Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна (читать книги txt) 📗
— Я уже хлебнула достаточно неприятностей, согласившись на все, — ответила Пит многозначительно. Вчера вечером, приехав в дом родителей Джесс в Монтауке, она выплеснула на нее подробную историю того, что произошло между ней, Уивер и Мак-Кинноном. Джесс подбадривала ее и уговаривала ни о чем не жалеть и не терзаться чувством вины. Она сама все время мечтала пережить такие ощущения. Нет ничего плохого, если такая мечта осуществилась.
Они лежали на полотенцах на песчаном пляже перед массивным домом, сложенным из галечника. Для начала мая было тепло, они натерлись кремом для загара, кроме тех мест, которые прикрывало бикини, глаза прикрыли большими соломенными шляпами. Поскольку Фернандо отправился в Мадрид навестить родителей, Джесс пригласила Пит провести с ней несколько дней в середине недели. Пит ухватилась за возможность вырваться из города вместе с подругой. Последние две недели были самыми головокружительными, лихорадочными во всей ее жизни.
На фотографиях Уивер и Мак-Киннона, которые появились на первых страницах газет после того, как звезды объявили о своем предстоящем браке, творение Пьетры демонстрировалось очень наглядно. Ради такого случая Лила надела сдержанное закрытое черное платье, которое служило наиболее эффектным фоном для драгоценного украшения, приколотого у горла. Она щедро привлекла даже еще большее внимание к бесценному дару, говоря о том значении, которое сыграл «Глаз любви» в понимании ее любви к Мак-Киннону. Пьетре в прессе воздали должное как дизайнеру.
Несколько дней в квартире и мастерской не переставая звонил телефон. «Таймс» хотел подготовить к среде статью для раздела «Повседневная жизнь». Другие газеты и журналы стремились взять у нее интервью. Уолтер Ховинг из «Тиффани» позвонил Пит и предложил заключить с ней контракт, по которому она будет создавать рисунки исключительно для магазина. Корпорации и их рекламные агентства хотели обсудить планы особых кампаний, в которых она могла бы принять участие, возможно изготавливая из драгоценных камней их торговые марки и символы.
Она составила список звонков и пообещала дать ответ после того, как у нее появится возможность обсудить предложения и сделать разумную оценку.
Через неделю после демонстрации драгоценности популярный журналист светской хроники опубликовал сообщение о том, что «Вог» взял у Лилы брошь напрокат для фотомодели на будущую обложку. Приводились слова Лилы, что она уже получала предложения купить у нее «Глаз любви» — самая высокая цена пока что «от миллиона до двух». Она предполагала, что людей в большей степени привлекала не красота, а то, что драгоценности приписывали силу тотема. Люди верили, что если они будут носить эту вещь, как носит она, то, возможно, брошь сделает их более красивыми и принесет более глубокое понимание любви.
Наконец, во вчерашнем номере «Нью-Йорк мэгэзин» на обложке была напечатана увеличенная фотография «Глаза любви» с рассказом на страницу, с чего все началось, включая даже самые нескромные подробности — то, что Пит взяла без разрешения сапфир, ее арест и освобождение, последовавшее после того, как Мак-Киннон одобрил эскиз броши. Сначала Пит предположила, что детали рассказали Лила или Дуглас, считая, что оказывают ей любезность, поскольку для них не существовало такой вещи, как плохая реклама. Потом ей пришло на ум, что это могла быть изощренная форма мести, придуманная Марселем или Андреа. Она, однако, не удосужилась выяснить это. Ей просто хотелось забыть об этой шумихе.
Когда солнце стало спускаться к горизонту, Джесс и Пит взяли свои полотенца и направились к дому.
— Ты так спокойно воспринимаешь все, что произошло, — заметила Джесс. — Разве это тебя не радует?
— Конечно, радует. Но мне хочется разделить свою радость с кем-то особенным. Ну, а что касается спокойствия, я знаю, как важно не сделать неправильный шаг. Не хочу вспыхнуть как золотая песчинка. Хочу задержаться надолго и достичь вершины. Это значит, что я должна защитить свое имя — не позволить себе растрачивать свой талант на рекламные коммерческие безделицы ради быстрой наживы.
Джесс бросила на Пит восхищенный взгляд и больше ничего не сказала, пока они не поднялись по ступеням к широкой открытой каменной террасе, которая выходила на океан. Тогда она выпалила:
— Мне нужен твой совет, Пит. Или я могу оказаться вспыхнувшей золотой песчинкой — с Фернандо.
Пит села на террасе за столик.
— Садись.
Джесс опустилась в кресло.
— Мне забеременеть? Я имею в виду постараться, чтоб это случилось…?
— До свадьбы?
— В том-то все и дело. Я знаю, Фернандо хочет на мне жениться, но отец всячески препятствует — говорит, надо подождать, заставляет Фернандо показать, что у него есть определенный доход. Если мы попытаемся удовлетворить все требования отца, могут уйти годы, а я боюсь, что Нандо не станет ждать. Как бы сильно он ни любил меня, ему может надоесть преодолевать сопротивление отца — или он оскорбится.
Пит думала об этом. Она не высказала полностью свои сомнения в адрес Фернандо, хотя на нее произвело впечатление то, как он вел себя, неустанно стараясь удовлетворить требования, предъявляемые ему.
— Джесс, не могу тебе дать готовый рецепт, каждый поступает по-своему. Но думаю, риск в этом есть. — Она помедлила, подбирая слова, чтобы Джесс было легче их воспринять. — Твои родители хотят тебе только добра, я уверена. Они всегда так сильно тебя оберегали — мы обе это знаем, — может быть, они это делают и сейчас. Но, вероятно, их беспокоит, что Фернандо женится на тебе из-за… по каким-то другим причинам.
— Моих денег, — сказала Джесс, — они к его услугам.
— Твои родители тоже будут думать так же, когда убедятся, что он любит тебя. Но ты не убедишь их, если забеременеешь. Даже если идея принадлежит тебе, виноват будет Фернандо. Твои родители сочтут, что он сделал это просто — как они выразятся? — чтобы решить исход дела.
Джесс задумчиво кивнула.
— Ты права. Я просто надеюсь, что папа скоро даст нам свое благословение. В противном случае мне придется окреститься.
Одна из служанок, которая приехала из города, чтобы приготовить дом к летнему сезону, появилась из французских дверей на террасе.
— Мисс Д’Анджели просят к телефону.
— О, Боже, даже здесь, — вздохнула Пит. Она оставила номер дедушке на крайний случай, если у него или мамы что-нибудь произойдет, но он беззаботно дал его кому-то, несмотря на ее предупреждение.
— Скажите им, — начала Джесс, — что мисс Д’Анджели взяла несколько выходных, чтобы отдохнуть от популярности.
Пит улыбнулась.
— Пожалуйста, запишите номер и передайте, что я позвоню в следующий понедельник.
Служанка пошла в дом, но потом остановилась.
— Джентльмен очень настойчив. Он сказал, что это личное… некий мистер Сэнфорд.
Прошло столько времени, что Пит не сразу вспомнила, о ком идет речь. Поскольку она ничего не ответила, служанка пошла в дом.
— Подождите! — внезапно закричала Пит с настойчивостью, с которой взрывник предупреждает об опасности. — Не прикасайтесь к телефону! — И метнулась в дом мимо ошеломленной служанки.
Он заговорил сразу же, как только она взяла трубку.
— Не слишком ли поздно переварить мои слова?
— Мы никогда вместе не обедали, — ответила она. — Для начала это будет неплохое блюдо.
Он засмеялся.
— Я видел фотографию той безделушки, которую ты сделала для кинозвезды. Я почувствовал себя таким дураком, что вел себя…
— Ничего. Ты где? Где Робби? Что изобрел за последнее время? Мы можем встретиться? — Она поразилась потоку вопросов, льющихся с языка, как много ей хотелось знать, но еще больше ее удивило количество вопросов, пузырящихся в мозгу, которых она не задала. Ты так же часто думал обо мне, как я о тебе? Любил ли ты какую-нибудь женщину после встречи со мной? Испытываешь ли ты волнение, слыша мой голос, как я?
У нее были вопросы и к самой себе. Как может человек, которого она так долго не видела, казаться ей таким близким? Или у нее просто сильная потребность быть любимой?
