Selbstopfermanner: под крылом божественного ветра - Аверкиева Наталья "Иманка" (книги без сокращений TXT) 📗

— Куда? — Билл схватил девушку за плечи и с силой тряхнул. — Куда она уехала? Когда? Говори!!!

Валерия заметно задрожала, не предпринимая никаких попыток освободиться. Казалось, она даже дышать перестала.

— Я убью ее! — Тома трясло от негодования. — Найду и убью!

Он метнулся к няне и навис над ней нос к носу:

— Куда она уехала?!

Несчастная побледнела еще больше и снова вознамерилась упасть в обморок. Том стиснул зубы и сжал кулаки. Он сейчас разнесет эту квартиру к чертовой матери! Он искал ее несколько месяцев! Он послал к чертям Бригманна и отказался от карьеры. Он вынес мозги ее матери. Он достал всех ее московских друзей и вынул душу из Полины, требуя сказать телефон Родриго. Он послал людей, чтобы они нашли этого чертового Родриго в Латинской Америке. Он летел через океан целый день только для того, чтобы узнать, что она снова куда-то уехала?!!

— Родриго! Билл! Она должна его знать! — заорал он на брата, чувствуя, что теряет над собой контроль.

— Подожди! Она же, скорее всего, не понимает по-немецки, — первым опомнился Билл.

— Спроси у нее про Родриго! Это он опять куда-то ее увез! Спроси! — требовал брат на родном языке.

— Папа! — раздалось звонкое за спиной.

Том резко обернулся. На пороге комнаты стоял…

— Алекс!

Они кинулись друг другу на встречу. Том упал на колени перед ребенком, крепко прижимая его к себе. Тот повис на шее, зажмурился, крепко-крепко сжал ручки. Из-за двери показался еще один мальчик. Замер на секунду, рассматривая человека, которого обнимает брат, вздрогнул и крикнул, кидаясь к Тому:

— Папа!

Тот обнял его второй рукой. Дэнни обхватил его за шею. Билл, позабыв про няню, широко улыбался. Дети вцепились в Тома мертвой хваткой. Кое-как он поднялся, держа мальчиков на руках.

— Ух, тяжелые стали. Узнали! Узнали, чертята! — протянул счастливо. — Где Мари? — спросил спокойно по-английски у Валерии.

— В госпиталь уехала, — пробормотала девушка. — У нее схватки начались… Воды отошли…

— Давно?

— Часа два назад.

— Адрес?

— По-моему, Родриго говорил про Пресвитерианский госпиталь при Колумбийском Университете. Но я не знаю точно, надо у него спросить. Хотя это ближайший к нам госпиталь, и Маша там наблюдалась.

Билл закивал.

— Да, выписка была на их бланке.

— Я за Мари, — решительно заявил Том. — Пацаны, — обратился к мальчикам. Потом смутился — какой язык сейчас понимают его дети? — Они понимают немецкий? — спросил у девушки.

— Они русский понимают. Мы дома только на русском говорим.

— Шайсе, — сдвинул брови. — А английский?

— Совсем чуть-чуть. Маша хотела, чтобы они знали родной язык.

— Их родной язык немецкий! — рыкнул Билл.

Валерия дернулась, как от удара, и поджала ноги, прикрыв их подушкой.

— Переводи, — велел Том, опуская мальчиков на пол и садясь перед ними на колени. — Дядю видите? — Валерия повторила по-русски. Том удовлетворенно кивнул. — Это очень важный человек. Он тут совсем не ориентируется и быстро потеряется. Следите за ним в оба, а я за нашей мамой поеду.

Алекс скуксился, губки с обидой изогнул. Обнял Тома, захныкал. Дэнни тоже запыхел, что-то проговорил непонятно. Том повернулся к Валерии.

— Он сказал, что мама за принцессой поехала, — перевела та.

Том обнял свободной рукой малыша и громко зашептал ему в ухо так, чтобы Билл тоже слышал:

— Вот и я поеду за мамой и принцессой, а вам оставлю самого дорогого человека на свете. Обещаете присмотреть за ним, пока я за мамой буду ездить? — Сказал громче няне: — Скажи, что я найду нашу маму и принцессу, и сразу же вернусь с ними домой.

Валерия перевела. Дэнни нехотя кивнул. Алекс с подозрением покосился на отца и тоже что-то сказал.

— Он большой, — передала няня слова ребенка.

Том тоже оценивающе глянул на брата.

— Он не справится без тебя. Он совсем никого тут не знает. Только тебя и Дэнни.

Том поднялся и подвел детей к близнецу:

— Я тебя видел, — Даниэль показал на Билла пальцем. Валерия хихикнула, переведя.

— Я тебя тоже видел, — хитро прищурился Билл, забирая мальчика к себе на колени.

— Госпиталь при Колумбийском Университете? — переспросил Том у девушки, помогая Алексу забраться на кровать и повиснуть на шее Билла.

— Да. Скажите любому таксисту, они знают. Но…

— Не надо ей звонить.

— Вы тоже близнецы, да? — осторожно спросила она.

— Монозиготные,— пояснил Билл. — Так же, как Александр и Даниэль.

— Даниил, — поправила его няня.

— Даниэль, — упрямо повторил Билл, набычившись.

— Билл, присмотри за детьми, пожалуйста, — доброжелательно попросил Том и добавил по-немецки: — Мало ли что у нее на уме. Эти русские все сумасшедшие.

— Хорошо, — усмехнулся брат по-английски, понимающе глядя на него. — Я займусь квартирой, если ты не возражаешь.

— Спасибо. Ты приедешь?

— Попозже. С квартирой разберусь и приеду.

Том поцеловал детей и бегом понесся на улицу.

Такси словно поджидало его у подъезда. Какая-то милая фрау неторопливо выбралась из машины и собиралась уже захлопнуть дверь, как к ней подлетел Том и ловко проскользнул на переднее сидение.

— Госпиталь при Колумбийском Университете. Только очень быстро. У меня жена рожает, — велел он и нетерпеливо заерзал на сидении.

— Кого ждете? — спросил таксист, трогаясь с места.

— Принцессу.

Мужчина улыбнулся:

— Мммм, а у меня принц.

— Два принца у меня уже есть. Жена принцессу обещала.

— Уважаю, — закивал таксист, прибавляя скорость. — Тут всего миль шесть. Минут за десять-пятнадцать доберемся.

Том пристегнулся и постарался расслабиться, представив, как сейчас приедет в госпиталь, пройдет к Мари… А если его не пустят? Если она запретит посещения? Если она не звонила и не говорила ему ничего о ребенке только потому, что до сих пор не простила? Женщины не прощают… Если Мари ничего не сказала, значит не простила. Он думал всю ночь, как теперь быть. Он видел, как буквально выворачивало Билла, слышал, как дрожал его голос, как он истерично смеялся. Билл не хотел говорить ему о Мари. Это Том тоже понял, не сразу, но понял. Хотел бы — сказал в тот же день. И то, что он отступил… Том не ожидал. Билл никогда и никому, ни при каких обстоятельствах не отдавал свои игрушки. Ни в детстве, ни став взрослым. Мари была его самой любимой игрушкой, как и сам Том. И вот теперь Билл отдает ее, отдает осознанно, не в истерике, а обдуманно. А что Мари? Том вспомнил про ее ноут — он и дети в песочнице ботанического сада. Если бы она до сих пор ненавидела его, выбрала бы из всей той кучи фотографий именно ту, где он с детьми? Тогда почему сказала няне, что он умер? Сколько вопросов и ни одного ответа.

Огромное многоэтажное белое здание находилось на набережной. За красивой высокой оградой кипела бурная жизнь — народ сновал туда-сюда с разной степенью активности. Том немного растерялся — ну и как он будет искать Мари в этом муравейнике? Пришлось идти к центральному входу.

— Добрый день, — доброжелательно улыбнулся он женщине за длинной стойкой, над которой висел плакат со словом «Информация». — Моя жена Мария Ефимова, — Том взял бумажку со стойки и быстро написал имя и фамилию Мари по-английски, чтобы служащей было удобнее искать, — поступила к вам часа два назад. У нее начались роды. Я хотел бы пройти к ней.

— Откуда поступила?

— Из дома… Я не знаю… Я только прилетел из Европы. — Том вытащил из кармана билет на самолет и паспорт. — Ее телефон не отвечает. Наша домработница сказала, что Мария уехала к вам. Она наблюдалась в вашем центре.

Служащая бросила беглый взгляд на билет, взяла бумажку и что-то начала проверять по электронной базе. Том старался дышать спокойно и не подпрыгивать от нетерпения, хотя очень хотелось. Он просто-таки излучал безмятежность и адекватность, хотя в голове творилось черт знает что, а ноги готовы были сорваться с места в любой момент. Нельзя. Иначе не пустят.