидупс был настойчив, хотя чувствовал бесполезность своих попыток. По внешней холодности Ирсен он понял, её бравада не была напускной, ей дествительно нравилась такая жизнь, она находила в ней прелесть. «Ты можешь замешкаться и вовремя не открыть счастью дверь, но помни, счастье не вор и в окно не полезет» вспомнил Гарни кем-то сказанные слова, а вслух произнёс:

— Кто знает, сколько нам отмерено различных жизненных воплощений, чтобы не допустить повтора прошедших трагедий. Мне кажется, ты так и не ушла из голубого мира. Мне жаль.

Ирсен резко повернулась к нему, пристально посмотрела в глаза и её щёки вспыхнули румянцем, который было видно даже при тусклом свете нескольких свечей.

— Простите меня за мою резкость, — тихо сказала она, выдержала небольшую паузу и, тоном, не дающим повода для продолжения беседы, закончила, — каждый получает по заслугам и обязан нести свой крест, как бы он не давил на спину.

Гарни вышел на улицу, набрал полные лёгкие воздуха и медленно, толчками начал выпускать его, чувствуя, как сердце сначала сильно забилось, а потом восстановило обычный ритм. «И всё-таки, она что-то поняла, вот почему эта гордыня, но вряд ли сделает шаг. Как же так? Весь мой дар и талант оказались бессильны для той, которой хотел подарить весь мир. Хорошо что я не стою на самом верху иначе своим незнанием душ людских обратил бы мир в хаос. Но ведь кому-то всё-таки удаётся не свернуть с пути, а кому-то удаётся убедить оступившегося. В какой жизни я смогу в нескольких словах дать человеку надежду и указать нужное направление, да и будет ли это мне под силу вообще? Как просто объяснить поступки людей, когда знаешь причину и следствие. Но как трудно и пусто жить тем, которые не верят в существование бога и многократное перерождение, споря с пеной у рта, чтобы им предоставили веские доказательства. И хвала тем, кто просто интуитивно верит в небесных покровителей без всяких научных доказательств».

— Вера человека в сверхестественное сильнее разума, — произнёс уже знакомый голос.

От неожиданности Гарни вздрогнул и оглянулся, ища глазами того, кому принадлежал голос. Ну разумеется, никого рядом не было.

— Ты знал, что так произойдёт?

— Я не исключал такую возможность, — ответил ангел, — я чувствую, как тебе больно.

— Да и чувство стыда за себя столь же велико, — усмехнулся Гарни, — мне жаль её, хотя кто знает, что случится с ней после того, что она пережила сейчас. Если утверждать, что набожная и чистая в прошлом Виола, стала такой Ирсен, то не исключено, что Ядвига могла родиться монашкой.

Ответа от ангела не было и Гарни смутился такому своему сравнению. Пройдя ещё несколько шагов, он присел на скамью, скрытую от глаз редких в этот час прохожих и, не дожидаясь поддержки собеседника, продолжал размышлять вслух:

— Неужели я постоянно ошибаюсь? Тогда резонный вопрос, как я дошёл до тех высот, которые мне пророчили Юлиан и Шалтир? Где предел моему невежеству и беспросветной тупости?

— Ты слишком категоричен к себе, но это и правильно, — ангел снова был с ним рядом, — Рано или поздно тайна, окутавшая твоё прошлое, рассеется, но ты, как никто другой, уже тогда поймёшь, что именно в прошлом находится ключ, окрывающий дверь в настоящее, за которой предсказуемое будущее.

— Но Людвиг опять рядом и он такой же, как раньше, мой вечный спутник до конца дней?

— Если бы ты знал, сколько таких «людвигов» по всему свету, — в тональности голоса появились ироничные нотки, — радуйся, что тебе всегда подсылают его поближе.

— Но это получается слишко уж банально, а где же размах борьбы со вселенским злом? — Гарни ответил иронией на иронию.

— Мне нравиться, что тебе присуще чувство собственного достоинства и самокритичности, — после небольшой паузы, ответил ангел, — уверяю тебя, ещё всё впереди и огромные взлёты и столь же большие падения, в этом и смысл.

— Да где уж мне, раз даже тех, кто рядом я не могу держать от искушения.

— Хорошо, тогда ответь мне, что подвигло тебя на такие мысли.

— Всё просто, я просмотрел дальнейшую жизнь Ирсен, которая была моей Виолой, и для меня странно то, что я, как говорят мои наставники, под защитой и практически кристально чист, а она слишком поплатилась, неизвестно за что.

— Расплата, мой друг, довольно избирательное действие, но ты не можешь увидеть то, что ждёт её после этой смерти. А вдруг, эта её жизнь не наказание, а лишь новое испытание? Как повернётся дальше, неизвестно.

— Да что там неизвестно, она плохо закончит, я видел. В моей душе боль, непонимание и опустошение. Она не придёт через девять дней, всё останется, как прежде: мужчины, подарки, похоть, вино, беззаботный смех. Потом я увидел её, родовые схватки и бабкаповитуха, принимавшая недоношенного ребёнка, мальчика. Ирсен предложит старухе плату, чтобы уморила живого младенца, но та отказывется наотрез. Ирсен слишко слаба от большой потери крови и хотя видно, что этот ребёнок для неё обуза, смягчается и решает, будь что будет. Едва поправившись от тяжких родов, она снова начинает заниматься своим постыдным ремеслом. Потом я увидел, что семилетный мальчуган живёт в подвале, спит на грязных тряпках и явно недоедает. А Ирсен отравит хозяйку борделя и сама станет хозяйкой, но заниматмя распутством уже нет возможности. У неё странный вид, от былой красоты не осталось и следа, язвами усыпано всё тело и лицо, нос провалился, ей с трудом удаётся маскировать своё уродство. А потом вообще страшная картина, повзрослевший сын, которого она назвала Мервигом, безжалостно убивает её, задушив верёвкой, а потом поджигает комнату. Пламя охватывает весь притон и соседние дома. И даже кусочек его жизни мне удалось просмотреть, он, каким-то невороятным образом, попадает в свиту короля и соблазняет сначала королеву, а потом и королевскую дочь. А что происходит дальше, мне не удалось увидеть, словно пелену на глаза одели. Но он — сын Люциана и этим всё сказано.

Ангел молчал, но о его присутствии догадывалось внутреннее чутьё Гарнидупса. Не дожидаясь ответа, Гарни продолжал размышлять вслух:

— Как странно, Виола была удивительно набожной, да и Ирсен с детства читала Библию и знала десять заповедей наизусть.

— Страстьями дъявол отравляет людские души, — ангел снова проявил себя, — пощада, сочувствие ему чужды. Разочарование, озлобленность, жестокость — вот его проявление в насылании страстей. Страсть к тщеславию, страсть к чувственности, страсть к власти, страсть гордыни, страсть к заботам о быте. Дъявол обещает богатство и власть, одевая маску сочувствия к невзгодам человека, а расплачивается битыми черепками. Он вызывает доверие, искушая хлебами. И хотя господь сказал «не хлебом единым жив человек, а словом, исходящим из уст моих», людям всегда было свойственно сомневаться в этом. Мало знать Библию наизусть, надо понимать её душой. Не только поступками можно искаверкать свою судьбу, но и мыслями и не только в этой жизни, но и в тех, что возможно, тебе предстоят, каждый человек должен это запомнить.