Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Хотя "циммервальдцы" из Исп. Ком. возмущались т?м, что статья знаменитаго писателя появилась в "Изв?стіях" без всяких комментаріев, она в основном, которое опред?ляло реальную политику дня в отношеніи войны, звучала почти в унисон с напечатанным в тот же день обращеніем к "народам всего міра", принятым Сов?том. Это было в сущности обращеніе к "пролетаріату", даже с привычным с. д. лозунгом "пролетаріи вс?х стран соединяйтесь". "Наша поб?да, — гласило воззваніе, — есть великая поб?да всемірной свободы и демократіи. Н?т больше главнаго устоя міровой реакціи и "жандарма Европы"... Русскій народ обладает полной политической свободой. Он может нын? сказать свое властное слово во внутреннем самоопред?леніи страны и во вн?шней ея политик?.. И обращаясь ко вс?м народам, истребляемым и разоряемым в чудовищной войн?, мы заявляем, что наступила пора начать р?шительную борьбу с захватными стремленіями правительств вс?х стран, наступила пора народам взять в свои руки р?шеніе вопроса о войн? и мир?. И мы обращаемся к нашим, братьям пролетаріям австро-германской коалиціи и прежде всего к германскому пролетаріату. С первых дней войны вас уб?ждали в том, что, подымая оружіе против самодержавной Россіи, вы защищаете культуру Европы от азіатскаго деспотизма. Многіе из вас вид?ли в этом оправданіе той поддержки, которую вы оказали войн? [379]. Нын? не стало и этого оправданія: демократическая Россія не может быть угрозой свобод? и цивилизаціи. Мы будем стойко защищать нашу собственную свободу от всяких реакціонных посягательств — как изнутри, так извн?... Русская революція не отступит перед штыками завоевателей и не позволит раздавить себя вн?шней военной силой. Но мы призываем вас: сбросьте с себя иго вашего самодержавнаго порядка подобно тому, как русскій народ стряхнул с себя царское самовластіе; откажитесь служить орудіем захвата и насилія в руках королей, пом?щиков и банкиров, и дружескими объединенными усиліями мы прекратим страшную бойню, позорящую челов?чество и омрачающую великіе дни рожденія русской свободы"...
Прочитав сов?тское воззваніе 14 марта, Гиппіус записала: "не плохо, несмотря на н?которыя м?ста... Сущность мн? близка... Общій тон отнюдь не "долой войну" немедленно, а наоборот "защищать свободу своей земли до посл?дней капли крови". "Манифест" 14 марта был первым офиціальным выраженіем отношенія Сов?та к войн?. "Очень хорошо, — зам?чала Гиппіус в дневник?, — что Сов?т РД. по поводу войны, наконец, высказался. Очень нехорошо, что молчит Вр. Пр. Ему надо бы тут перескакать Сов?т, а оно молчит, и дни идут и даже неизв?стно, что и когда оно скажет. Непростительная ошибка. Теперь, если и надумают что-нибудь, все будет с опозданіем, в хвост?".
Сов?тскій документ явился результатом компромисса. Проект "манифеста" первоначально составлен был Горьким, но он не удовлетворил членов Исп. Ком. Взялся его перед?лать Суханов. "Тут были дв? Сциллы и дв? Харибды", — вспоминает он в своих поздн?йших "Записках": "надо было, с одной стороны, соблюсти "циммервальд", тщательно изб?жать всякаго "оборончества", а с другой стороны надо было "подойти к солдату", мыслящему о н?мц? по старому, и надо было парализовать всякую игру на "открытіе фронта" Сов?том, на Вильгельма, который "слопает революцію". Эта противор?чивость требованій заставила танцовать на лезві? под страхом скувырнуться в ту, либо в другую сторону. И, конечно, это не могло не отразиться роковым образом на содержаніи манифеста. Во-вторых, Сцилла и Харибда были в самых условіях прохожденія манифеста через Исп. Ком.: правые тянули к прямому и откровенному оборончеству, соціал-патріотизму, совпадавшему... с солдатско-обывательским настроеніем. Л?вые, напротив, как огня, боялись "шовинизма"... Именно вс?м этим, в огромной степени, объясняется слабость этого важнаго документа, революціи" [380].
Обстановка зас?данія Сов?та 14-го при обсужденіи "манифеста" подчеркнула очень ярко, вопреки нам?реніям Суханова и других, как раз ту именно "сущность", которую отм?тил процитированный выше дневник не "сов?тскаго" общественнаго д?ятеля. Это сд?лали, прежде всего, "незаконные комментаріи" самого предс?дателя Сов?та. Чхеидзе сказал: "Наше предложеніе не прекраснодушіе, не мечта. В?дь, обращаясь к н?мцам, мы не выпускаем из рук винтовки. И прежде, ч?м говорить о мир?, мы предлагаем н?мцам подражать нам и свергнуть Вильгельма, ввергшаго народ в войну, точно так же, как мы свергли наше самодержавіе. Если н?мцы не обратят на наш призыв вниманія, то мы будем бороться за нашу свободу до посл?дней капли крови. Предложеніе мы д?лаем с оружіем в руках. Лозунг воззванія — "долой Вильгельма!" Тут же "выборный командир" Измайловскаго полка обратился к собранію с горячей р?чью: "я — старый солдат.... Сейчас... р?шается вопрос, быть или не быть Россіи и завоеванной ею свобод?... Единодушными усиліями мы вм?ст? должны создать порядок, чтобы т?сными рядами отстоять Россію и русскую свободу". В повышенной атмосфер! собранія потонули инсинуаціи Стеклова о контр-революціонной Ставк?, с которыми так неум?стно выступил этот д?ятель перед обсужденіем воззванія в народам всего міра на торжественном декларативном зас?даніи. Естественно, что Суханову происшедшія манифестаціи представлялись "свадебными п?снями на похоронах".
Не только Короленко и Гиппіус нашли созвучныя ноты с сов?тским "манифестом" 14 марта — "вдохновенная" р?чь Родичева через дв? нед?ли, на съ?зд? партіи к. д., вызвавшая, по отзыву отчета "Рус. В?д.", энтузіазм в собраніи, в сущности говорила о той же борьб? "за свободу вс?х пародов" и опред?ляла ц?ль войны для Россіи, как защиту ея свободы и самостоятельности. Кадетскій бард говорил только о "любви к отечеству", не упомянув даже о выполненіи т?х исконных "національных задач", которыми министр ин. д. революціоннаго правительства опред?лял свою политику. Константинополь и проливы на съ?зд? проскользнули лишь в повторных репликах во время преній [381].
Таким образом общій язык мог быть найден. Станкевич ув?ряет, что в Исп. Ком. "со слов делегаціи, сносящейся с Правительством, была полная ув?ренность, что Правительство не только не возражает, но даже солидарно с манифестом"... Перед Таврическим дворцом проходили вновь манифестирующія толпы — проходили он? под окнами квартиры Мережковских, и писательница записывала: "Надписи на флагах... "война до поб?днаго", "товарищи, д?лайте снаряды", "берегите завоеванную свободу". Продефилировали и "первый революціонный Павловскій полк", и волынцы, и семеновды, и литовцы. Грем?ла марсельеза и раскатывалось могучее "ура". "К полкам выходили и прив?тствовали их — и думскіе и сов?тскіе люди. Из праваго крыла на-лицо был неотлучно Родзянко. Он им?л неизм?нный усп?х" — вспоминает Суханов. "Было красиво, пышно, торжественно. Был подъем, было видно, как по новому бьется сердце", — должен признать мемуарист, как и то, что "внутренніе" лозунги ("земля и воля", "8-час. раб. день"), проходили среди "вн?шних". Вн?шними были: "война до поб?днаго конца", "солдаты в окопы, рабочіе к станкам", "товарищи, готовьте снаряды" [382]. Из Таврическаго дворца н?которые полки шли в Ген. Штаб, гд? говорил Корнилов, и гд? повторялись приблизительно т? же сцены. С криками "ура", Корнилова носили на руках.
Д?ло не ограничивалось резолюціями и плакатами: "рабочіе к станкам". Солдатскія письма с фронтов предъявляют требованіе работать усиленно на оборону, не считаясь с ''восьмичасовым рабочим днем" — теперь "не время" праздновать; представители фронтовых организацій, прибывающіе в столицу, начинают ходить "по заводам в боевом вооруженіи" и контролировать. В ближайшія дв? нед?ли в Петербург? создалось очень острое положеніе: "отношенія между солдатами и рабочими достигли крайняго напряженія", — так характеризует обстановку Суханов. "С часа на час можно было ожидать эксцессов... Разсвир?п?вшій воин-мужик мог... пустить в ход винтовку против... внутренняго врага", по выраженію мемуариста. "Минутами чувствовалось, что должна разразиться гроза", — говорит другой современник, принадлежавшій к большевицкой фаланг?, провинціал, попавшій в эти дни в Петербург, (предс?датель нижегородскаго Сов?та, Штерн). По мн?нію этого делегата Сов?щанія Сов?тов, собравшагося в конц? м?сяца, между фронтовыми делегатами к представителями рабочих столь велико было "недов?ріе", что казалась невозможной "никакая совм?стная работа". Столичныя настроенія или в?рн?е настроенія фронтовыя передавались в провинцію, гд? также можно зарегистрировать столкновенія солдат и рабочих.
