Безвременье (ЛП) - Харрисон Ким (мир книг TXT) 📗
— Но мы с вами знаем, что Бис — не великий герой. Он — крылатый недотепа.
У меня отвисла челюсть, и я вышла из-под его крыла.
— Этюд, думаю, быстро вы продали своего сына, — сказала я ему прямо, мне не нравилось то, что я должна была смотреть на него снизу вверх. Он был размером с небольшого слона. — Ваш сын, в нежном возрасте сорока семи лет, нашел и вытащил мою душу из лей-линии, когда у меня едва остался клочок ауры, по которому он смог меня найти. — Я ткнула пальцем в голые, хорошо вылепленные грудные мышцы Этюда, и горгулья сделал шаг назад. — Он доставил меня к единственному человеку, который, возможно, мог сохранить мне жизнь, — сказала я, следуя за ним, задрав подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. — Он напел мне два резонанса, которые существовали в одной линии, так чтобы я могла починить ее!
— Э, Рейч? — сказал Дженкс, зависая над плечом Этюда и выглядя встревоженным.
— И линия прямо там, — сказал я сердито, указывая. — Та, вокруг которой вы все сгрудились, как будто это последний костер никогда незаканчивающейся ночи! Прямо сейчас, Бис играет с демоном-психопатом, который пытается уничтожить безвременье. Бис пытается узнать звучание всех линий в безбожно короткий промежуток времени, так чтобы мы смогли спасти ваши нечеткие задницы!
— Рейч? — Горгульи прилетели со всех сторон, их черные тени грозно приземлялись в большой круг.
— Если ваш сын — мировой прерыватель, то я собираюсь помочь ему пройти через все это! — закричала я.
Вздрогнув, я сделала шаг назад, внезапно осознав, что светящиеся красные и золотые глаза, смотрящие на меня, были у тел с сильными мышцами, которые могут выжать камень в пыль, как воду из губки. Но меня несло дальше.
— Теперь вы все можете оставаться на моем кладбище, потому что я знаю, что прямо сейчас линий отвратительны, даже у меня от них уже голова разболелась, а вы вероятнее всего должны быть в агонии. Но если вы когда-нибудь назовете Биса крылатым недотепой, я в полдень выйду на охоту и разорву ваши уши на маленькие кусочки!
— Э, Рейч? — пропел Дженкс.
— Что тебе нужно, пикси? — рыкнула я, колени тряслись, когда я положила руки на бедра.
— Не бери в голову.
Этюд смотрел на меня, его большие красные глаза оценивали, и мои руки каким-то образом оказались на талии. Я знала, что это заставило меня взглянуть напуганной, но я попробовала разозлиться. В итоге было и то, и то.
— Возможно, — прогрохотал Этюд, его уши стояли торчком, — мой сын принял мудрое решение в выборе оружия, в конце концов. Ты сможешь сохранить ему жизнь?
Его голос изменился, став уважительнее. Я судорожно вдохнула и выдохнула.
— Я намерена защищать его, — тихо сказала я, веря в это. Каждый хочет, чтобы я кого-нибудь защитила. Кто будет защищать меня? — До последнего вздоха.
Этюд с любопытством взглянул на меня снова. Выпрямившись до своего полного роста, он кивнул кому-то позади меня. Я не смогла остановить свой инстинктивный шаг назад, но Этюд улыбнулся мне дикой черной зубчатой улыбкой, когда он оглянулся.
— В таком случае, — сказал он, встряхивая крылья за спиной, — что вы хотите, чтобы мы сделали с этими двумя? Мы нашли их, они прятались, и, кажется, они что-то затеяли.
— Пердеж фейри, не может быть! — воскликнул Дженкс, и я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло.
— Ник, — сказала я, не удивленно, вся моя желчь и злость вылились в одном слове. Я не могла убрать ухмылку, когда посмотрела на Ника, висящего между двумя горгульями, его ноги были в дюймах от сырой, холодной земли. Джакс сидел на ладони другой горгульи, его крылья болтались оборванные, он явно желал быть где-нибудь еще. Рука горгульи, держащая его, излучала видимое нежное тепло, и, увидев Джакса, Дженкс чертыхнулся, достаточно громко, чтобы тот вжал голову в плечи.
Мне было все равно, что Ник мог ли читать эмоции на моем лице. Все, что я чувствовала, было особенно приятным: удовлетворение — что мы, ну, кто-то, во всяком случае, поймал его; гнев — за то, что он ударил меня; ненависть — за то, что он предал Кери и Пирса, и они погибли. А то, что мы с Айви накостыляли ему в музее было лишь незначительным утешением.
Он был здесь, чтобы украсть кольца, и я потрогала карман, чтобы успокоить себя, что они все еще были там. Сегодня, слава Богу, сад был полон ярких глаз. Крылья Дженкса посинели от холода, но он завис перед Ником, выглядя на взводе — так, как я себя чувствовала.
— Ник, Ник, Ник, — сказала я, положив руки на бедра. — Мне жаль, что я не могу сказать, что это был сюрприз.
Угрюмо, Ник скривился от боли в плечах. Лицо его было опухшим синяком, и я подумала, Ку’Сокс избил его, потому что не получил от нас колец.
— Ты позволишь мне объясниться, или просто предположим, что ты знаешь, что происходит? — сказал он.
У меня задергался глаз.
— Держите его, — сказала я сухо. — Держите на Святой земле. Дженкс, ты не мог бы слетать за ремешками?
— Твою ж мать! — сказал пикси, когда он осознал всю опасность, что Ник мог превратиться, а затем он метнулся в церковь, оставляя за собой узкую полоску пыльцы, показывающей его путь. Услышав, что гул крыльев исчезает, Джакс стал алым. Его крылья и в правду были разодраны, но главные жилы не были повреждены. Он восстановится. Даже в ярости, Дженкс был осторожен.
Окружающие горгульи зашелестели крыльями, что-то низко шепча, когда они усмехнулись моей предосторожности.
— Он не ускользнет от нас, — сказал Этюд, его голос показывал насмешливую уверенность, и я потянула линию, а горгульи прижали уши.
— Помните, я говорила вам о демоне? — сказала я, вытягивая чистую энергию и наполняя ей свою ци. — О том, у которого был Бис? Он может заскочить в этот кусок дерьма, как в старый башмак.
Этюд изогнул хвост, вопросительно, а Ник что-то пробормотал, когда держащие его острые когти ущипнул его за плечи.
— Так вы не возражаете, если я свяжу его? — добавила я, медленно шагая в сторону Ника по траве. — Просто быть на Святой земле не остановит Ку’Сокса от влезания в Ника. Ремешки, хотя бы, по крайней мере, буду препятствовать Ку’Соксу использовать линию, если он почувствует потребность зайти и посмотреть, как поживает его любимый человечек. Обходя наше соглашение, о том, что он оставит меня в покое.
— Ку’Сокс не владеет мной, — сказал Ник, а я пожала плечами.
— Все меняется. — Я остановилась перед ним, чувствуя себя уверенно с животом полным энергии и пятьюдесятью горгульями, поддерживающими меня. — Ты уже говорил мне что-то подобное, малыш Ники? Прости, если я не поверю тебе. — Может, мне не следовало быть такой самоуверенной, но я была так зла на Ника, что мне было все равно.
Горгульям пришлось поднять его, и у меня создалось впечатление, что он был распят. Ник прищурился на меня, ему явно было больно.
— Ты была права, — сказал он, его слова были слабыми от боли в спине и плечах. — Ой-ой-ой. Я здесь, чтобы помочь. Ты прекратишь делать мне больно?
Звук шлифования камней, вероятнее всего, был смехом, и крошечный трепет предвкушения прошел через меня. О-о, пожалуйста…
— Я была права, да? — сказала я и двинула бедром. — В чем я была права? Я так много всего тебе говорила. Дженкс, поторопись. Я совсем не умею вести монологи.
Ник задергал ногами, и горгульи зашипели.
— Трент лижет ему ботинки, — сказал Ник, не в силах смотреть мне в глаза. — Ты была права. Я больше не нужен Ку’Соксу. Я хочу помочь тебе.
Я наклонилась, готовая ударить его по ногам, если он попытается меня пнуть. Две горгульи держали его за руки, это может быть очень плохой жизненный выбор. Из-за него умерли Кери и Пирс. Я сузила глаза. — Ты тоже нам не нужен, Ник.
Дверь в задней части церкви хлопнула, и я повернулась, отходя от Ника, чтобы он не смог до меня достать. Серебряный блеск пулей метнулся к нам, оставляя яркий след; от проведенного внутри времени Дженксу стало теплее, как я и надеялась. Сейчас для него было слишком холодно. Завтра не будет лучше. Как я собиралась убедить его остаться дома? Он все поймет по оправданиям.
