Сумасшедшая принцесса - Устименко Татьяна Ивановна (книга регистрации .txt) 📗
– Ох, как все запущено… – Эткин внимательно выслушал вдохновенную слезливо-песенную импровизацию. – А ничего не делай. Забей на эмоции. – Он философски пожал плечами, чуть не уронив меня на землю. – Время покажет. Да и некогда тебе слезы лить, дел-то вон сколько намечено!
– И точно! – Я шмыгнула еще один разочек, напоследок, и решительно утерла глаза. – Придется выполнять данные обещания.
«А еще очень хочется разобраться с третьим испытанием, про которое Смерть так и умолчала. Да и пора бы понять, какое загадочное Кольцо мне предстоит замкнуть», – подумала я про себя.
– Умница! – похвалил Эткин. – Авось, пока разбираешься с нашими загадками, твои загадки сами с тобой разберутся… или тихо рассосутся, – добавил он и подмигнул.
Я нерешительно улыбнулась:
– Ты так думаешь?
– О да, я в этом уверен! – излишне поспешно поддакнул дракон.
– И с чего же мы начнем?
– Гм, – задумался он, прикрывая сапфировые глаза. – Я слышал, что в Долине кленов есть древний храм, в котором якобы хранятся документы, имеющие отношение к исчезновению моих собратьев. Может быть, для начала наведаемся туда?
– Мы с тобой вдвоем?
– Ну, зачем же вдвоем, – заговорщицки усмехнулся друг. – Огвур и Ланс выразили горячее желание сопровождать нас. Собственно, они уже уехали. Обещали, что будут ждать в домике достопамятного тебе паромщика.
Я вспомнила перекошенное лицо мужика, сцену с кошкой и, не удержавшись, фыркнула от смеха:
– А Ульрих нас отпустит?
– А мы ему не скажем, – шаловливо хихикнул гигант. – Пусть занимается королевством сам, чай, уже не маленький!
Я восторженно рассмеялась:
– Ах ты, провокатор. Ведь отлично знаешь, что не замуж мне хочется, а не терпится увидеть и узнать что-то новое!
– Я вас, человеков, насквозь вижу, – горделиво прихвастнул дракон. – Вы же самые беспокойные и пытливые из всех тварей.
– Что, и даже через шелковую рубашку видишь? – деланно испугалась я, хватаясь за кружевные рюши на груди.
– Не, ну, не до такой же степени! – притворно-стыдливо отвел глаза хитрец.
Генрих нещадно подгонял Песню, чего никогда не делал раньше. Обиженная кобыла закусила удила и летела быстрокрылой птицей, почти не касаясь мостовой стройными длинными ногами. Ветер свистел в ушах обезумевшего наездника. Плащ запутался, зацепившись за стремя, и Генрих попросту скинул его, отбросив в придорожную пыль. Шляпа всплеснула полями, взмахнула пушистым белым пером, прихваченным дорогим алмазным аграфом, и упорхнула следом. Задыхающийся от разочарования барон рванул завязки колета. Прочные кожаные шнурки лопнули, как гнилая пеньковая веревка. Сорванный колет редчайшего эльфийского бархата беззвучно растаял в темноте. Ничего, свита подберет. Или не подберет, да и демон с ним! Испуганные дворяне первое время еще пытались догнать своего Повелителя, но внимательнее присмотревшись к его бледному, перекошенному лицу, предпочли держаться на почтительном отдалении. Ибо барон так судорожно хватался за Гиарду, что становилось страшно – не вынашивает ли он плана убить кого-нибудь невезучего, не вовремя подвернувшегося под монаршую руку. А Генриху и впрямь – очень хотелось убить. Сдавить сильными смуглыми пальцами ее непокорную белую шею. Вцепиться в роскошные рыжие локоны, свободной волной плещущиеся за спиной. Его всегда безмерно возбуждало это упоительное зрелище – длинные волнистые пряди волос обвивают рукоять Нурилона, словно соединяя меч и его хозяйку в одно гармоничное, неразрывное целое. Внимательные, насмешливые зеленые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Ниже начиналась золотая маска, придающая принцессе загадочно-неземной вид, а сразу под краем волшебного украшения рдели губы, яркие, как малина, и такие же сладкие. Никогда более не суждено Генриху позабыть вкус этих манящих губ, таких желанных, таких недоступных. Единственных в мире, единственных для него. И как искусно умели они складываться в неприступную гримаску. Она презрительно щурила глаза, приглушая их изумрудный свет, хмурила ровные, словно нарисованные, дуги бровей и говорила – нет. Снова нет, всегда нет! Да будь она проклята! Она – само благословение божье во плоти!..
Хриплый, полный мучительной боли всхлип вырвался из искусанных в кровь губ сильфа. Он шарил по груди, искренне веря, что под выпуклыми ребрами, под крепкими мускулами уже нет разбитого сердца. Что влюбленное сердце осталось там, у ее ног, на площади Нарроны, где она глумливо растоптала его своими нарядными сапогами.
– Я люблю тебя! – кричал Генрих, но встречный ветер вбивал обратно в глотку эти запоздалые признания. «Я люблю тебя!» – обреченно стонала измученная душа, не способная жить вдали от предмета безумной страсти.
– Тебя, тебя… – насмешливо вторило жестокое эхо, единственный попутчик несчастного влюбленного.
Рассорившись с Ульрикой в первый раз, в ночь неудачной попытки проникнуть в Незримую башню, Генрих поскакал домой. Уже будучи совсем близко к пещере, он обнаружил исчезновение уродливых рубцов, с рождения обезображивающих лицо барона. А открыв защитные плиты, перекрывающие вход в убежище сильфов, встретил своих соплеменников – всех живых, здоровых и красивых. Пережив их первое удивление при виде взрослого, могучего Повелителя, он понял – она что-то совершила, сотворила невозможное. Ведь войско Ринецеи прекратило осаду и исчезло в неизвестном направлении. Он помчался обратно, по пути сталкиваясь со все новыми и новыми слухами, обраставшими невероятными подробностями, превращавшими ее в живую легенду. Она вынесла мертвого брата из башни, она осмелилась отказаться от дара Камня власти, она впала в беспамятство, а принц ожил, принц стал королем. И, наконец, она – проснулась! И уже в столице, поговорив с магами, он узнал об ее соглашении с демиургами и содрогнулся от ужаса и благоговения! Несчастная, отважная, бескорыстная девочка – пожертвовавшая всем. О, как мечтал он привлечь на свое плечо эту буйную рыжую голову. Защитить ее от всего, ее – такую сильную и смелую, но в душе – такую хрупкую и ранимую. А она – отказалась! Сказала: «Нет», – и, повернувшись, ушла, оставив его одного, недоумевающего и безутешного. Пусть будет проклята ее неуемная гордость!
«Женюсь, – мстительно решил Генрих. – На самой прекрасной эльфийской принцессе. Назло ей. И пусть она потом от досады себе локти кусает!»
Солнце медленно выползало из-за горизонта, такое же помятое и заспанное, как и все мы сегодня. И явно – страдающее сильнейшим похмельем. Надо будет узнать у Марвина – может, они с Саймоном с пьяных глаз вчера и солнцу умудрились налить? Похоже, эти двое магов еще и не на такое способны.
Я привычно собрала небольшую походную сумку. Усмехнулась. Ситуация до нелепости напоминала мой поспешный отъезд из замка Брен, положивший начало самым невероятным приключениям. Вот и сейчас – мы едем на поиски величайшей тайны нашего мира. Может, это символично – такая однотипность ситуаций? Я посмотрела на дверь. Э, нет! Надо повторить все до мельчайших деталей. Поэтому я решительно растворила оконные створки из цветного стекла. М-да, высоковато – все-таки второй этаж. Хотя где наша не пропадала!.. Я выбросила в окно сумку, следом отправила оружие. Залезла на подоконник и мастерски спрыгнула вниз, благополучно приземлившись на рыхлую клумбу. Извините за загубленные жизни, нежные нарциссы. Долго будила пьяных конюхов, в резкой форме требуя свое любимое, старое седло взамен позолоченного королевского. Сама взнуздывала сонного, недовольно сопящего Беса, ни в какую не желавшего расставаться с придворными белоснежными кобылками. Конь смотрел на меня укоризненно – мол, опять никакой личной жизни.
– Дурашка! – мягко уговаривала я упрямого жеребца, затягивая подпругу. – Мы едем искать пропавших драконов!
Бес насторожил уши и выкатил испуганные глаза. «Этих огромных огнедышащих чрезвычайно опасных тварей? – так и вопрошали его расширившиеся от ужаса зрачки. – Да ты и впрямь сумасшедшая, хозяйка!» Конь уперся, нипочем не желая трогаться с места.
