Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
М.Влади: «Каждое слово я старалась выговаривать отдельно. И дубляж измотал меня до последней степени. Но я работала как зверь, понимая, что цель того стоит. Когда же спустя некоторое время я приехала на премьеру, меня ждал страшный удар: моя Лика Мизинова говорила с экрана... не моим голосом. Я так плакала... Меня это оскорбило дико, я была просто в отчаянии. Потому что для такой актрисы, как я, голос — это часть души. Мой голос — это моя фирменная вещь».
Через тридцать с лишним лет она не потеряет надежду на восстановление фильма в первозданном виде: «Все же я почему-то надеюсь, что эту картину покажут снова, потому что она безвременная и занимает особое место даже в истории советского кино. Тогда бы я могла ее заново дублировать, бесплатно. Время, правда, прошло. Но голос у меня сохранился, я ведь не курю, и он не сел, как часто бывает у женщин в возрасте. В конце концов, имею же я право в одной из своих любимых картин заговорить своим голосом».
«МНЕ ИНОГДА КАЖЕТСЯ, ЧТО Я САМ ВОЕВАЛ...»
Из интервью:
— А каким циклом вы бы открыли свой сборник?
—
Стихами о Великой Отечественной. Меня иногда спрашивают: «Почему ты так много пишешь на эту тему? Можно подумать, что всю войну прошел, а сам в это время еще пешком под стол ходил». Это хорошо, что так можно подумать... Вообще мне кажется, человек должен ощущать себя современником любой справедливой борьбы, когда бы и где бы она ни происходила.
Трагический случай, чуть не приведший к смерти, и накопившаяся общая усталость требовали если не отдыха, то хотя бы смены обстановки. Вместе с Мариной он едет в Белоруссию, куда еще в начале года Виктор Туров приглашал его продолжить работу над кинодилогией по романам Алеся Адамовича. Второй фильм назывался «Сыновья уходят в бой». Фильм снимали в районе Новогрудка на берегу озера Свитязь в бывшей партизанской деревне, случайно уцелевшей в войне. Для Высоцкого это было совмещение очень необходимого отдыха с творчеством. Первую ночь ночевали в крестьянской избе. Спали на сеновале, под крышей крестьянского хлева, внизу всю ночь вздыхала корова... Душистое сено — вместо постели! Утром хозяйка поила их еще теплым козьим молоком. Марина была в восторге от всего увиденного и услышанного. Через неделю она упрашивала Турова и Адамовича: «Ну, уговорите Володю, чтобы он не торопился отсюда!»
A. Адамович: «Время от времени они приезжали, приходили к нам в «партизанский лагерь» — молодые, счастливые друг другом и каждый талантом другого.
Сохранились и кадры узкопленочного любительского фильма. Да только немые. А в это время «партизанский лес» гремел песнями Высоцкого. Их не только слышишь, а как бы видишь: с набухшими — вот-вот порвутся — венами на шее, покрасневшими от напряжения глазами... А сам Высоцкий стоит тут же, разговаривает, усмехается — по-юношески светлый, дружелюбный. Голос неожиданно тихий. Больше слушает, чем говорит».
Дни проходили в прогулках по окрестностям, и Туров показывал им места, где четверть века назад шли жестокие сражения. Они видели бывшие партизанские стоянки, поросшие травой, проходили через обугленные развалины деревень — их не стали восстанавливать после войны и оставили как памятники.
Все песни для фильма были написаны Высоцким тут же на съемках:
«Кто сказал: "Все сгорело дотла..."», «Темнота впереди — подожди!», «Почему все не так? Вроде — все как всегда...», «Сегодня не слышно биенье сердец.......
B.
Высоцкий:
«Я очень хорошо знаю Белоруссию: я много снимался у режиссера Виктора Турова, который показал мне ее, как, я думаю, никто никогда, наверно бы, не смог. Я с ним был во многих-многих местах. Вы не поверите, что несколько вещей из фильма «Сыновья уходят в бой» были написаны за одну ночь. Просто от впечатлений. Мы жили в партизанском лагере — такая была деревня в лесу, — и несколько песен появилось буквально за одну ночь. Как выплеснулось. Бывает — как будто перекипело и начало выплескиватъся. Так у меня было со многими вещами, написанными для его картин.
Я вообще многим обязан Белорусской киностудии и особенно Виктору Турову, который во времена, когда к авторской песне было отношение, скажем, совсем плевое, впервые рискнул вставить в свою картину много-много моих вещей».
В октябре этого года в минском Доме радио с инструментальным ансамблем «Тоника» под управлением Бориса Федорова Высоцкий запишет композиции для кинодилогии Турова и Адамовича. Из этих записей через несколько лет будут сформированы два миньона, в которые войдут только военные песни.
«Военные песни» — так принято называть этот цикл в литературе о творчестве Высоцкого. Но если провести анализ, то эти песни, скорее, можно назвать антивоенными. Война в них — тяжелая кровавая работа, которую делают вовсе не те, кто рвется в герои. Это было как бы свидетельство тех, кто вынес эту войну на своих плечах, знал всю правду о ней, но не мог ее открыто и прямо высказать. Это были песни о другой войне — о войне, выигранной не генералами и маршалами, не комиссарами и особистами, а теми, кто утопил врага в собственной крови.
В период Великой Отечественной войны такие песни не могли быть созданы. Потребовался временной промежуток в 20 — 30 лет, чтобы, осмыслив происшедшее, создать песенную энциклопедию о ратном подвиге народа и заглянуть в такие глубины человеческой психики, которые могут обнажиться только в период величайшего для народа и страны испытания. Ведь крупнейшие прозаические произведения о войне были также созданы много лет спустя после войны.
«Прежде всего, меня поразила гражданская смелость и честность стихов, их высокий пафос, тематика. Ни у кого доселе, даже у поэтов военного поколения, я не нахожу стихов по силе равных Вашим, так глубоко схватившим человеческий дух войны... Если бы я не знал Вашего возраста и не имел счастья наблюдать Вас в театре, то решил бы, что это стихи человека, перенесшего все тяжести войны...» — это рецензия слушателя из его письма к Высоцкому, но не критика. Редкие критики в то время не боялись писать о Высоцком.
Высоцкий не воевал. Откуда же такая органичность его военных песен? Почти все они написаны не из дня сегодняшнего о прошлом, а словно в момент совершения событий — из войны о войне. Он наполнял свои произведения настолько достоверными деталями и подробностями, что старые солдаты воспринимали эти песни как естественные, написанные их современником — человеком, который вместе с ними это прошел, пережил, испытал. Его песни были выражением чувства сыновней признательности к подвигу отцов, одолевших фашизм и отвоевавших нам жизнь.
В.Высоцкий:
«Как можно писать о войне человеку, которому было три года, когда она началась, и семь лет, когда кончилась? Можно ли нафантазировать себе полнее, яснее и трагичнее, чем это было на самом деле? Можно ли почувствовать, пропустить через себя события, мысли и настроения военных дней? Как понять ожидание боя, ярость атак, смерть, подвиг, если это не пережито, не увидено? Стоит ли браться за это, можно ли писать военные песни после того, как отзвучали и продолжают звучать «Война народная» и «Землянка», «Марш артиллеристов» и «Темная ночь»?
И все-таки до сих пор поются песни и военного времени, и написанные после — на военную тему. Никогда не устанут поэты славить героев войны, никогда не станет слишком большой дань, отданная павшим...
Почему у меня столько песен о войне? Наверное, каждой советской семье война принесла невозвратимые утраты: матери, отцы, дети, сестры, братья — жизни многих и многих унесла война. Что может быть трагичнее, чем утрата близких, родных и друзей? И не только это. В боях и атаках раскрывались и выковывались характеры. Как ведет себя человек один на один со смертью? На что способен он, на какой подвиг и самопожертвование, чтобы спасти друга?
В письмах, например, меня спрашивают: «Не тот ли вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы под Оршей выходили из окружения?» Или «Были ли вы на 3-м Украинском фронте, деревня такая-то и в такое-то время?» И довольно много таких писем. Значит люди предполагают, что эти песни может писать только человек, который прошел через войну. Это мне вдвойне приятно потому, что я так и хочу рассказывать и писать песни от имени тех, которые прошли, как говорят, огонь и воду во время войны!
