Тайны путешествий во времени - Одинцов Павел (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
11 февраля 1980 года курсант гражданской патрульной службы Питер Дженсен на легком самолете Beechсraft N9027Q совершил взлет на острове Сент-Томас. Сохранились документы, подтверждающие, что взлет ему был разрешен. Механик аэропорта им. Гарри Трумэна видел, как самолет благополучно оторвался от земли. Время взлета точно известно: 4.15. Спустя пару часов, в 8.38, самолет, идущий рейсом 667 в 400 милях от Бермуд, поймал очень странный сигнал бедствия. Пилот назвал номер своего самолета — N9027Q и просил о помощи. Сообщение выглядело так: нахожусь в шести с половиной милях от Майами, потерял оба двигателя, падаю. Пилот сообщил о трагедии на Башню. В 8.53 поступило второе сообщение, сигнал бедствия. Его приняли уже два самолета — все тот же 667-й рейс и рейс 924 (обе машины находились в 300 милях от Бермуд. Это сообщение было еще хуже: нахожусь в 150 футах от земли, заблудился среди облаков. Пилоты растерялись: какие облака в 150 футах от земли? Но передали и второе сообщение на Башню в Майами. Башня попробовала вызвать странного пилота N9027Q. Безрезультатно. В Майами решили, что он все-таки упал. Начались поиски вокруг Майами. Безрезультатно; Никаких облаков — ни высоких ни низких — на Майами не было. Стояла чудесная ясная погода. Береговая охрана проверила океан, куда мог упасть самолет. Никаких следов. Диспетчера ломали голову, почему оба сигнала бедствия поймали самолеты около Бермуд? Может быть, неопытный курсант перепутал Бермуды и Флориду? Перепутал облака с чем-то иным? Но это тоже не конец истории. В 20.05 нее того же дня диспетчер Башни на острове Кайкос (н половине пути между Майами и Ган-Хуаном) принял новое сообщение: нахожусь в 10 минутах от аэропорта, прошу разрешения на посадку, самолет N9027Q! Диспетчеры, которые ничего не знали о поисках N9027Q около Майами, сочли сообщение обычным и подготовили посадочную полосу. Но никакой самолет на нее не приземлился… Было проведено расследование, но что могло это расследование показать? Что у пилота был запас горючего на 5 часов полета, а последнее сообщение было получено через 11 часов после того, как горючее кончилось, точнее, через 10 часов после взлета. От предположения, что самолет может продержаться в воздухе без топлива в течение 11 часов, да еще и без двигателей, у всякого нормального человека становится очень плохо с головой. Тогда — что?! Не были ли сообщения посланы гораздо раньше? Но почему тогда их получали с таким интервалом и и самых разных местах треугольника, там, где пилот не должен был находиться? Вопрос, где он мог находиться и когда радировал о своих трудностях, остается открытым… и необъяснимым. Если бы все эти сообщения не были задокументированы официально, все это вполне сошло было за дурную шутку. Но пилот Дженсен действительно пропал. И ни у кого нет сомнения, что он сообщал о себе.
В 1970 году, 4 декабря, пилот Брюс Джернон взлетел из аэропорта на Багамах. Буквально сразу после того, как он занял свой эшелон, самолет попал в густую облачность. Но с такими облаками ему еще никогда не приходилось встречаться.
Они, как он позже рассказывал, выглядели как «бублик» с «тоннелем» внутри. И он вошел в этот странный тоннель и летел среди облаков, окружавших его «стенами».
«Сразу после налета, — рассказывал потом Джернон, — я заметил небольшое облако, прямо перед нами, где-то на расстоянии мили. Оно висело над океаном очень низко, примерно в 500 футах. Знаете, такое обычное хрусталиковое облако, двояковыпуклое, только так низко я этих облаков никогда не видел. Метеосводка была хорошая, так что нас это облако не испугало, и мы продолжили полет. Но это облако вдруг стало превращаться в огромную тучу, состоящую из кучевых облаков. Мы поднимались на высоту в 1000 футов, и облако тоже поднималось вместе с нами. Оно росло буквально на глазах и мы не могли от него увернуться, оно захватило наш самолет. Мы поднимались еще 10 минут, но уже в нем, прежде чем вырвались на свободу. Высота была 11 500 футов, небо ясное. Я выровнял самолет, выбрал оптимальную для полета скорость 195 миль в час. Тогда я посмотрел назад и был страшно удивлен. Облако, из которого мы вышли, было огромным, оно выглядело как гигантский полукруг, оно тянулось миль на двадцать, я не видел, где оно кончается. Скоро перед нами появилось еще одно облако, оно висело около острова Бимини. Оно напоминало то облако, из которого мы только что выскочили, только это было еще больше, оно уходило до высоты в 60 000 футов. и, когда мы подошли к нему ближе на несколько миль, казалось, оно касается земли. Оно было прямо по курсу, и мы в него вошли. Это было странное зрелище. Сразу все вокруг стало черным, хотя и без дождя, видимость мили на четыре-пять.
Никаких зигзагов молний, только странные белые вспышки, очень яркие, которые освещали все вблизи нас. И чем глубже мы входили в облако, тем ярче и чаще становились эти вспышки. Мы сделали поворот на 135 градусов и полетели к югу, чтобы выйти из облака. Так мы летели 27 минут. Мы думали, что можем дойти до края облака и его обогнуть, но, сделав шесть-семь миль, мы поняли, что оно идет по кривой на восток. А еще через минут пять стало совершенно ясно, что то облако, из которого мы вырвались у Андроса, и это облако у Бимини было одним и тем же облаком, это была его вторая часть. Противоположная сторона странного кольцевидного тела. Очевидно, оно образовалось над островом Андроса и стало расти как пончик, гигантский пончик с диаметром в 30 миль. Это было невозможным, но другого объяснения мы не нашли. Мы поняли, что попались в ловушку, что мы не можем ни выйти из него, ни обогнуть, ни пролететь под ним. Миль через тринадцать я увидел какой-то U-образный разрез в облаке. У меня не было никакого выбора, я повернул и попробовал пройти в этот разрез. и когда мы приблизились, я увидел, что это как бы отверстие в облаке. Это отверстие выглядело как прекрасно сформированный тоннель примерно в милю ширимой и миль в десять длиной, мы видели на другом конце тоннеля синее небо. Но я заметил, что этот тоннель словно бы сжимается. Поэтому я увеличил скорость самолета, мы шли теперь под 230 миль в час, на предельной скорости. И когда мы вошли в тоннель, он стал совсем узким, диаметром футов в 200. Словно мы попали в шахту. И если мне раньше казалось, что тоннель имеет в длину 10 миль, то теперь казалось, что его длина не больше мили. Со стороны выхода я увидел солнечный свет, он был белый и как бы шелковистый. Стены тоннеля были совершенно круглые, и они все сжимались и сжимались. Вся внутренность тоннеля была испещрена мелкими серыми нитями облаков, которые крутились против часовой стрелки прямо перед самолетом и вокруг самолета. Мы прошли этот тоннель примерно за 20 секунд, и секунд пять я испытывал странное чувство невесомости и меня словно бы тянуло вперед. Когда я оглянулся назад, у меня перехватило дыхание: стены тоннеля сжимались, было видно, что они разрушаются, разрез исчезает и вся эта серая масса медленно вращается по часовой стрелке. Все наши электронные и магнитные навигационные приборы работали со сбоями. Самолет летел совершенно прямо, а стрелка компаса медленно двигалась по кругу. Мне удалось связаться с Майами, и я сообщил, что мы находимся где-то в 45 милях к юго-востоку от Бимини, на высоте 10 500 футов. Диспетчер Майами ответил, что не видит нас на радаре в этом районе. Все было очень странным. Мы думали увидеть на выходе из тоннеля синее небо. Но мы шли в унылом серовато-белом тумане. Видимость была не больше двух миль, мы не видели ни океана, ни горизонта, ни чистого неба. Воздух был мутным, но никакого дождя или молний. Я нашел название для этого воздуха — электронный туман. Я так назвал это явление, потому что у нас отказали наши приборы. Я положился только на интуицию и летел на воображаемый запад. В этом электронном тумане мы были около трех минут.
Внезапно с нами связался диспетчер, он опознал наш самолет, он был недалеко от Майами-Бич и летел на запад. Я посмотрел на часы и увидел, что мы летим всего 34 минуты. Мы не могли быть у Майами-Бич, мы должны были только приблизиться к Бимини. Потом туман стал исчезать, он словно ломался, с обеих сторон от нас появились какие-то горизонтальные линии. Потом линии стали похожими на разрезы в четыре или пять миль длиной. Сквозь них мы видели синее небо. Эти разрезы стали расти, расширяться, соединяться. Через восемь секунд они все соединились и туман исчез. Я видел вокруг только сверкающее синее небо, прекрасное и необычайно яркое. А внизу я увидел Майами-Бич. Когда мы приземлились на Палм-Бич, оказалось, что наш полет занял всего 47 минут. Я подумал, что это ошибка, может быть, барахлит таймер самолета, по все наши часы показали 15.48, а вылетели мы в 15.00. Никогда прежде я не долетал от острова Андроса до Палм-Бич меньше, чем за час пятнадцать, и то на прямом маршруте. А тут мы явно кружили и проделали не меньше 250 миль. Как может самолет преодолеть 250 миль за 47 минут? Мы только чудом завершили благополучно этот полет. Долгое время мы об этом происшествии даже не разговаривали. Я не мог логически объяснить, что произошло во время этого полета. Но я ощущал, что мне нужно это понять, по несколько раз в день я переходил от одного объяснения к другому. Только в 1972 году я узнал о Бермудском треугольнике, о том, что там пропадают корабли и самолеты. Я узнал, что причиной может быть какая-то деформация времени. И тогда я понял — искать ответ нужно в этом направлении.
