Три дня и три ночи в загробном мире - Киросон Пантес (мир книг TXT) 📗
Что меня удивило, так это то, что обезьяны дрались и ссорились друг с другом из-за чёрных. Каждая норовила заманить своему окну человека и отбивала его у других. Одна тащила свою жертву в одно окно, другая вырывала у неё и волокла к своей. Одна хвалила своё окно, а другая запугивала чёрных, говоря, они полезут туда на свою погибель. Из этого я понял, что бесовский театр там не один, что их много, быть может, столько же, сколько крыш на здании.
Обезьяны ругались, плевались и спорили о добыче.
Напуганные чёрные не рисковали лезть в окна, да и лезть в них было делом нелёгким. Из окон были спущены шаткие верёвочные лесенки, и многие срывались с них, разбивались и гибли. Сами же обезьяны в те окна не лезли, и я спросил Старца, что могло быть тому причиной?
"Они входят с другой стороны, через свой вход", — ответил Старец.
И действительно, когда чёрные спрашивали у обезьян, почему те сами не лезут в эти проклятые окна, те отвечали, что, дескать, они не зрители и не слушатели, а слуги церкви и что для них существует особый вход.
Главный же вход усиленно охранялся человекоподобными обезьянами, которые наблюдали за тем, чтобы чёрные-голые даже не приближались к нему.
Мы со Старцем направились к этим главным и запретным дверям.
ГЛАВА 6
Три креста и три гроба. — Сражение со зверем.
Когда мы приблизились к запретному входу, человекоподобные обезьяны, стоявшие на страже у ворот, Начали пятиться, наклоняя голову всё ниже и закрывая её чёрными сетками. Они расступились перед нами, совсем спустились со ступеней, упали наземь и зарылись мордами в землю.
Самих дверей, задёрнутых чёрной завесой, не было видно.
Старец велел мне сорвать завесу. Я содрал её и ужаснулся при виде того, что было за ней…
В огромных вратах прорезано трое малых дверей. В каждой двери по зверю, в ногах у каждого зверя чёрный гроб.
Два зверя в боковых дверях стоят спиной, а третий зверь повешен на деревянном кресте, прибитом к средним дверям. Он распят на кресте, и все четыре его лапы пригвождены к деревянным перекладинам.
Трудно было определить, что это за зверь, ибо голова его была ободрана, и кровь заливала туловище. Лапы тоже ободраны до колен, и белая шкура, подобная овечьей, свисала с креста. Один бок ободран до костей. Кровь заливала весь крест до самой земли. Но изуродованное и окровавленное животное было ещё живо, оно судорожно корчилось на кресте…
Над этим животным, распятым на кресте, подобно Иисусу Христу, виднелась надпись: "Своими мучениями и кровью он выкупит от дьявола весь мир богу. Кто будет веровать в это, есть тело и пить кровь его — тому простятся все грехи, и он наследует царство небесное и жизнь вечную".
Зверь с правой стороны обернулся, и я увидел искажённую от злобы морду. Глаза его горели огнём зависти и мести. Он был подобен полосатому тигру, но морда — волчья, рога — козлиные, а борода — длинная и серая, похожая на бороду древнего старца. Он смотрел злобно и кровожадно, сузив зрачки, притаившись и не двигаясь. Он стоял, как человек, но ноги у него были козлиные, а руки напоминали орлиные лапы с хищными; крючками когтей. В одной лапе он держал змею, в другой — камень.
Над его головой тоже была надпись, которая гласила: "Он победит весь мир и кровным своим даст власть, силу и все блага земли; богатство и золото, честь и славу — даст верным ему".
Третий зверь, что стоял по левую сторону, подобен был чёрному барану, но с волчьей мордой и тигриными лапами. Он тоже стоял, как человек, и держал в одной лапе меч, а в другой факел, полыхавший огнём. Надпись над его вратами гласила: "Всем, кто будет веровать в него, он даст на небе рай и наслаждение; а тем, кто не поверит ему, — смерть!"
Страшно и мерзко стало мне от этих богохульных бесовски, слов. Мною овладел гнев от вида обезьяньего зверья, которое заставляло людей мучиться во имя гнусных и злых дел. Старец, видя мой гнев, молвил: "Не гневайся на горькие плоды, а познавай тех, кто посеял семена их древ". Затем велел мне: "Открой, один гроб, что стоит у ног израненной белой овцы!"
Я подошёл к гробу и увидел на нём надпись: "Таинства для спасения чёрных". Я без труда открыл гроб, увидел гадкую бесовскую тайну спасения и в ужасе отпрянул… Там было полно пузатых крыс с кровавыми мордами. Завидя свет, крысы стали быстро прятаться внутрь гроба. Когда все спрятались, я увидел лежащий в гробу труп человека, внутренности которого были выедены крысами, а мясо обгрызено до костей. Я опустил крышку гроба, чтобы не видеть этой мерзости и не чуять трупного запаха.
Старец велел мне открыть и другой гроб, что стоял у ног зверя, подобного чёрному барану. На крышке его была надпись: "Он пришёл от бога первым".
Я поднял крышку. В гробу было полно страшных и толстых червей, объевшихся трупного мяса. Черви при виде света закопошились на дне. Гроб был полон ослиных, верблюжьих, собачьих, козлиных и других голов. Все головы повязаны разноцветными полотенцами и платками. Мозги и глаза выедены червями, а повязки остались нетронутыми.
Я поскорее опустил крышку, не в силах смотреть на эту мерзость.
Наконец, Старец велел мне открыть крышку третьего гроба, что стоял у ног самого зловещего и самого страшного зверя. На гробу была надпись: "Здесь — тайна нашего спасения, переданная самим богом".
Я стал открывать крышку, но гроб оказался замкнутым на замок. Тогда Старец указал мне, где находится ключ от гроба. Ключ был в пасти зловещего зверя. Меня это смутило, я боялся к нему приблизиться, ибо мне казалось, что он бросится на меня; сорвётся с цепи, которой прикован к дверям, и растерзает…
По совету Старца, я поднял с земли прут и стал щекотать зверю под носом. Сначала он грозно ворчал, а потом с бешеной яростью открыл пасть, и ключ выпал из неё наземь.
Я открыл крышку гроба и тут же с великим страхом отшатнулся назад. Гроб был полон омерзительных красноголовых и желтоголовых гадов. Все гады заклубились, вытянули головы и зашипели на меня. Казалось, ещё мгновение — и они ринутся на нас из гроба…
Но Старец сказал мне: "Не бойся! Смотри им прямо в глаза, иначе не победишь их".
Не отводя взора, я стал приближаться к гробу. Змеи опускали свои головы всё ниже и ниже. Всё тише становилось их ядовитой шипение, а когда я подошёл к гробу вплотную, они нырнули и спрятались все на дно. В гробу были только окровавленные человеческие головы и черепа.
Змеи ютились в черепах, я видел, как во тьме пустых глазниц: зелёным огнём горели их глаза. Заметив меня, они трусливо уползали из черепов и скрывались на дне.
Я опустил крышку гроба, но, по совету Старца, на замок её не запер, а ключ оставил у себя.
Зверь смотрел на меня в немом бешенстве, и его мор передёргивалась судорогами…
Старец велел мне снова открыть гроб. Я открыл… но в гробу уже ничего не было, кроме чёрного праха на дне.
Тогда Старец сказал мне: "Возьми дубину и ударь этого зловещего бесовского зверя!"
Я взял из его рук дубину и со всей силы обрушил её на голов лютого зверя. Удар был так силён, что живой зверо-идол ослеп, сорвался с цепей и грохнул прямо в гроб…
"Теперь, — велел Старец, — замкни гроб на замок, чтоб никто его больше не открыл, и спрячь ключ у себя".
После победы над самым ужасным зверем я почувствовал себе какую-то невиданную силу и мощь. Я решил уничтожить второго зверо-идола, чёрного барана, и открыл перед ним крышку гроба. В нём уже не было ни одной пузатой крысы с окровавленной мордой. Гроб был пуст, на дне его лежала труха костей. Я обрушил палицу на волчью морду зверя. Он рухнул гроб. Выпал меч из его когтистых лап, и погас факел, обронённый на землю.
Я хотел захлопнуть крышку, но Старец остановил меня: "Это гроб оставь открытым, дабы чёрные-худые видели, что в нём, читали надпись на гробе".
