Хроники Потусторонья: Проект (СИ) - Хомутинников Юлиан "sirrum" (бесплатные серии книг txt) 📗
Валька попал в оставшиеся сорок процентов? Или же мне просто было всё равно? Ведь если парень умрёт, я сделаю его Духом, — верно? Установки Проекта, потусторонняя безэмоциональность…
Так странно думать об этом теперь, когда всё почти закончилось. Он сидит на койке; он, наверное, частично потерял память, — а точнее, не осознал, что находится в иллюзии. Для него всё это — взаправду. Он заново переживает ту ночь, вот что он делает.
Если сейчас он внушит себе иллюзию — внутри другой иллюзии, — что с ним случится?
— Ничего особенного, — неожиданно (или ожидаемо?) ответил Коростелёв. — Иллюзия Искажённого замкнута сама на себя. Очнувшись, Валя вновь окажется на старте. И всё повторится, — до тех пор, пока Мир не закончится.
Выходит, мы уже проиграли? И так бесславно?
— А ты только теперь это понял? — мальчик весело улыбался. — Какой ты глупый, Гермес. А ещё Второй.
Да, так и есть. Я глупый. Глупый… Что же мне сделать, чтобы он понял, что это иллюзия? Может, передать мыслеречью?
— Нет, — поморщился майор, — не получится. Вы в разных кусках пирога, помнишь? Хотя ты можешь попробовать, отчего нет. Если он вспомнит о тебе, твоя передача может и дойти.
— А вот и не может! — злобно крикнул Искажённый. — Не может! Я же сказал: вы бессильны. Вы можете только наблюдать за собственной гибелью.
И тут Валя, вздохнув, встал с койки. Развёл руки в стороны, закрыл глаза… Искажённый довольно урчал что-то себе под нос, Коростелёв молчал…
И тогда, в этот самый момент, случилось то, чего я никак не ожидал.
Лампочка над Валиной головой вдруг мигнула, едва не погаснув вовсе. Дверь открылась, и в камеру вошла…
Смерть.
— А ну-ка стой, где стоишь, пацан, — её голос, этот её вечно насмешливо-усталый тон.
Искажённый подбежал к двери и припал к невидимой прозрачной стенке, которая отделяла мой сегмент иллюзии от Валиного. Некоторое время он молча вглядывался в Смерть, словно не понимая, что происходит, а потом обернулся и спросил:
— Это что такое?
Он был здорово озадачен, наш Совершенный друг-враг. Он действительно не мог понять, что происходит! Ха-ха, вот это поворот! Впрочем, в тот момент мы, наверное, смотрелись как два идиота, узревшие нечто недоступное их пониманию; по-крайней мере, сидящий у стены майор хрипло заухал-захохотал.
И всё-таки, откуда здесь взялась Смерть?
— Кто вы? — Валя был, кажется, не столько напуган, сколько удивлён.
— Смерть, — просто ответила девушка.
Какое-то время он молчал — очевидно, просто не знал, что на это можно ответить. Но потом его лицо прояснилось:
— Ну конечно, я всё понял! Вы пришли за мной, да? Я должен умереть… Сейчас, подождите секундочку, я уже…
— Я же сказала: стой, где стоишь. Ты что, глухой? — поинтересовалась Смерть, доставая из сумочки пачку сигарет: — Не верь, Валентин Звезда. Это всё ненастоящее. Это иллюзия Искажённого.
Кончиками матово-чёрных ногтей она поддела и выудила из пачки «слимку» — тонкую сигаретку, в народе именуемую «зубочисткой». Никогда не понимал, для чего такие нужны. Но, наверное, для женщин самое то, особенно для таких… колоритных особ, как Смерть.
— Иллюзия Искажённого? — повторил Валя, хмуря свой чистый лоб, и вдруг ахнул: — Господи! Так мы что, уже в бою?!
— Ну, если это можно назвать «боем», то да, — кивнула Смерть, с удовольствием затягиваясь пахитоской. Проклятье, мелькнула мысль, такое ощущение, что она делает это нарочно.
— А… а почему вы тут?
— Потому что это — моя юрисдикция. В Мирах Истока только у меня есть право на смерть и любые её образы. Можно сказать, копирайт. Искажённый этого не знал, за что и поплатился.
Мальчишка обиженно фыркнул:
— Да вот ещё, буду я всяких там неясных учитывать.
Валентин улыбнулся:
— Круто. А разве Смерть курит?
— А то.
— А что курит Смерть?
— Смерть курит «Вог». Запомни или запиши, пригодится.
Я поймал себя на том, что не могу сдержать восхищённую улыбку. Вот ведь женщина, а? Мирам конец, а она сидит тут, такая спокойная, и «Вог» курит. Обалдеть можно.
— Тогда… что мне теперь делать? — спросил Валя. Смерть смешно склонила голову набок и поглядела на него, как на идиота:
— Что значит «что делать»? Ты у нас Мастер Иллюзий, или где? Это — иллюзия, а тебе всего лишь нужно из неё выйти. Чтобы тебе было проще, дам подсказку: к тебе я пройти смогла, потому что это моя территория. Но к остальным не смогу. А вот ты можешь попытаться. Знаешь, как в сны ходить?
Валя нахмурился, а я только раздосадовано вздохнул. Ясен пень, откуда ему это знать, когда мы с ними этого не проходили. Разве только сам успел научиться…
Смерть покачала головой:
— Н-да. Пересилю себя и воздержусь от нелестных комментариев в адрес известных особ. В общем, слушай. Ходить в сны — это просто. Почти как мыслеречь — с той лишь поправкой, что акцептор видит не то же, что и ты, а что-то ещё. Если пробьёшься в его мысли — сможешь взглянуть на мир, который он видит, его глазами. А если увидишь мир — сможешь туда шагнуть, так же, как с Той Стороны на Эту. Понял? Только определись, к кому попасть хочешь, и сосредоточься на нём. Дальше будет проще. Твоим друзьям нужна твоя помощь, и, раз уж ваш командир не считает это приоритетной задачей, придётся вам самим ситуацию разруливать. А, ну да. Отсюда выходи к Истоку; попасть из своего сегмента иллюзии в чужой не получится. Зато выйти из иллюзии в Потусторонье тоже несложно: достаточно найти дверь.
— Даже из иллюзии Искажённого? — недоверчиво спросил Валя. Смерть презрительно усмехнулась:
— А чем, по-твоему, его иллюзии отличаются от твоих, например? Ты же не думаешь, что он особенный? Скажем так: та его составляющая, которая умеет наводить иллюзии, всего лишь ещё один Дух. А та, что не Дух, иллюзии наводить не умеет. Просто, да?
— С ума сойти…
Я повернулся к мальчику — тот весело улыбался:
— Что, Второй? Ловко я тебя, а?
— Значит, отсюда можно выйти?
Искажённый кивнул:
— Можно-то можно. Но ты не выйдешь.
— Это почему? — удивился я.
— Не захочешь. Сам подумай: чем твоя жизнь отличается от этой иллюзии? Куда ты выйдешь? В другую иллюзию? Нет, если хочешь — пробуй, останавливать тебя я не стану. Но за последствия не ручаюсь. И если попадёшь куда-нибудь… куда не очень хотелось бы попасть, — чур, я не виноват.
Ну да, подумал я, например в тот сон.
— А знаешь, там ты был куда… неприятнее, чем здесь.
— Там был не я, Гермес. Там был твой страх. Страх — и память о первом Неназываемом, о Второй Войне. Я ведь тоже там был, я помню. Знаешь, временами я вообще думаю о том, что всё это — большая глупость. Я имею в виду, я ведь тебе не враг. И студентам твоим тоже. Первому — да, Первого я ненавижу, Первому я мечтаю отомстить, но, если подумать, мщение моё получилось довольно абсурдным. Я ведь мечтал отомстить ему за Войны, которые привели к моему Падению — но в результате инструментом моей мести стала та же Война, притом такая, где я не могу даже сдаться. Нелепо, правда? Правда. Но иного просто не дано. Это неизбежность, и я с ней смирился, — чего и тебе советую. Даже не будь иллюзий, вам не победить Неназываемого. Он дойдёт до Истока, сольётся с ним, и всё будет кончено. И для вас, и для меня.
