Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна (читать книги txt) 📗
— Нет, нет, — сразу же вмешался Мак-Киннон. — Не нарушай церемонии. Ее нельзя провести на заднем сиденье в холодной машине.
Лила хрипло рассмеялась и стала тереться о щеку Дугласа.
— Дуги, ну ты ведь знаешь, что на заднем сиденье можно заниматься чем угодно.
— Это что, вызов? — скромно спросил Мак-Киннон.
И снова меж ними промелькнула искра желания, как молния, устремившаяся с небес на землю. В следующее мгновение они переплелись, их руки блуждали по телу друг друга.
Пит продолжала смотреть, странным образом не испытывая смущения. Может быть, это шампанское притупило ее обычное чувство приличия. Мак-Киннон и Уивер жили по собственным правилам, и они распространялись на всех, кто находился в их ауре. Если они чувствовали себя не связанными никакими табу, тогда и Пит ощущала себя свободной от претенциозности и условностей. Ее скорее занимало, чем беспокоило, что парочка влюбленных вскоре может сплестись прямо перед ней в вопиющем акте. Но прежде чем это произошло, лимузин остановился перед отелем «Плаза».
Когда они шагали по коридору, Лила взяла Пит под руку, таким образом они шли фалангой из трех человек.
Пит понравился ее жест; она почувствовала себя раскованной и вовлеченной в некое действо.
В своем номере Мак-Киннон раскупорил бутылку «Дон Периньон», которая была заказана заранее, и наполнил всем бокалы — Пит вряд ли нужно было еще, она и так уже перебрала шампанского на приеме.
— За новые начинания, — объявил он, поднимая бокал. После того как они осушили по половине бокала, он подошел к Лиле и обнял ее.
— Ну что, Пьетра. Пора… — и протянул руку.
Она вынула из сумочки серебряную шкатулку и направилась к нему через всю комнату, чтобы положить ее на протянутую ладонь.
Мак-Киннон посмотрел на Лилу, как юный жених на невесту перед алтарем.
— Как я тебя люблю? — серьезно сказал он, словно собираясь прочесть знаменитый сонет Элизабет Баррет Браунинг. Но потом он озорно добавил: — Не обращай на все это внимания. Просто посмотри. — И вложил шкатулку в руки Уивер.
Она получала много подарков и привыкла к ним. Когда она взяла этот, то медленно улыбнулась, воспринимая его как должное. Она, однако, изобразила некоторое волнение, когда торопливо развязывала ленты.
В тот миг, когда она подняла крышку шкатулки, лицо ее озарилось восторгом.
Творение Пит привлекло к себе знаменитые изумрудные глаза с поистине магической силой — поскольку само по себе было глазом. Звездчатый сапфир изображал большой синий глаз. Пит укрепила его в платиновом гнезде экзотической формы, в которой было что-то восточное, вдоль края век шел ряд крошечных ониксов, словно оно было подведено краской. Ресницы из длинных узких изумрудов в форме багеток были укреплены на платиновых проволочках, настолько тонких, что дрожали от каждого движения. И заключительным штрихом были превосходные круглые бриллианты, разбросанные по ресницам, изображая слезы.
Глаз, который можно было носить как брошку и кулон, обладал несомненной силой. Глядя на него, ощущаешь внешнюю осязаемую красоту и внутреннюю духовную тайну, поскольку этот кусок камня мог казаться не менее живым, чем реальный глаз, смотрящий на тебя. Думая о глазе как о посреднике, через которого человек видит красоту, Пит и нашла ту необходимую форму для оправы сапфира. Какую можно лучше придумать оправу для драгоценного камня, который будет подарен красивой женщине любящим ее мужчиной?
Лила так долго смотрела на сапфировый глаз в безмолвном изумлении — незнакомое для нее состояние, что Мак-Киннон наконец не выдержал.
— Ну что, дорогая, тебе нравится?
— Нравится? Ой, мой Дуглас, — выдохнула она, — это самая изысканная вещь, которая когда-либо была у меня. Мне нравится она. Я люблю тебя. — Она коснулась рукой его щеки и погладила ее, ничего такого страстного и сексуального, как раньше в машине, однако не менее искренне.
Увидев то, зачем она пришла, Пит попятилась назад, собираясь распрощаться с ними. Но Лила остановила ее.
— Мисс Д’Анджели — возлюбленная ангелов, — ты величайшая художница. Но тебе надо остаться и завершить картину.
Пит вопросительно посмотрела на нее.
Лила легкой походкой направилась к ней.
— Драгоценность надо носить, не так ли? Думаю, тебе следует приколоть ее мне.
Пит заколебалась, не зная, какую игру ведет звезда, но чувствовала, что отнюдь не невинную. Однако волнение от того, что она находится одна в обществе двух шикарных звезд, перевесило ее неловкость. Когда Мак-Киннон ободряюще кивнул ей, Пит подошла к Лиле. Лила притянула ее к себе за руку так, что Пит чувствовала ее теплое дыхание, когда она говорила.
— Как ты считаешь, где мне носить его? Здесь? — Лила приложила брошь к плечу. — Или здесь? — Теперь брошь была под ложбинкой.
— Там, — сказала Пит. Она взяла украшение и приколола его. Лила вновь взяла ее за руку.
— Особые драгоценности имеют собственные имена, верно? — нежно спросила она. — Как бриллиант «Надежда». Не думаешь ли ты, что мое сокровище тоже должно иметь имя?
— «Звезда Уивер», — раздался голос Мак-Киннона, который в этот момент наливал себе виски.
— О нет, дорогой. Это так просто. Нет, я просто не могу, чтобы такая драматическая драгоценность имела такое заурядное имя. — Она опять повернулась к Пит, по-прежнему держа ее за руку. — У тебя есть на примете имя?
— С самого начала я думала о нем как о «Глазе любви».
— «Глаз любви», — пробормотала не один раз Лила, опробовая его. — Превосходно. Журналисты на это клюнут. Вокруг нас троих будет такая шумиха. Не упусти свой шанс, возлюбленная ангелов, и ты очутишься прямо на вершине. Ты можешь оказаться там рядом со мной и Дуги. — Она подмигнула Пит и бросила взгляд на Мак-Киннона. — Как тебе это, Дуги, — ты хочешь, чтобы наша ослепительная возлюбленная ангелов была рядом с нами?
Мак-Киннон подошел к ним с ошеломленным выражением на лице.
— Не думаю, дорогая, что мне решать. Конечно, если наша прелестная Пьетра не хочет домой.
— Домой, Дуги? Но она часть моего прекрасного сокровища. Я хочу, чтобы она была частью всего, что происходит сегодня вечером. — Она коснулась рукой щеки Пит. — Останься с нами, возлюбленная ангелов, останься на всю ночь.
Внезапно Пит поняла, к чему все шло с того момента, когда Лила попросила ее закончить картину — нет, даже раньше, когда Мак-Киннон настаивал, чтобы она пришла на прием одна. Пит была шокирована только на мгновение, потом все быстро погасло, как светлячок. Ей было очень любопытно. Она вспомнила, как наблюдала за поцелуем звезд перед всей публикой, когда они пренебрегали условностями. Она вспомнила о своем желании подняться в тот избранный мир особых страстей и чувств. Неужели это и был путь туда?
Ее нерешительность поощрила Уивер. Она снова взяла ее за руку и потащила к спальне.
— Пошли, — хрипло сказала она.
Пит запаниковала. Жизнь, проведенная в рамках условностей, держала ее мертвой хваткой, из которой нельзя было освободиться.
Или все дело в желании? Почему не отдаться минутному наслаждению? Подняться.
И, словно заметив, как она замедлила шаг, Мак-Киннон наклонился к ней и шепотом процитировал Фальстафа:
— «Говорят, есть божественность в нечетных числах».
Пит позволила привести ее в затемненную спальню.
— Ты художник, Пьетра, — зашептала Лила. — Ты похожа на нас… тебе нужно испытать.
— Пьетра, ты по-прежнему можешь уйти, — еще раз заверил ее Мак-Киннон.
Пит медленно покачала головой. Она у нее слегка кружилась от успеха, от надежд на будущее и, конечно, от шампанского, но она контролировала себя. Она стояла, не двигаясь, когда Мак-Киннон подошел к ней и слегка коснулся губами ее губ. Пит закрыла глаза. Поцелуй был таким воздушным, что ей показалось, что он кончился. Потом его губы вернулись, но сейчас уже более настойчивые, его язык проник ей в рот. Тепло прошло по ее телу, теплее и нежнее, чем от шампанского, и она полностью отдалась этому ощущению.
